Михаил Арлазоров - Жуковский

• Название: Жуковский
• Автор: Михаил Арлазоров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Эта книга о человеке, чья жизнь удивительно созвучна нашему времени. Вся деятельность Николая Егоровича Жуковского, протекавшая на пограничной полосе между наукой и техникой, была направлена на укрепление их взаимосвязи, на взаимное обогащение теории и практики.

Широко известно почетное имя «отца русской авиации», которое снискал ученый. Известен и декрет Совнаркома, которым Владимир Ильич Ленин отметил научную и общественную деятельность Жуковского на благо Родины.

Рассказывая о роли Жуковского в становлении отечественной авиации, автор, используя ряд интересных документов и материалов, часть которых неизвестна широкому читателю, а некоторые публикуются впервые, показывает Жуковского как великого, разносторонне образованного ученого и инженера, занимавшегося такими далекими друг от друга областями знания, как авиация и ботаника, железнодорожный транспорт и астрономия, баллистика и гидравлика, автоматика и вычислительные машины.

Новым для читателя будет рассказ о научно-общественной деятельности ученого, сыгравшей положительную роль в развитии русской научной мысли Жуковский родился при крепостном праве, а закончил свою жизнь после установления советской власти. Он пережил три войны, три революции, видел много разных событий, которые послужили автору фоном для изображения деятельности ученого.

---

«Как много дел, как мало времени!» — эта мысль не давала Жуковскому покоя. И, задумываясь о приближающейся смерти, Жуковский говорил Ветчинкину:

— Очень хочется прочитать специальный курс по гироскопам. Ведь никто не знает их так хорошо, как я!

Несколько часов отдыха после возвращения домой заставляли забыть усталость утренних часов. Можно снова садиться за книги. Жуковский делает это методично, стараясь, чтобы ни одна минута не пропадала зря. Его новых трудов ждали многие. И даже из далекого Туркестана, где по планам ВСНХ шли ирригационные работы, необходимые для обеспечения раздетой страны текстилем, в Мыльников переулок прибыло письмо;

«Милостивый государь, Николай Егорович!

Коллегия по опытно-строительному делу при Управлении ирригационных работ в Туркестане просит Вас не отказать в любезном согласии принять на себя разработку вопроса о движении взвешенных и донных наносов в водостоках с точки зрения гидромеханики, а также в консультации по вопросам постановки экспериментальных исследований в этой области и проектирования большой Гидротехнической лаборатории в Ташкенте.

Член коллегии по опытно-строительному делу

инж. Я. Павловский[33].

В декабре 1918 года в жизнь Жуковского вошло еще одно учреждение — КОСАРТОП. Комиссия особых артиллерийских опытов, созданная крупным русским ученым-артиллеристом Василием Михайловичем Трофимовым, приняла под свою крышу не только Николая Егоровича. В КОСАРТОПе начали сотрудничать Алексей Николаевич Крылов, Петр Петрович Лазарев, Сергей Алексеевич Чаплыгин, Владимир Петрович Ветчинкин.

Листая отчет о деятельности этой комиссии, вглядываясь в текст подслеповатой стеклографической печати ее протоколов, видишь, как сливались в неразрывное целое знание и страсти, желание не отстать от других государств и стремление вооружить новейшими достижениями техники Красную Армию.

В марте 1918 года, тщательно замаскированная в лесу, наведенная на цель учеными-математиками, ударила по Парижу «толстая Берта» — гигантская пушка, тайно изготовленная на заводах Круппа. Эхо ее выстрелов разнеслось по всему миру. Через линии фронтов, отрезавших Россию, оно докатилось и до революционной Москвы. Именно они, выстрелы знаменитой крупповской пушки, и навели Трофимова на мысль об организации Комиссии особых артиллерийских опытов для разработки проблемы дальней стрельбы. Почетное место в обширной программе работ отводилось изучению законов сопротивления воздуха. Как и предполагали организаторы комиссии, Николай Егорович счел для себя честью участвовать в ее работах.

На первом же заседании в — протоколе появилась запись, определившая направление работ в этой области: «Просить профессоров Н. Е. Жуковского и С. А. Чаплыгина и инженера В. П. Ветчинкина заняться механикой газов и ее приложениями к внешней и внутренней баллистике».

Не раз направлялся Николай Егорович в КОСАРТОП. По пятницам там проходили пленарные заседания. Планы ученых обширны. С большим вниманием вслушивался Жуковский в то, что говорил Трофимов.

— Пора оставить прежний, интуитивный путь, основанный на личном мнении, на общем впечатлении и тому подобных шатких данных. Пора решать стоящие перед нами задачи аналитически, путем математического расчета!

Как близки и понятны его слова Жуковскому. Ведь именно этим путем шел он в науке долгие годы. И математические формулы стали средством решения той темы, которую профессор начал разрабатывать в КОСАРТОПе: «Движение волны со скоростью, большей скорости звука».

Выполняя свою работу, Жуковский, как это не раз с ним случалось, по существу, заглядывает в завтрашний день авиации. Он занимается газовой динамикой — наукой, интерес к которой у него назревал уже очень давно.

Пришлось бы исписать много бумаги, чтобы составить список ученых, отдающих свою энергию и знания науке, стирающей грань между аэродинамикой и баллистикой. Во времена же Жуковского и его предшественников интерес к газовой динамике проявляли лишь одиночки. Нужно было быть очень прозорливым человеком, чтобы угадать ее блистательное будущее. И Жуковский и Чаплыгин, такой прозорливостью обладали.

Истоки газовой динамики можно обнаружить в первой половине XIX — века, когда французский ученый Сан-Венан начал исследовать истечение из отверстий газовых струй при больших скоростях. Спустя двадцать лет этими же вопросами занялся русский ученый-артиллерист Н. В. Маиевский. Ряд важных закономерностей удалось открыть Бернгарду Риману и Людвигу Прандтлю. Но все это выглядело очень скромно по сравнению с вкладом, внесенным в 1902 году С. А. Чаплыгиным его докторской диссертацией «О газовых струях».

Проблема, подробно разработанная в диссертации Чаплыгина, не минула и интересов Николая Егоровича. 12 февраля 1912 года на совместном заседании Отделения физических наук Общества любителей естествознания и Физического общества имени Лебедева Жуковский сделал доклад «Истечение воздуха под большим напором». К тому же 1912 году относятся и его доклады «О трении газов», «Аналогия между движением жидкости в открытом канале и газов в трубе», «Движение воздуха в трубе с большими скоростями».

Даже из этого краткого перечня легко сделать вывод о том, сколь активно интересовался Жуковский проблемами газовой динамики. Затем на несколько лет их вытесняют насущные для непосредственного развития авиации вопросы. И только после революции, когда начала свою деятельность Комиссия особых артиллерийских опытов, Николай Егорович сумел вернуться к интересовавшей его проблеме.

Жуковский отдается этой теме с большим увлечением. По рекомендации, которую он дал вместе с Чаплыгиным, для работы в КОСАРТОПе привлекаются исследователи из Аэродинамического института в Кучино и Аэрологической обсерватории. Жуковский знакомит коллег с трудами своего ученика Лейбензона. Он отдает свои знания и одновременно учится сам. На косартоповских пятницах собираются большие ученые, и поучиться у них есть чему даже Жуковскому.

Интересное сообщение делает академик Лазарев. Оно имеет самое непосредственное отношение к исследованиям Николая Егоровича.

— Оказывается, — докладывал Лазарев, — что можно приложить выводы кинетической теории газов непосредственно к молекулярным явлениям в газе — например, к процессу передачи звука в газовой среде — и таким — путем найти новые, важные обобщения обычной гидродинамической теории звука.

Ученые ищут, спорят, доказывают, а происходит все это в неимоверно трудных условиях. Как записано в протоколах и отчетах КОСАРТОПа — сложные теории разрабатывались «исключительно на дому, даже во внеурочное время, ввиду оказавшейся невозможности (из-за недостатка топлива) создать в помещении комиссии сносные условия для подобной работы». А вот другой штрих — 9 марта 1919 года слушали «Заявление консультантов Н. Е. Жуковского и С: А. Чаплыгина относительно предоставления им средств для продвижения по Москве вследствие прекратившегося трамвайного движения и необходимости разъездов для наблюдения за постановкой опытов».

Такова была жизнь — жестокая, наполненная неисчислимыми трудностями.

В 1919 году этих трудностей стало еще больше, чем в минувшем. Англия и Франция, Соединенные Штаты и Япония, Колчак и Юденич, Деникин и Врангель обрушили на республику свои армии. Враги вооружены до зубов; танки, артиллерия, самолеты — все, чего так не хватало советской власти, было к их услугам. Но разве мог русский народ отдать завоеванное, скрепленное кровью его лучших сынов? Один за другим были отбиты три похода могущественных государств Антанты.

Рабочие всей земли сочувствовали своим русским собратьям, старались оказать им моральную поддержку. Но рассчитывать на помощь извне не приходилось. Республика могла опереться только на своих граждан.

В таких условиях от науки требовалось многое. Делами ученых должна была стать сама жизнь — решение хозяйственных задач, удовлетворение запросов фронту. Но не все ученые поняли суть свершившегося. Среди профессуры оказалось немало реакционеров, не только не желавших помогать, а, напротив, ставивших палки в колеса. С такими людьми началась борьба.

Листая «Вечерние известия Московского Совета Рабочих и Красноармейских депутатов» за 1919 год, автор этих строк натолкнулся на ряд объявлений о том, что в различных вузах освобождаются профессорские кафедры. Объявив все профессорские вакансии свободными, советская высшая школа заместила их людьми честными, желающими работать на благо республики. Те, кто мыслями был с врагами, обратно не попали.

В номере от 12 февраля было опубликовано сообщение о вакансии в МВТУ профессуры по теоретической механике и аэродинамике. Объявление декана механического факультета было сделано на основе декрета Совета Народных Комиссаров от 26 января 1919 года. Черным по белому было написано, что профессура освобождается «за выбытием из числа профессоров Н. Е. Жуковского».