Андрей Поповский - Второй раунд

• Название: Второй раунд
• Автор: Андрей Поповский
• Жанр: Боевик

Вторая книга из трилогии «Каратила». Романтика каратэ времён Перестройки памятна многим кому за 30. Первая книга трилогии «Каратила» рассказывает о становлении бойца в небольшом городке на Северном Кавказе. Егор Андреев, простой русский парень, живущий в непростом месте и в непростое время, с детства не отличался особыми физическими кондициями. Однако для новичка грубая сила не главное, главное — сила духа. Егор фанатично влюбляется в загадочное и запрещенное в Советском Союзе каратэ. Пройдя жесточайший отбор в полуподпольную секцию, он начинает упорные тренировки, в результате которых постепенно меняется и физически и духовно, закаляясь в преодолении трудностей и в борьбе с самим собой. Каратэ дало ему всё: хороших учителей, верных друзей, уверенность в себе и способность с честью и достоинством выходить из тяжелых жизненных испытаний. Чем жили каратисты той славной эпохи, как развивалось Движение, во что эволюционировал самурайский дух фанатичных спортсменов — всё это рассказывает человек, наблюдавший процесс изнутри. Итак звучит гонг «Первый раунд» начинается… На самом деле эта книга не совсем о каратэ, она больше о жизни, о дружбе, любви и предательстве. Эта книга написана по реальным событиям, и почти все ее значимые герои живут или жили в действительности. Основной период времени, в котором происходят действия — это угар «лихих девяностых» — время памятное многим кому за тридцать. Место действия Северный Кавказ, Питер, Москва. Похожесть на то, что уже было на подобную тему — широко известная «Бригада», но только с Кавказским акцентом и каратисткой тематикой. Приятного чтения

Дополненная и исправленная версия

---

Подставные игроки самой разной наружности, «играют» заманивая прохожих своими легкими выигрышами и предложением сыграть напополам. Помню, как у меня в подставных, работал один дедок весьма благообразной наружности. Он всегда выходил на работу в строгом черном костюме с орденскими планками на груди. Ходил он медленно и солидно, опираясь на палочку, а когда он играл — это был просто высший пилотаж. Он так натурально радовался своим выигрышам, так плакал от счастья, шурша полученными от меня купюрами, что многие прохожие попадались, ведь никто не заподозрит старого заслуженного ветерана в сговоре с игроками в наперстки. Как-то в Алуште один наивный молодой парень, стал громко отговаривать этого деда играть, объясняя ему, что его сейчас обязательно обманут ушлые мошенники, а дед все отбивался от него и рвался к столику с наперстками. Наконец, дед не выдержал и стукнул этого тимуровца палкой по ноге, прошипев при этом — «Пшел вон гаденыш». Тимуровец ошарашено открыл рот, но тут, прокачав ситуацию, в дело вступили быки, которые тихонько уволокли этого типа в сторонку, чтобы там популярно ему объяснить, что негоже мешать людям, спокойно работать.

Или запойный алкоголик Степа — который слегка приодевшись, был похож на интеллигента, вышедшего в булочную за батоном хлеба и бутылкой кефира. Этот вообще имел коронный трюк, допустим, идет разводка очередного клиента. Игра идет вяло и никто из прохожих не ведется на это дело. И вот Степа, отбросив в сторону свою многострадальную авоську с продуктами, с криком «Ставлю полтинник на левый» взвивается отчаянном прыжке, и прямо таки перелетая через сидящего на корточках игрового, коршуном кидается на картонку и впивается дрожащей рукой в наперсток. Он быстро поднимает его, и вот оно счастье — шарик под ним. Потом Степа играет еще и еще, постоянно выигрывая у лоха наперсточника. Наконец, получив весь свой выигрыш, он долго благодарит игрового, размазывая сопли и слезы счастья по лицу, упоминая беременную жену и старушку мать. Тут и в кино ходить не надо, каждый день такое увидишь…

— Ага, ну с этим понятно, все организовано как по нотам — кивнул ему Егор — а как же милиция, неужели никто из проигравших никогда не жаловался на вас?

— Как же не жаловались, — хмыкнул Руслан — да постоянно бегали в милицию с криками «Караул нас ограбили!»

— И что?

— А ничего, приезжал милицейский газон, меня и еще пару быков прилюдно в него паковали и увозили в какой-нибудь дальний ресторанчик, где мы с ментами ели и пили в свое удовольствие, а потом отпускали восвояси. А все потому, что я каждый вечер заносил начальнику отделения того района, где мы работали его доляну. Именно поэтому нас не то что не трогали, а наоборот — холили и лелеяли, обеспечивая прикрытие и позволяя работать на своей территории. Денег в те времена у нас было просто завались, в хороший день, в сезон отпусков, на море, мы могли заработать пять-шесть тысяч рублей, и это ты учти — при средней зарплате по стране в двести рублей. Золото мы мерили пригоршнями, проигравшиеся бабы готовы были снять с себя все, только чтобы отыграться. Зачастую, мы даже могли себе позволить отдать эти цацки особо симпатичным девчонкам обратно, естественно в обмен на ночь любви.

— Слушай Рус, а вам этих людей, у которых вы выигрывали деньги, не жалко было? — укоризненно спросил Егор.

— А чего их жалеть? — искренне удивился Руслан — их силой никто в игру не тянул, у нас есть свой кодекс, игра это всегда дело добровольное. А жадность обывателей к легким деньгам это дело наказуемое. К тому же с нами играли люди отнюдь не бедные, у бедных на такие забавы просто нет денег, да и, например, я никогда не играл с беременными женщинами и стариками — если хочеш, это был мой принцип.

— Все равно, жаль людей — не согласился с ним Егор — они ведь эти деньги весь год зарабатывали, чтобы немного отдохнуть, а вы их в один момент разували.

— Знаешь, это просто была наша работа — зло блеснул глазами Руслан, но тут же взял себя в руки и успокоился. — И вообще, каждому свое, не нравится — так тебя же никто этим и не заставляет заниматься.

— А взяли тебя за что, тоже за наперстки?

— Да нет — вздохнул Руслан — совсем не за это. Я из нашего общака денег одному знакомому цеховику одолжил, очень крупную сумму. А когда пришло время отдавать деньги с процентами, тот заартачился, мол, нет сейчас денег, все в товаре. Ну я и начал на него давить, поставил на счетчик, а он с перепугу кинулся в ментуру, с понтом его рэкэтируют. Деньги-то я ему дал взаймы без расписки, просто так под честное слово. В общем, я один приехал к нему домой и крепко с ним поговорил, а все это писали менты и меня взяли, так сказать с поличным, за вымогательство. На суде мне впаяли пятерик, и пошел я по этапу. Правда отсидел я всего три года, и вышел по УДО, но все же, этот гад мне биографию крепко подпортил.

— А что потом произошло с этим цеховиком, который на тебя заяву накатал? — поинтересовался Заур, держа в руке стакан с чаем и потянувшись за куском торта — Я то начало-то истории знаю, а вот концовку как-то упустил.

— А его судьба сама наказала, пока я на зоне был, он под машину попал — серьезно ответил Руслан и растянулся на своей полке, блаженно вытянув ноги — он дурак, понимаешь, дорогу любил переходить в неположенном месте, вот и окочурился под колесами бедолага.

— Судьба наказала? — недоверчиво переспросил Егор.

— Ага — спокойно подтвердил Руслан, и небрежно закинул руки за голову — Бог, он ведь не фраер, он все видит, и воздает каждому по его делам.

Глава 8

Поздним вечером поезд прибыл в Москву, на Киевский вокзал. Хорошо выспавшиеся и отдохнувшие в дороге, парни вежливо попрощавшись с проводницей и одними из первых покинули свой вагон, сразу же окунувшись в обычную привокзальную сутолоку. Нетрезвого вида носильщики, благоухающие перегаром, но зато с блестящими бляхами на груди, громко зазывали пассажиров с увесистыми баулами, предлагая им свои весьма недешевые услуги. В ином провинциальном городке на те деньги, что просили носильщики за то чтобы провезти несколько чемоданов на расстояние в пару сотен метров, можно было бы полдня кататься на такси.

От здания вокзала по направлению к хвосту поезда спешили встречающие, жаждущие увидеть своих горячо любимых родственников или знакомых, а им навстречу уже двигался плотный поток людей, выходящих из вагонов. Повсюду стоял густой гомон, слышались радостные приветствия и звуки поцелуев, и тут же рядом раздавалась ругань из-за отдавленных в толпе ног.

Руслан, полностью игнорируя назойливые предложения носильщиков и таксистов уверенно раздвигая толпу встречающих левой рукой, шел спереди, держа в правой руке свою объемистую дорожную сумку. За ним следом тянулись Заур и Егор. Выбравшись из основной массы пассажиров, они вышли на привокзальную площадь.

Руслан остановился там и подождал приотставших товарищей.

— Так, братва, план у нас такой. Сейчас нам нужно будет где-нибудь поменять доллары, потом поймаем мотор и рванем в гостиницу, — сказал он им.

— А в какую гостиницу ты хочешь устроиться? — сразу же оживился Егор. — Я знаю одно неплохое местечко на Ленинском проспекте. Мы там с одним парнем жили пару месяцев этой весной. Называется гостиница «Южная». Там весьма приличные номера и относительно недорого.

— Нет, мы поедем в гостиницу «Севастополь» на Варшавке. Там всегда собираются наши, и мы легко наведем нужные контакты, — отрицательно покачал головой Руслан.

— Рус, глянь, возле закрытого обменника стоит машина барыг, у которых можно обменять баксы на рубли, — вмешался в разговор Заур.

Он указал товарищам на порядком побитую жизнью черную «Волгу» с большим объявлением на лобовом стекле, написанным кривыми буквами: «Куплю валюту, золото, ювелирные изделия, аппаратуру».

Парни подошли к машине, и Руслан стал торговаться с сидевшими там двумя барыгами-азербайджанцами, которые навязывали ему безбожно низкий курс обмена долларов на рубли.

— Послушай, брат, ты нигде больше не найдешь обменника ночью, — упорствовал толстый усатый мужик в засаленной черной кожаной куртке. — Мэняй деньги по нашей ценэ или уходы.

— Да ты накинь немного, а то вы тут на вокзале совсем охерели. Я же не монгольские тугрики тебе сую, а настоящие американские доллары, — не сдавался Руслан. — Смотри, мы сейчас действительно плюнем на это дело и вместо такси поедем на метро. Лично мы немного от этого потеряем, только деньги сэкономим, а вот ты тогда останешься совсем без навара.

— Ладно — наконец сдался азербайджанец. Давай сюда твои дэнги.