Лайза Дженова - Навеки Элис

• Название: Навеки Элис
• Автор: Лайза Дженова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64215-1

Роман о битве, которую ведет женщина с тяжелой болезнью, — битве за память, мысли, воспоминания, за своих любимых и близких. Но это внешняя сторона книги. Внутренний смысл романа в том, как, несмотря на сложные обстоятельства, оставаться верным себе, понимать, что каждый прожитый день несет с собой новые возможности для жизни и для любви. Главное достоинство романа Лайзы Дженовы — он написан не с позиций стороннего наблюдателя, это взгляд изнутри проблемы, что нечасто встретишь в современной литературе. И как подтверждение — высшие ступени рейтинга New York Times и премия Шарлотты Бронте.

---

Спасибо.

Она оторвала взгляд от листка с речью. До этого момента, чтобы не выпасть из происходящего, она не рисковала нарушить зрительный контакт со словами. Она была искренне удивлена, когда увидела, что все в зале встали со своих мест и аплодируют ей. На такое она и не надеялась. Она связывала свои надежды с двумя простыми вещами — не потерять способность читать во время выступления и дочитать речь до конца, не оказавшись в глупом положении.

Она смотрела на знакомые лица в первом ряду и понимала, что, без всяких сомнений, превзошла эти скромные ожидания. Кэти, Дэн и доктор Дэвис счастливо улыбались. Мэри промокала глаза бесконечными розовыми салфетками. Анна аплодировала и улыбалась, даже не думая о том, чтобы утереть струящиеся по щекам слезы. Том изо всех сил аплодировал и, казалось, был готов выскочить на сцену и заключить ее в объятия. Она тоже не могла дождаться, когда сможет обнять его.

Джон, высокий и уверенный в своей счастливой футболке, радостно улыбался и аплодировал, в его глазах она видела неподдельную любовь.

Апрель 2005 года

Даже от человека без Альцгеймера, для того чтобы написать речь, прочитать ее как надо, пожать руки и обменяться членораздельными фразами с бесчисленным количеством восторженных участников конференции, потребовалось бы огромное количество энергии. Для человека с Альцгеймером это количество было запредельным. Какое-то время после конференции она могла функционировать благодаря выбросу адреналина, воспоминаниям об аплодисментах и вновь обретенной уверенности в своем статусе. Она — Элис Хауленд, поразительная, отважная женщина.

Но уровень адреналина не мог оставаться одним и тем же, память начала блекнуть. Она потеряла часть уверенности в себе и собственном статусе, когда почистила зубы увлажняющим кремом. Еще немного она потеряла, когда все утро пыталась дозвониться до Джона по пульту от телевизора. Остатки испарились, когда ее собственный запах просигнализировал ей о том, что она не мылась уже несколько дней, но чтобы забраться в ванну, у нее не хватило ни мужества, ни умения. Она — Элис Хауленд, жертва Альцгеймера.

Энергии не осталось, и черпать ее было неоткуда, эйфория улетучилась, память об одержанной победе и уверенность в себе были украдены, она мучилась под непомерным грузом. Спала допоздна, а проснувшись, часами лежала в постели. Сидела на диване и плакала без особых на то причин. Ни сон, ни рыдания не приносили облегчения.

Джон вытряхнул ее из крепкого сна и одел. Она ему позволила. Он не стал говорить, чтобы она причесалась или почистила зубы, и быстро проводил ее к машине. Она прислонилась лбом к холодному стеклу. Мир за окном был серо-голубым. Она не знала, куда они едут. Она была слишком безразлична, чтобы спрашивать.

Джон остановился на подземной парковке. Они вышли из машины и прошли в здание через двери в гараже. От белого света флуоресцентных ламп болели глаза. Широкие коридоры, лифты, указатели на стенах. РЕНТГЕНОЛОГИЯ, ХИРУРГИЯ, АКУШЕРСТВО, НЕВРОЛОГИЯ. Неврология.

Они вошли в какую-то комнату. Вместо ожидающих приема людей она увидела женщину на кровати. Она спала, у нее были припухшие веки, а к руке прикреплена внутривенная трубка.

— Что с ней? — шепотом спросила Элис.

— Ничего, она просто устала, — сказал Джон.

— Она ужасно выглядит.

— Тсс, ты же не хочешь, чтобы она это услышала.

Комната не была похожа на больничную палату. Рядом с кроватью, на которой спала женщина, стояла другая, поменьше, в углу — телевизор, на столике ваза с желтыми и розовыми цветами, паркетный пол. Может, это и не больница, а гостиница. Но тогда почему у женщины в руке эта трубка?

В комнату вошел симпатичный молодой человек, в руках он держал поднос с кофе.

«Возможно, это ее доктор».

На нем была бейсболка «Ред сокс», джинсы и футболка с надписью «Йель».

«Может, он из обслуживания номеров».

— Поздравляю, — шепнул Джон.

— Спасибо. Вы разминулись с Томом. Он вернется после обеда. Вот, я принес всем кофе и чай для Элис. Пойду принесу детей.

Молодой человек знал ее имя.

Он вернулся с тележкой, в которой были два прямоугольных контейнера из пластика. В каждом контейнере лежал крохотный малыш. Их тела были полностью завернуты в белые одеяла, на головках белые чепчики, так что видны были только лица.

— Надо ее разбудить. Она бы не хотела проспать момент вашего знакомства, — сказал молодой человек. — Милая, просыпайся, у нас гости.

Женщина неохотно проснулась, но когда увидела Элис и Джона, глаза ее заблестели, она оживилась. Женщина улыбнулась, и ее лицо, казалось, сразу встало на место.

«О боже, это Анна!»

— Поздравляю, малышка, — сказал Джон. — Они просто чудо.

Он наклонился и поцеловал Анну в лоб.

— Спасибо, папа.

— Ты отлично выглядишь. Как ты себя чувствуешь, хорошо? — спросил Джон.

— Спасибо, со мной все в порядке, просто очень устала. Приготовились — вот и они. Это Эллисон Энн, а этот маленький паренек — Чарлз Томас.

Молодой человек передал одного из малышей Джону, потом взял крошку с розовой ленточкой на чепчике и подал ее Элис.

— Хотите ее подержать? — спросил он.

Элис кивнула.

Она держала спящую малышку на руках. Голова лежала на сгибе ее руки, попка — на ладони, тело прижалось к груди, а ухо — к сердцу. Крохотная спящая малышка тихонько дышала через крохотные круглые ноздри. Элис инстинктивно поцеловала ее в розовую упругую щечку.

— Анна, теперь у тебя есть дети, — сказала она.

— Да, мама, ты держишь свою внучку, Эллисон Энн, — сказала Анна.

— Она чудесная. Я люблю ее.

«Моя внучка».

Она посмотрела на младенца с голубой ленточкой на чепчике, которого держал на руках Джон.

«Мой внук».

— И у них не будет Альцгеймера, как у меня? — спросила Элис.

— Нет, мама, не будет.

Элис глубоко вдохнула восхитительный запах своей прекрасной внучки и почувствовала, как ее наполняют долгожданный покой и умиротворение.

— Мам, я прошла в Нью-Йоркский университет и в Брандейса.

— О, как это здорово! Я помню, как поступала. Ты что будешь изучать? — спросила Элис.

— Театр.

— Это прекрасно. Я училась в Гарварде. Мне там нравилось. А ты сказала, где будешь учиться?

— Пока не знаю. Я прошла в Нью-Йорк и в Брандейса.

— А в каком бы ты хотела учиться?

— Я не уверена. Говорила с папой, он хочет, чтобы я выбрала университет Нью-Йорка.

— Ты хочешь учиться в Нью-Йорке?

— Не знаю. У них репутация лучше, но Университет Брандейса мне больше по душе. Так я буду ближе к Анне и Чарли с детишками, к Тому и к вам с папой, если вы останетесь.

— Если мы где останемся? — переспросила Элис.

— Здесь, в Гарварде.

— А где еще я могу быть?

— В Нью-Йорке.

— Я не собираюсь жить в Нью-Йорке.

Они сидели рядышком на диване и складывали детскую одежду: розовые вещи в одну сторону, голубые — в другую. Телевизор показывал светящиеся картинки с выключенным звуком.

— Просто, если я соглашусь на Брандейса, а вы с папой переедете в Нью-Йорк, я буду чувствовать себя не в своей тарелке, как будто сделала неправильный выбор.

Элис перестала складывать детские вещи и посмотрела на женщину, которая сидела рядом с ней на диване. Женщина была молодая, худая и красивая. Еще она была усталая и мучилась неопределенностью.

— Сколько тебе лет? — спросила Элис.

— Двадцать четыре.

— Двадцать четыре. Это прекрасно, когда тебе двадцать четыре. Вся жизнь впереди. Все возможно. Ты замужем?

Красивая, уставшая от внутренних противоречий женщина перестала складывать детскую одежду и повернулась к Элис. Она встретилась с ней взглядом. У красивой, усталой женщины были честные, проницательные глаза цвета арахисового масла.

— Нет, я не замужем.

— Дети?

— Нет.

— Тогда ты можешь поступать так, как хочешь.

— А если папа согласится на работу в Нью-Йорке?

— Ты не можешь принимать такого рода решения на основании того, что сделают или не сделают другие люди. Это твое решение, твое образование. Ты взрослая женщина, ты не обязана поступать так, как хочет твой отец. Основывайся на том, что правильно для твоей жизни.

— Хорошо, я так и сделаю. Спасибо.

Красивая женщина с глазами цвета арахисового масла усмехнулась, как будто удивившись чему-то, потом вздохнула и продолжила складывать детские вещи.

— Мы прошли большой путь, мама.

Элис не поняла, что она имеет в виду.

— Знаешь, — сказала она, — ты напоминаешь мне моих студентов. Когда-то я была консультантом у одного студента. У меня это хорошо получалось.

— Да, получалось. У тебя и сейчас получается.