Блэки Хол - Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)

• Название: Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)
• Автор: Блэки Хол
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Юмористическое фэнтези

Это городское фентези, близкое к научной фантастике. Не пугайтесь вступления. Дотерпите. В нем просто рассказывается что произошло в мире. Без этого будет трудно понять мироустройство романа. Действия происходят в научно-магическом институте. Г. героиня девушка Эва - студентка, на долю которой выпало не мало бед. Рассказывается о её жизни, учёбе, о людях что ей помогают и наоборот терзают. Г. герой как раз из последних. Мир романа достаточно жесток. Но в повествовании есть и юмор, и ирония. Все герои очень живые, яркие.  

---

     Куклу подкинуло на кровати, и снова ее удержали крепкие руки.

     - Вспоминайте! - приказал над ухом вчерашний голос, и кукла завороженно уставилась на лист с изображением.

     Тот, из-за кого её сердце едва не вылетело из грудной клетки, и кого она назвала Мэлом, собирался поцеловать... меня!!

     Это я стояла на той картинке, рядом с ним! Это меня он обнимал и улыбался!

     Кукла - это я. И я нахожусь в больничной палате, рядом со мной медсестра и доктор, а перед кроватью на треножной подставке стоит широкий экран с картинкой, на которой сфотографированы я и Мэл.

     Я - Эва. И я дышу, смотрю, слушаю и понимаю.

     Я живу.

     Медсестры сменяли друг друга. Первая - светловолосая, высокая и стройная - приходила с неизменной приветливой улыбкой, поднимающей настроение. Ее коллега была широка в кости и необхватна в объемах, но не менее дружелюбна и разговорчива. На нагрудных кармашках их медицинских халатов были пришпилены карточки с буквами: "М" и "Р" соответственно.

     - "М"? - показала я пальцем на букву.

     - Эм, - сказала женщина. - Меня зовут Эм.

     Мы обедали. Вернее, кормили меня. Точнее, я ела сама. Мне повязали клеенчатый слюнявчик неимоверной длины и поставили на кровати переносной столик с едой. Я держала ложку, а Эм поправляла и помогала, если рука начинала дрожать или не зачерпывала бульон. Надо сказать, процесс самостоятельного приема пищи наладился быстро; во всяком случае, кроме ложки мне покорилась и вилка, и получалось пить из кружки без чьей-либо поддержки.

     Из общения с Эм я выяснила, что нахожусь не в больнице, а в стационаре при медпункте института, в котором учусь. Действительно, обстановка выглядела знакомой. Сейчас кровати сдвинули в другую половину, а для меня и медицинского оборудования освободили целый угол помещения.

     Помимо прочих процедур в расписании имелся ежедневный массаж, и проводила его медсестра, которую звали Эр, о чем она сообщила, когда я показала на букву на кармашке халата. У Эр были сильные крепкие руки, и во время массажа я вскрикивала и подвывала, пытаясь вырваться.

     - Хор-роша заинька, - нахваливала медсестра, ворочая меня на кровати. - Разрабатывай связоньки, тренируй голосок.

     После массажа я чувствовала себя выжатой тряпкой и сразу засыпала.

     Меня накачивали лекарствами всех форм: в виде таблеток, поскольку я могла глотать; в виде растворов и сиропов; в виде внутримышечных и внутривенных уколов и даже в виде свечек. Назначение препаратов состояло в том, чтобы восстановить, поддержать и развить потерянные возможности организма - улучшить мозговое кровообращение, стимулировать работу нервной системы и укрепить сердечнососудистую.

     Со мной работал логопед. Щуплый дяденька с прилизанными волосами и острым носом, похожий на маленькую птичку, приходил с неизменной черной папкой под мышкой и заставлял трудиться над артикуляцией, выжимая из меня правильное произношение. После занятий язык болел, и я вредничала и капризничала.

     - Это хор-рошо, - говорила Эр. - Значит, пошла на поправку заинька.

     Ежедневные просмотры на экране вошли в обязательную программу. Каждый раз сеансы были различными по тематике и длились, пока мне не надоедало. Например, на меня обрушивалось штормящее море, шум гальки бередил уши, мокрая соленая пыль долетала до кровати, а запах выброшенных на берег водорослей раздражал обоняние. То мне подсовывали горы, покрытые лесами, то тропические джунгли, то подводный мир с косяками экзотических рыб и яркими кораллами. И в заключение обязательно показывали подборку фотографий с Мэлом. В такие моменты я смотрела на экран, не дыша.

     Обязательными стали и сеансы музыкальной терапии. Мне дозволяли слушать легкие расслабляющие мелодии, и общая суть заключалась в настраивании на положительные эмоции.

     - Негатив нам не нужен, - заключил мой лечащий врач Улий Агатович. Он был невысок, имел глубокие залысины, реденькие русые волосы, курносый нос и приличный животик, который носил с достоинством. От мужчины за километр фонило оптимизмом.

     - Ну-с, как поживает наша больнушечка? - начиналось утро после обычных приветствий.

     - Н-нормально, - отвечала я.

     - Что значит "нормально"? Посчитаю, что моя миссия завершена, когда услышу: "Замечательно! Волшебно! Восхитительно!"

     Помимо массажа обязательными стали сеансы электростимуляции мышечных тканей под контролем Эм или Эр. Меня обтирали антисептическими растворами и смазывали от пролежней.

     А потом настал день, когда я поднялась с кровати и пошла. Не самостоятельно, конечно, а при поддержке Эм и Эр с двух сторон. Ноги дрожали, голова закружилась, и в глазах потемнело, но вскоре зрение вернулось. Мы проковыляли втроем по проходу между кроватями и повернули обратно, а уже через час я потребовала костыли.

     В стационар периодически приходили гости - коллеги Улия Агатовича. Они рассматривали меня как удивительную зверушку, и их интерес злил.

     - Не хочу! - сказала в очередной раз, когда доктор пришел с тремя учеными мужами.

     - Конечно, конечно, - засуетился он и выпроводил седовласых академиков за дверь. Улий Агатович руководствовался принципом: "Прочь отрицательные эмоции!"

     Помимо ученых товарищей обо мне не забывали и другие. Каждое утро в стационаре появлялись пышные красочные букеты в корзинках, увитые роскошными ленточками. Поначалу доктор запретил пахучие цветы, но убедившись, что у меня нет аллергии, дал разрешение.

     Как-то он сказал:

     - Душечка-больнушечка, приехал ваш батюшка. Не хотите повидаться с ним?

     У меня есть отец, и он приехал ко мне! Он ждет в медпункте и зайдет в стационар! О чем нам говорить?

     Не помня толком о родителе, я почему-то решила, что он обвинит меня и начнет оскорблять. Нет, не хочу! - закрыла лицо руками и замотала головой.

     Участившийся писк прибора наглядно показал Улию Агатовичу о моем нежелании встречаться с отцом.

     - Ничего, ничего, - начал успокаивать доктор. - Всему своё время. Как пожелаете, так и будет. Нам нужны только приятные переживания. Жаль, что я ввел вашего батюшку в заблуждение. Впредь буду сперва советоваться с вами. Не волнуйтесь и отдыхайте, а я расскажу ему о наших достижениях.

     Ну и пусть доктору неудобно перед отцом. Хорошо, что Улий Агатович проповедовал лечение положительными эмоциями.

     Я освоилась на костылях и скакала по стационару туда-сюда, успевая украдкой от медсестер перемещаться самостоятельно, держась за спинки кроватей.

     Доктор занялся моим интеллектом, точнее, восстановлением навыков, умственных познаний и воспоминаний, а также исследовал органы чувств. К примеру, он предлагал к дегустации бесцветные желейные массы в одинаковых кюветках, чтобы определить вкус того или иного желе. Улия Агатовича определенно приводило в восторг, что я различаю холодное и горячее, острое, сладкое, соленое и кислое.

     Он исследовал диапазон моего обоняния и слухового восприятия, проверил остроту зрения и распознавание цветов. Для доктора оказалось важным не только то, что я отличаю красный цвет от зеленого, но и называю их своими именами. Красное - это красное, а розовое - это розовое, и никак не зеленое или синее.

     Могло показаться смешным, но мы занялись элементарным счетом, сложением, повторением алфавита, и Улий Агатович расцветал на глазах. Да и я удивлялась тому, сколько умных вещей сокрыто в моей голове.

     Мужчина приносил разнообразные иллюстрированные атласы, и я вспоминала названия растений, ягод, фруктов, овощей, животных, птиц, рыб, географические названия, исторические термины.

     Потом доктор принес перо и бумагу, и я начала писать - криво, как курица лапой, но, тем не менее, что-то карябала. Улий Агатович задавал примеры и диктовал, я решала и писала. Он заставлял читать, начав с детских сказок и заканчивая техническими текстами. Постепенно, но неуклонно мы ползли вперед, и доктора распирало от гордости.