Марк Шульц - Охотник на лис

• Название: Охотник на лис
• Автор: Марк Шульц
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77403-6

26 января 1996 г. олимпийский чемпион 1984 г. и чемпион мира по вольной борьбе Дэвид Шульц был в упор застрелен меценатом и филантропом Джоном Дюпоном, наследником основателей корпорации DuPont. Расстреляв гордость спортивной Америки на глазах его жены, Джон Дюпон забаррикадировался в своем роскошном поместье «Фокскэтчер» и два дня вел переговоры с полицией (спонсором которой он также являлся) о сдаче. Эта история потрясла страну, и долгое время не сходила с первых полос.

Брат покойного чемпиона – Марк Шульц, тоже борец и тоже олимпийский чемпион, – вспоминает обстоятельства трагедии, историю взросления, побед и поражений двух выдающихся спортсменов, последовательно восстанавливая всю цепочку событий, которые привели к кровавому финалу.

Джон Дюпон стал самым богатым убийцей в мире – суд признал его виновным, одновременно признав сумасшедшим. Что творилось в голове у сумасбродного, амбициозного, себялюбивого миллиардера, который, не сумев прославиться личными спортивными достижениями, решил примерить на себя блеск золотых наград других спортсменов? Точно ответить на этот вопрос невозможно, но никто не подошел к ответу ближе Марка Шульца.

---

Значительную часть моего успеха как борца я объясняю двумя факторами – основами физического развития, полученными в гимнастике, и соперничеством с братом Дэйвом, которое сочеталось с нашей братской любовью. Понимание того, что мы навсегда останемся братьями, что бы между нами ни случалось, делало наши схватки очень жестокими и безжалостными.

Гимнастика и Дэйв подготовили меня физически и психологически ко всему, что могло произойти во время схваток.

Глава 02 Из зрителей в чемпионы

Однако гимнастика не могла дать мне уверенности – качества, в котором я нуждался.

Уверенность Дэйва в собственных силах возрастала по мере его успехов в борьбе. А я пошел другим путем. Я не испытывал счастья в жизни. Мои медали за гимнастику казались пустыми цацками. Потерянный, не понимающий самого себя и мучающийся вопросом о том, кто я и кем стану, я вступал в споры с отцом и подумывал о прекращении занятий гимнастикой.

Где-то в глубине души я понимал, в чем моя проблема. Она заключалась в самолюбии. Хотя я преуспевал в гимнастике, мой брат добивался еще больших успехов в борьбе. Он получал больше внимания, и люди, искавшие студентов для университетов, просто слюни пускали от мысли о том, что смогут залучить Дэйва к себе. Однажды я пожаловался на это отцу, а тот залепил мне пощечину.

Отец думал, что после того, как я выиграл чемпионат Северной Калифорнии, гимнастика станет моим пропуском в высшее учебное заведение. Так думал и я. Но я перестал заниматься спортом и не знал, чем буду заниматься дальше.

В возрасте 15 лет я снова переехал в Эшленд к матери, потому что начал покуривать марихуану, отец узнал об этом и начал вмешиваться в мою жизнь настолько энергично, что я почувствовал: меня лишают свободы.

Возвращение к матери означало, что мне придется жить с матерью, ее дружком и моими сводными братом и сестрой. Мы были так бедны, что в школе мне пришлось пойти в отдел потерянных и найденных вещей и взять там куртку, в которой я ходил в холода. Я начал регулярно подпадать под дурные влияния, особенно со стороны одного соседского мальчишки, с которым я курил марихуану и который кончил печально: он умер от передозировки наркотика.

Одного из парней, с которыми я болтался, арестовали за кражу чека из машины, подделку подписи владельца чекового счета и попытку получить по этому чеку наличные. Он не предлагал мне денег, и ничего плохого я не совершил, но меня арестовали как соучастника или пособника преступления. Меня выпустили на поруки и предупредили, чтобы я держался подальше от всяких неприятностей. Я получил урок: не водись с плохими людьми. Мне следовало сказать тому парню, чтобы он не пытался обналичить чек, хотя я понимал, что он не стал бы меня слушать. Ему надо было проверить, с ним ли я или не с ним.

Арест заставил меня провести небольшой анализ своих действий, и я понял две вещи. Во-первых, я сам себе не нравлюсь. Во-вторых, единственный способ обрести счастье – получить способность одолеть любого в мире. Последнее желание нельзя отбрасывать просто как размышление пятнадцатилетнего подростка. Это желание двигало мною вплоть до последних в моей жизни спортивных соревнований, последней схватки, состоявшейся в 1996 году.

И то же самое желание подтвердило, закрепило мое решение бросить гимнастику. Я был хорошим гимнастом, но воспоминание о том, как Дэйв защищал и себя, и меня на игровой площадке, заставляло меня понять, что надо найти другой путь к физическому совершенству, которым я хотел прославиться.

В то время был популярен Брюс Ли, и, глядя, как он вышибает дух из двадцати парней в фильмах вроде «Кулак ярости», я пришел к убеждению, что контактные боевые искусства – то, что мне надо. Но близ Эшленда не было студии Брюса Ли, поэтому я остановил выбор на школе тансудо Чака Норриса, которая находилась в Медфорде. Занятия гимнастикой дали мне преимущество – я мог держать ногу почти над головой в самом буквальном смысле этих слов.

Занятия проходили в додзё, выглядевшем как танцевальная студия. Там были деревянные полы, а на стенах – огромные зеркала. Первые четыре месяца я усердно занимался в этой школе. То, что я отдавал время тренировкам, оградило меня от дурных влияний, и я чувствовал, что становлюсь более дисциплинированным. У меня было ощущение того, что я нашел свое призвание, и это ощущение не оставляло меня до тех пор, пока осенью на мой день рождения не пожаловал Дэйв. Мы подрались – не помню даже, из-за чего. Обычно когда мы с Дэйвом проводили время вместе, он говорил что-то такое, что било по одному из моих больных мест, и тогда мы начинали схватку.

Я считал, что благодаря четырем месяцам занятий боевыми искусствами в школе тансудо я готов дать взбучку Дэйву и преподать ему урок.

Мы вышли на передний двор матушкиного дома. Я встал в стойку и начал подступать к Дэйву. Сблизившись на расстояние удара, я размахнулся изо всех сил, но Дэйв поднырнул под мои руки, быстро повалил меня на землю, уселся на меня и стал бить меня по голове и лицу так, как он расправлялся с другими на моих глазах. (Поверьте мне, с позиции поверженного это выглядело гораздо хуже.) Вид Дэйва, вершившего надо мной кулачное правосудие, заставил меня понять, что большинство схваток заканчивается на земле и умение бороться в таких ситуациях приходится кстати.

Я хотел стать великим бойцом потому, что мне недоставало уверенности в себе и меня запугивали. Надо мной издевались. У меня не клеилось с девчонками. Единственным решением моих проблем было стать самым крепким парнем в мире.

Я бросил школу тансудо и через две недели после этого попытался попасть в команду борцов Эшлендской старшей школы.

Когда я впервые пришел в зал на тренировку, я напевал тупую песенку собственного сочинения. «Борьба – для борцов», – эту строчку я повторял снова и снова. Думаю, так я внушал себе, что собираюсь стать борцом. Стать борцом или костьми лечь в попытках стать им.

Каждый день я стремился дойти до пределов моих физических возможностей. Я не любил бегать, но бегал до изнеможения, до тошноты. Я изучал правила и любые приемы, какие мог узнать. Я стремился к железной уверенности в том, что никто в команде не может работать дольше, чем я.

Я понял, что борьба на самом деле – простой вид спорта. Не легкий, но простой. И этот вид спорта не для людей, слабых физически или в психологическом отношении.

В концепции борьбы нет ничего слишком сложного: кладешь противника на лопатки, и ты – победитель. Зачетное касание пола, известное также как фол, происходит тогда, когда ты валишь противника на ковер, переворачиваешь его и прижимаешь его лопатки к ковру. В вольной и греко-римской борьбе контакт лопаток с ковром называют касанием. Когда я боролся, все, что надо было сделать, это на мгновение прижать лопатки противника к ковру. В юношеской борьбе лопатки противника надо было прижимать к ковру в течение секунды.

Если схватка заканчивалась, но никто из соперников так и не укладывал противника на лопатки, победителем называли борца, набравшего в схватке больше баллов. Приемы, за проведение которых начисляли баллы, менялись от одного вида борьбы к другому. Но, говоря вообще, способы заработать баллы включали броски противника на ковер из положения стоя (такие броски назывались тейкдаунами), выход из-под контроля противника (освобождение), переворачивание противника из положения под ним с последующим установлением контроля над ним (переворот), неполное прижимание лопаток противника к ковру (неполный фол). А снимали баллы за разные нарушения, допущенные при борьбе. Назову лишь некоторые из таких нарушений – неспортивное поведение, незаконные захваты и пассивное ведение схватки (уклонение от борьбы).

Повторю, что все это общая характеристика. В вольной борьбе, например, не дают баллов за освобождение. К тому же в те времена, когда боролся я, в вольной борьбе перестали снимать баллы за уклонение противника от борьбы (пассивное ведение поединка). Когда за пассивность одного начисляли баллы другому, в вольной и студенческой борьбе были даже разные методы начисления баллов. Команды прекратить борьбу из-за уклонения одного из соперников отдавали судьи, что давало огромную власть рефери (судье на ковре), порой – слишком большую власть.

Неполный фол – еще один хороший пример того, насколько сильно расходились трактовки правил в разных стилях борьбы. В юниорской борьбе неполный фол засчитывали в случае, если одному из борцов удавалось опрокинуть противника на спину и лопатки брошенного на спину борца в течение по меньшей мере двух секунд находились под углом 45 градусов к ковру. Если борец удерживал противника в таком положении в течение двух секунд, он получал два балла за неполный фол, а если время удержания достигало 5 секунд, то борец получал три балла. В вольной борьбе мы называли эту ситуацию «разворотом». Можно было получить два балла за разворот лопаток противника более чем на 90 градусов. Можно было даже полностью перевернуть противника, так, что он снова оказывался лежащим на животе. Если при этом положение его лопаток соответствовало стандарту в 90 градусов, за разворот можно было заработать два балла.