Джордж Сильвестр Вирек - Обнаженная в зеркале

• Название: Обнаженная в зеркале
• Автор: Джордж Сильвестр Вирек
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91763-235-3

Роман «Обнаженная в зеркале» (1953) – последнее и наиболее зрелое произведение известного американского писателя и поэта Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962), где, как в фокусе, собраны основные мотивы его творчества: гармония отношений мужчины и женщины на физиологическом и психологическом уровне, природа сексуального влечения, физическое бессмертие и вечная молодость. Повествование выстроено в форме череды увлекательных рассказов о великих любовниках прошлого – от царя Соломона до Наполеона, причем история каждого из них получает неожиданную интерпретацию.

На русском языке издается впервые.

---

Повторим, что женщина, несмотря на кажущуюся слабость по сравнению с мужчиной, на самом деле побеждает в любовной игре. Мир, состоящий из одних мужчин, обречён на вымирание. Мир, населённый одними женщинами, имеет шанс выжить. Женский пол является первостепенным, по сравнению с мужским. Как обнаружили ученые Рокфеллеровского института, женский организм (по крайней мере, у менее развитых видов) может воспроизводиться без помощи мужского организма. А более поздние эксперименты показали, что даже у млекопитающих яйцеклетку можно искусственно стимулировать для выполнения ею функции воспроизводства. Уколом иголки можно оплодотворить морского ежа или лягушку. Лёд, положенный вокруг фаллопиевых труб крольчихи, вызывает у неё беременность.

«Мы, несчастные мужчины, не являемся незаменимыми».

Но не воспринимайте всё это слишком серьезно. Сексуальные отношения сохранятся. В обозримом будущем юноши по-прежнему будут встречаться с девушками. Моя книга – не научный трактат, а забавный рассказ; шутка, слишком острая для моральных евнухов, и посвящённая великим любовным историям. Она позволяет заглянуть в спальни к величайшим любовникам. Разумеется, за исключением исторических и мифологических героев, все персонажи созданы моим воображением. Некоторые исторические фигуры – Казанова, Дон Жуан, Геракл, Ги де Лузиньян, Сократ, Ксантиппа, Клеопатра, Юлий Цезарь и его приятель Антоний, царь Соломон и Билкис, царица Савская, могут перевернуться в могилах и подать на меня в суд за клевету. Ну и что?

Глава 1 Профессор отправляется в отпуск

1.

АДАМ ГРИНЛИФ, доктор философии, со вздохом облегчения закрыл тетрадь со своими записями. Снял очки в массивной чёрной роговой оправе и аккуратно убрал их в футляр. Очки он носил главным образом для того, чтобы казаться старше и строже; на самом деле они лишь подчёркивали его молодость. Голубые глаза скользнули по классу, по обожавшим его ученицам, которым он улыбнулся на прощание. Это была несколько смущённая, мальчишеская улыбка, хотя Адам старался всем своим обликом демонстрировать холодную и одновременно вежливую сдержанность. Его каштановые волосы были аккуратно причёсаны, но одна непокорная прядь постоянно спадала на лоб.

Взволнованные ученицы Адама столпились вокруг кафедры. Он сердечно жал им руки, сохраняя при этом некоторую холодность, которая стала его второй натурой после двух лет преподавания в колледже для девочек.

В свои тридцать с небольшим молодой доцент-филолог добился значительных научных успехов, которые принесли ему известность далеко за пределами Покипси[12]. Он любил женскую аудиторию – несмотря на своё мужское высокомерие, а, возможно, именно из-за него.

«Когда вы отплываете, профессор?» – спросила, печально вздохнув, курносая девушка в цветастой блузке.

«Завтра. Я отправляюсь на “Мундании” в круиз по Средиземному морю», – механически ответил он.

Еще одна мисс, с кривыми зубами и кривой улыбкой, оттеснила одноклассницу, в то время как любимец университета Вассар[13] собирал портфель. Адам вежливо попрощался с ней, однако он явно спешил, и у барышни не было возможности завязать беседу. Она отошла от кафедры, пытаясь скрыть разочарование.

Адам вышел, а девушки остались в классе, разбившись на отдельные группы и переговариваясь.

– Не правда ли, он восхитителен? – вздохнула курносая.

– Я не думаю, что он такой уж искушённый, – ответила девушка с кривой улыбкой. – Он, конечно, много знает о литературе, но не думаю, чтобы он много знал о жизни.

– Ты настроена против него, потому что он не поставил тебе высший балл, несмотря на всё твоё кокетство.

– Мне плевать на оценки. И я вовсе не кокетничала с ним. Зато я слышала, что говорила про него профессор психологии.

– Кто именно? – спросила девушка из задних рядов.

– Мисс Пауэлл.

– А, эта старая дева…

Девицы рассмеялись и придвинулись ближе, чтобы ничего не пропустить. Обладательница кривых зубов зловеще усмехнулась.

– Она назвала его demi-vierge[14] в мужском обличье. Я подслушала, как она говорила это преподавательнице французского.

– А что это такое – demi-vierge? – спросила одна из девочек. – У меня плохо с французским.

– Demi-vierge в мужском обличье, – вступила в разговор костлявая девица с гнусавым голосом, – это парень, который не заводит с женщинами серьёзных отношений.

– О! Пауэлл просто ревнивая кошка! – решительно возразила курносая. – Она злится, что Гринлиф не увлекся ей, несмотря на её докторскую степень.

– Ну, похоже, он никем не увлекся, – заметила девушка с кривыми зубами. – Он проводит всё время за книгами. Ему не хватает темперамента.

Раздались протестующие возгласы.

– Я думаю, он просто соблюдает осторожность, – предположила барышня помоложе, прилепляя жвачку под профессорский стол.

– Несомненно, он настоящий мужчина, – вздохнула самая верная защитница Адама. – Говорят, – её голос понизился до шепота, – у него роман с замужней женщиной в Территауне[15].

Слушательницы недоверчиво охнули.

– Чушь! – заявила одна. – Это его сестра. Она преподаёт математику в старших классах.

– Откуда ты знаешь?

– Я слышала, как он упоминал о ней в разговоре с Пауэлл. Они оба приехали сюда из штата мускатного ореха[16].

– В любом случае, он себе на уме. И вообще, он прелесть, – воскликнула курносая.

Большинство девушек её поддержали.

– Кроме того, – продолжала она, почувствовав себя увереннее, – вы не можете отрицать, что он настоящий ученый. Он знает греческий, и староанглийский, и санскрит. И ещё он читает Ницше, – на этом имени она слегка запнулась, – в оригинале.

– Ну и что? Возможно, именно в этом источник его тщеславия. Он считает себя суперменом. Возможно, в глубине души он фашист и женоненавистник. Помните, как он декламировал эти строчки из «Локсли-Холл»?[17]

– Какие строчки?

– «Женщина – меньшее, чем мужчина.

Все ваши страсти, в сравнении с моими, —

Как Луна перед Солнцем,

Как вода, в сравнении с вином», – прочла она, пародируя манеру Адама.

Барышни захихикали.

– Если Гринлиф действительно так думает, ему лучше об этом помалкивать, – прошипела костлявая девица.

После этого в поднявшемся гуле было уже практически невозможно различить отдельные голоса, разве что курносая продолжала защищать своего кумира, а девица с кривыми зубами ещё глубже запустила коготки в отсутствующего профессора.

Когда курносая изобразила Адама как современного прогрессивного мыслителя, вмешалась ещё одна девушка.

– Я знаю кое-что, чего не знаете все вы, – заявила она с таинственным видом.

– Что? – поинтересовалась та, что с кривыми зубами.

– У него есть тайный порок!

Посыпались предположения.

– Он курит травку?

– Он алкоголик?

– Он колется?

– На людях он притворяется продвинутым. Он постоянно разглагольствует об Элиоте и Паунде, а на самом деле любит Киплинга и Суинберна[18].

– Что?!

Последовало гробовое молчание.

– Кто тебе это сказал?

– Мой брат. Он не раз слышал, как тот декламировал этих поэтов 19-го века в душевой YMCA[19].

Некоторые прыснули со смеху. У курносой был подавленный вид. Потом последовали крики, кудахтанье, визг. Всё это отдаленно напоминало крики гусей, которые спасли Рим от внезапного нападения врагов.

2.

В то время как ученицы продолжали перемывать косточки молодому профессору, Адам добрался до своей съёмной квартиры и готовился покинуть Нью-Йорк. Он закончил паковать багаж, попрощался с хозяйкой, на такси доехал до станции и дожидался поезда, что-то весело мурлыча себе под нос. Адам предвкушал двухмесячный круиз, во время которого ему предстояло посетить Испанию, Италию, Грецию и легендарные порты североафриканского побережья. Интерес к поездке имел не только научный характер – его влекла неистребимая надежда найти на далёких берегах великую любовь, которую до сих пор не удалось встретить дома. А неутолённый любовный голод не могли заглушить даже карьерные амбиции.

Примерно за час до отплытия Адам вступил на палубу плавучего небоскрёба, который должен был доставить его в экзотические страны, где он – с некоторым душевным трепетом – надеялся пережить Большое Любовное Приключение.

Причал и корабль были украшены цветными транспарантами, повсюду сновали взволнованные пассажиры. Оркестр играл национальные гимны стран, которые судно должно было посетить во время круиза. Везде царило радостное, почти детское возбуждение; лишь стюарды – гладко выбритые, в белых форменных куртках – молча выполняли свою работу. Для них не было ничего непривычного. Скоро заревут корабельные сирены, затрубят трубы, и два буксира выведут итальянский лайнер «Мундания» в море.

Адама никто не провожал; он терпеть не мог долгие прощания и предпочел в одиночестве побродить по кораблю, на котором ему предстояло провести столько времени. Переполняемый возбуждением и любопытством он расхаживал по застеленным коврами коридорам и разукрашенным залам, словно Тезей в Лабиринте.