Блэки Хол - Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)

• Название: Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)
• Автор: Блэки Хол
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Юмористическое фэнтези

Это городское фентези, близкое к научной фантастике. Не пугайтесь вступления. Дотерпите. В нем просто рассказывается что произошло в мире. Без этого будет трудно понять мироустройство романа. Действия происходят в научно-магическом институте. Г. героиня девушка Эва - студентка, на долю которой выпало не мало бед. Рассказывается о её жизни, учёбе, о людях что ей помогают и наоборот терзают. Г. герой как раз из последних. Мир романа достаточно жесток. Но в повествовании есть и юмор, и ирония. Все герои очень живые, яркие.  

---

     Знакомые лица... Хмурый Михаслав Алехандрович, Царица в роскошной шубе - бледна, но в целом хорошо выглядит... Морковка, мужчины в белых халатах... Мрачный Альрик, тип в полушубке задает вопросы Миарону Евгеньевичу и записывает в блокноте. Еще кто-то...

     Поникшая сгорбленная фигура архивариуса у распахнутого темного зева машины скорой помощи. Рядом тележка-каталка, на которой лежит накрытое голубой тканью тело. Ветер-проказник играючи отбросил край тонкого савана, обнажив ершик светлых волос.

     Ноги отказали, и я осела на снег.

     Кажется, меня пытались поднять. Уговаривали, убеждали. Совали под нос что-то дурно пахнущее.

     Не хочу вставать. Хочу, чтобы сердце вморозилось в лед. Хочу, чтобы застыла душа. Может, тогда утихнет боль?

     Я смотрю в небо. Гроза пришла - от края земли и до края. А над крышей института стучит, дребезжа стеклом, створка раскрытого настежь чердачного окна, оккупированная гулякой-ветром.

     ________________________________________________

     аrdenteri rivas*, ардентери ривас (перевод с новолат.) - горячий поток

     сабсидинты* - те, кто тренирует тело и развивает внутренние резервы организма

     defensor * , дефенсор (перевод с новолат.) - защитник

     20. Что наша жизнь? Игра. Чей ход?

     Что день, что ночь - всё одинаково. Хотя нет, между ними имелись отличия: днем светило солнце.

     После трагедии с Радиком я появилась в институте лишь единожды, чтобы забрать компенсацию за вынужденный отпуск. Прочие новости, гуляющие по институту, сообщали или Аффа или Мэл или Капа.

     Аффа не кидалась обниматься, не делилась сочувствием и не пускала горестную слезу. Она сухо сообщала последние сплетни и исчезала в своей комнате, либо уходила в пищеблок.

     Лизбэт после экзамена уехала к родителям в пригород, избавив меня от счастья столкновений на одних и тех же квадратах общежитского закутка.

     Следствие длилось недолго и озвучило официальную версию: несчастный случай. После ментального вторжения в сознание у человека разболелась голова, возникло головокружение, вдобавок проявились прочие признаки ухудшения самочувствия. В ту же копилку приплюсовались последствия травм из-за аварии на мотоцикле, случившейся три года назад. В итоге потеря ориентации и случайное падение из окна.

     Удобный вывод, что ни говори. Возможно, следствие не ошиблось. Радик попал в институт незадолго до закрытия, а рано утром тело юноши обнаружила вахтерша на дорожке у института. Получается, он сознательно поднялся на чердак и открыл окно. Остальное неизвестно.

     О чем думал Радик, глядя с высоты на спящий город? Какие демоны терзали его? В какой момент он решил избавиться от проблем кардинальным способом?

     После того, как были соблюдены формальности, и получено согласие департаментов - Первого и правопорядка - на погребение, Швабель Иоганнович уехал. Повез племянника к матери, в районный центр в четырехстах километрах от столицы, чтобы предать земле.

     Чердак опечатали и навесили на люк огромный замок.

     Поскольку никто из персонала института не имел соответствующей группы допуска, кроме Штусса, а мне не полагалось работать в отсутствие начальника, то архив закрыли. Меня отправили в вынужденный отпуск и компенсировали неустойку утроенным окладом за нерабочие дни. Каким-то образом Стопятнадцатый замял прогул накануне гибели Радика.

     "Заберите назад свою подачку!" - едва удержалась, чтобы не вспылить, когда в бухгалтерии мне вручили расходный ордер на двадцать висоров.

     - Хочу покрыть долг за талоны, - сказала грубо картавому мужчине в подтяжках, и тот оформил приходный ордер. Дурацкая бухгалтерия с дурацкими дебетами и кредитами! Сначала следовало получить неустойку, а затем вернуть 50 висоров в кассу, что я и сделала. Подавитесь своей мелочевкой.

     Гибель Радика потрясла институт. Подобных эксцессов не случалось со времен основания сего учебного заведения. В коридорах стояла непривычная тишина. Студенты, готовившиеся к последнему экзамену, вели себя ниже травы, тише воды. Особо разговорчивые и любопытные собирались небольшими группками и делились вполголоса новостями и слухами.

     Факультет элементарной висорики прославился в наихудшем смысле этого слова: и погибший, и трое зачинщиков - студентка и молодые люди, спровоцировавшие юношу на отчаянный поступок, учились на этом факультете.

     Руководство института во главе с ректором, бросившим дела в Министерстве образования и срочно примчавшимся в альма-матер для внутреннего разбирательства, провело закрытое совещание, на которое были приглашены родители студентов, непосредственно повлиявших на психическое состояние погибшего.

     Родителям предложили перевести детей без огласки в другие ВУЗы, в противном случае последним грозило исключение из рядов студенчества за нарушение запрета на использование вис-способностей в стенах института.

     На этом месте возникли загвоздки. Родители студента-ясновидца в спешном порядке оформляли документы на перевод в провинциальный колледж после завершения сессии. А родители студентки Левшуковой и молодого человека, обладающего даром гипноза, отказались категорически.

     - Погибший сам снял дефенсор, этому есть немало свидетелей, - заявила мать Левшуковой, худая как палка женщина с нервным лицом. - Со стороны моей дочери не было ни насилия, ни принуждения, ни использования вис-волн.

     Родители студента-гипнотизёра угрожали подать жалобу в Министерство образования и прочие высокостоящие инстанции, настаивая на привлечении общественности к факту шантажа со стороны руководства института. Они не видели злого умысла в поступке сына и объясняли случившееся низкой стрессоустойчивостью погибшего.

     - Согласен с тем, что моего сына следует подвергнуть дисциплинарному наказанию, - сказал отец студента-гипнотизера. - Однако, внушая, он использовал собственные резервы, не задействовав вис-волны. Поэтому исключение из института - против правил. Опровергните мои слова.

     Опровергнуть было нечем. Разве что как совестью участников представления.

     Радик...

     Мысли о нем не отпускали ни на минуту.

     В эти дни во мне боролись две личности: сурового обвинителя и робкого защитника, ведших бесконечную тяжбу.

     Прежде всего, я обвиняла себя - в том, что не удержала, что упустила, что не подняла тревогу сразу. Нужно было не ползти в общежитие, а тащить волоком в деканат или выше, в ректорат, и бить во все колокола. Почему спокойно легла спать, хотя одолевали предчувствия? Зачем рассказала Радику об убежище на чердаке?

     Следующим перед обвинением предстал Мэл.

     Я водрузила столичного принца на пьедестал, который оказался шатким.

     Я верила в Мэла и в то, что он особенный, не такой как все. Самый лучший, необыкновенный.

     Я наделила Мэла достоинствами и теперь усомнилась в их наличии.

     Нельзя разочаровываться в любимых.

     Мэл примчался в медпункт, куда меня отвели, не дав проститься с Радиком. А может быть, отнесли. И вроде бы это был Альрик. Или декан. И Морковка поставила укол. Или два. Не помню.

     Оказывается, Мэл звонил, а "Прима" осталась в общежитии. Уж не знаю, какими путями он проведал, но появился в институте меньше чем за час.

     - Эва! - обнял меня и присел на корточки, заглядывая в глаза. - Если бы я знал! Если бы я знал, - повторял он.

     Я сидела на каталке, свесив ноги, и упорно отводила взгляд.

     Не могу видеть его. Не хочу разговаривать. Не желаю прикасаться.

     Когда Мэл приобнял, чтобы поддержать и проводить до общежития, я вырвалась и пошла впереди.