Виталий Гладкий - Жестокая охота

• Название: Жестокая охота
• Автор: Виталий Гладкий
• Издательство: Малое изд. предприятие “Отечество”
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1993
• ISBN: 5-7707-3618-6

В книге Виталий Гладкий представляет читателю остросюжетные повести и цикл северных рассказов, собранных под общим названием "Колымская быль".

"Крутой детектив", приключения, картины дикой северной природы и перипетии жестокой борьбы за жизнь — все это можно найти на страницах сборника.

---

Небольшой лесной хуторок вынырнул из густого предутреннего тумана совершенно неожиданно; не веря глазам, Степан даже потрогал шершавые стены рубленой бани, которая стояла на берегу ручья. От бани вела поросшая травой тропинка, которая упиралась в крыльцо добротного дома с резными ставнями и кованым петушком на коньке крыши; позади дома виднелись хозяйственные постройки.

Хуторок был оставлен давно. Выломанная входная дверь дома, огрызки снеди на столе и яркие обертки от немецких концентратов свидетельствовали, что совсем недавно здесь хозяйничали гитлеровцы. В поисках еды Степан обшарил все закутки дома и сараи, но нашел только с десяток заплесневевших ржаных сухарей на загнетке печи да несколько сгнивших наполовину картофелин в погребе.

Подкрепившись, Кучмин забрался на сеновал, с головой зарылся в прошлогоднее сено и уснул. Разбудили его голоса. Кучмин прислушался. “Немцы!” — Степан осторожно выглянул из-за приоткрытой двери сеновала.

Возле дома стоял мотоцикл; солдат ковырялся в моторе, а немецкий офицер, нетерпеливо поглядывая на часы, что-то ему раздраженно выговаривал. Вскоре офицеру надоело это занятие, он махнул рукой, выругался и, усевшись на поленницу дров возле ворот, принялся грызть плитку шоколада.

Солнце уже приближалось к полуденной черте. Степан терпеливо ждал, сторожко прислушиваясь и внимательно оглядывая окрестности хутора: его так и подмывало посадить на “мушку” сначала офицера, а потом и солдата — стрелял Кучмин отменно. Но кто мог поручиться, что на выстрелы не явятся другие солдаты, которые могли находиться где-нибудь поблизости?

Наконец мотоцикл заурчал, отплевываясь сизым дымом, и тут же опять умолк — наступило время обеда, и офицер, разомлевший на солнце, приказал солдату разогреть содержимое термоса на походной спиртовке.

“Ну, я тебя сейчас покормлю!” — не на шутку разозлился голодный Степан при виде завернутого в вышитый полотняный лоскут толстого куска сала, которое офицер принялся кромсать перочинным ножом. Не мешкая больше ни минуты, Кучмин слез с сеновала и, пониже пригибаясь, проскочил за угол дома. Отсюда ему хорошо были видны оба немца: офицер расположился на той же поленнице, а его подчиненный что-то торопливо жевал, устроившись на сиденье мотоциклетной коляски. Вскоре солдат, удовлетворенно отрыгивая, подхватил котелок и пошел к баньке; Кучмин тенью скользнул за ним, благо дом скрывал его от глаз офицера.

Солдат присел на корточки, зачерпнул полный котелок воды — и беззвучно рухнул в ручей, сраженный ударом ножа под левую лопатку. Степан схватил его автомат и, перескочив ручей, побежал вдоль изгороди к воротам.

Офицер уже пообедал и прохаживался по двору, с нетерпением посматривая в сторону баньки. Незаметно подобраться к нему не было никакой возможности, и Степан, поразмыслив, решился: “Шумну… Была не была…” Выждав, пока немец повернется к нему спиной, Кучмин выскочил из-за изгороди и в несколько прыжков очутился рядом с ним.

— Руки!.. — неожиданно по-русски крикнул Степан ошеломленному офицеру.

Тот, бледнея на глазах и не отводя взгляда от лица Кучмина, рванул застежку пистолетной кобуры.

— Буду стрелять! — на этот раз уже по-немецки выкрикнул Степан.

Вдруг немец развернулся и заячьим скоком метнулся к изгороди; схватился за колья, подпрыгнул и уже почти перевалил на другую сторону, как короткая автоматная очередь вспорола тишину лесного разлива…

Степан отдышался только в глубоком овраге: бежал по лесу из последних сил, не выбирая дороги, чтобы уйти подальше от лесного хуторка. Отдышавшись, осмотрел трофеи: автомат с запасными рожками, пистолет, плащ-палатка, три гранаты, офицерская сумка, ну и, ясное дело, узелок с харчами.

“Живем…” — радовался удаче. Плотно поел, пожалуй, впервые за последнюю неделю. Заглянул внутрь сумки — какие-то бумаги, карты. “На кой они мне…” — хотел было выбросить, но передумал — победила крестьянская рачительность.

До линии фронта он добрался на четвертые сутки после стычки на лесном хуторке. Закутавшись в плащ-палатку — шел нудный, моросящий дождь — и надев немецкую каску, так как пилотку где-то потерял, Степан полз среди редколесья, ориентируясь по вспышкам осветительных ракет, которые через определенные временные промежутки пускали передовые дозоры немцев.

Какой-то неясный шорох справа заставил Кучмина насторожиться; плотно прижимаясь к земле, Степан надолго застыл, прислушиваясь. “Показалось…” — вздохнул облегченно и пополз было дальше, как вдруг на спину обрушилась какая-то темная масса и крепкий удар по голове надолго лишил его способности видеть и соображать.

Очнулся Степан от звуков ожесточенной перестрелки; кто-то тащил его на спине, тяжело дыша.

— Колян, быстрее! Я прикрою! — чей-то приглушенный голос.

— Где Пригода? — откуда-то сзади.

— Туточкы я… — забасил тот, который тащил Степана.

“Разведка! Наши!” — радостно встрепенулся Степан и попытался языком вытолкнуть кляп. И тут же получил здорового пинка по ребрам.

— Ты гляды, щэ й брыкаеться… — ворчал Пригода, с неожиданным для его грузного тела проворством ныряя в траншею.

Разведчиков уже ждали.

— Все вернулись? — спросил встретивший их офицер.

— Так точно, товарищ капитан! — бодро ответил один из разведчиков.

— Раненые есть?

— Царапнуло чуток, — один из разведчиков торопливо бинтовал левую голень.

— Киселев!

— Я, товарищ капитан.

— В медсанбат. Помогите ему…

— Товарищ капитан! — взмолился Киселев. — Да медицине смотреть тут не на что. Шкуру фриц чуток попортил.

— Отставить разговоры! Ладно… Посмотрим…

Степан замычал, стараясь привлечь внимание к своей особе.

— Развяжите его, — приказал капитан.

— Ва… ва… — с трудом шевелил одеревеневшим языком Степан.

— Замкнуло… — коротко хохотнул Пригода, подталкивая Степана в спину. — Топай!

— Братцы, родные! Да свой я, свой! — наконец прорвало Кучмина.

Разведчики остолбенели. Пригода даже глаза протер — не померещилось ли.

— Татарчук! — голос капитана не предвещал ничего хорошего. — Ты кого приволок?

— Товарищ капитан! — разозленный Татарчук подбежал к Степану. — Брешет он! Ей-богу, фриц переодетый! С передовой утащили. Пригода, скажи!

— А як жэ, з пэрэдовои… — подтвердил Пригода, с сомнением приглядываясь к Степану. — Ось автомат и сумка…

— Кто такой? — уже не слушая оправданий разведчиков, строго спросил капитан Степана.

— Рядовой минной роты 205-го батальона инженерных заграждений Степан Кучмин. Вот документы…

В штабной землянке за импровизированным столом, сколоченным из снарядных ящиков, сидел немолодой майор и что-то писал.

— Разрешите!

— Заходи, капитан. Чем порадуешь?

— А… — махнул рукой капитан. — Не везет…

— Понятно… Люди целы?

— На этот раз почти нормально. Киселев ранен легко. Вот, притащили с той стороны, — капитан кивнул в сторону Степана, который стоял у входа. — Федот, да не тот… По документам — сапер. Возьмите, — протянул документы Степана майору.

— Степан Кучмин… 205 БИЗ… Двести пятый? Та-ак… И как же ты очутился в немецком тылу?

Степан коротко рассказал о последнем бое и о своих скитаниях в лесах.

— Ну-ка, ну-ка… — майор потянул к себе сумку немецкого офицера, заинтересованный рассказом Кучмина о схватке на лесном хуторке. — Горин, подойди сюда, — позвал он капитана. — Посмотри. Ай да сапер! А ты говорил, капитан, что-то насчет Федота…

Офицеры принялись разглядывать карты и другие бумаги из офицерской сумки.

— Переводчик нужен… — сокрушенно покачал головой майор. — Лисянского в госпиталь отправили…

— Может, я смогу? — робко спросил Степан.

— Ты знаешь немецкий? — удивился майор.

— Так точно, знаю.

— Садись сюда, поближе…

С документами закончили только под утро. Глядя на усталое лицо Степана, майор спохватился:

— Постой, ты ведь голоден? Извини, дружище. Капитан, отправь его к разведчикам. Пусть накормят. И — спать.

— Мне бы к своим…

Майор помрачнел, закурил.

— К своим, говоришь… Придется повременить.

— Почему?

— Твой 205 ВИЗ попал в окружение. И пока о нем сведений нет. Так что иди отдыхай, солдат…

Через три недели бывший сапер Степан Кучмин пошел в немецкий тыл вместе с разведгруппой 117-го стрелкового полка.

Лето 1942 года было на исходе.

13. ЗАСАДА

Алексей выскочил на площадь и, свернув за угол, перешел на быстрый шаг. Дождь усилился, и площадь была безлюдна. Только у ресторана, который угадывался по звукам скрипок и гитар, урчали моторы машин и слышался людской говор.

Маркелов решительно подошел к шикарному “майбаху”, пассажиры которого — сутуловатый румынский офицер в годах и юная особа с очаровательным личиком — только что исчезли в ресторане, и с силой рванув дверку, забрался на переднее сиденье.