Рекс Стаут - Звонок в дверь

• Название: Звонок в дверь
• Автор: Рекс Стаут
• Жанр: Классический детектив

---

– Вы упустили маленькую деталь – калибр пули.

– Ничего я не упустил. Пули не было. Ее не оказалось.

Я широко раскрыл глаза:

– Да? Чертовски аккуратный убийца.

– Вот именно. Аккуратный в хладнокровный. Судя по ране, выстрел был произведен из револьвера тридцать восьмого калибра или крупнее. Теперь еще два факта. Во-первых, в течение трех последних недель Элтхауз собирал материалы о ФБР для статьи в журнале «Тик-Ток», но никаких, абсолютно никаких материалов у него в квартире не обнаружено. Во-вторых, в пятницу около одиннадцати часов вечера три сотрудника ФБР вышли из дома номер шестьдесят три по Арбор-стрит, свернули за угол к ожидавшей там машине и уехали.

Я сидел и молча смотрел на Кремера. Вообще говоря, существует много причин для молчания, но основная заключается в том, что вам нечего сказать.

– Таким образом, получается, что Элтхауз убит агентами ФБР, – продолжал Кремер. – Приходили ли они к Элтхаузу только для того, чтобы убить его? Безусловно, нет. Можно выдвинуть несколько версий. Вполне вероятно, что они позвонили ему по телефону, он не ответил и они решили, что его нет дома. Они приехали к нему на квартиру и нажали кнопку звонка, но он опять не ответил, и сотрудники ФБР, решив, что квартира пуста, открыли дверь и сами вошли, чтобы провести секретный обыск. Элтхауз схватился за револьвер, но один из работников ФБР застрелил его, прежде чем он успел даже выстрелить. В этом отношения все они проходят отличную тренировку. Потом они взяли то, за чем пришли, и удалились, прихватив и пулю, поскольку она была из их револьвера.

Я слушал. Еще никогда в своей жизни я так хорошо не слушал. Потом спросил:

– А у Элтхауза был револьвер?

– Да. «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра. У него было разрешение. Однако револьвера в квартире не оказалось, и только ФБР известно, зачем его сотрудники взяли с собой и этот револьвер. В ящике стола осталась почти полная коробка патронов.

Я продолжал сидеть молча, а потом заметил:

– Таким образом, вы все же расследовали это дело до конца. Поздравляю.

– Оставьте свое паясничанье для другого раза, Гудвин.

– Кто их видел?

Кремер отрицательно покачал головой.

– Я могу вам рассказать все что угодно, но только не это. Да и кроме того, этот человек ничем не может вам помочь. Он видел, как они вышли из дома, сели в машину и уехали, и ему удалось записать номер их машины. Но мы связаны по рукам и ногам. Даже если мы назовем их, мы бессильны. Что я могу сделать, если не в состоянии доказать их вину? Но когда речь идет об этом проклятом ФБР, я готов отдать свое годовое жалованье, чтобы только зацепить его сотрудников и посадить. Это не их город, а мой. Наш – полиции Нью-Йорка. Уже много лет мы вынуждены только стоять в стороне и скрежетать зубами. Теперь уже дошло до того, что работники ФБР вламываются в дома на территории, за которую отвечаю я, убивают людей и смеются надо мной!

– Да? Смеются?

– Да. Я сам поехал на Шестьдесят девятую улицу и разговаривал с Бреггом. Я сказал, что, поскольку ФБР было, конечно, известно о том, что Элтхауз собирал материалы для статьи, за ним, возможно, велась тщательная слежка и в день его убийства, а если так, то я буду признателен за любую помощь. Брегг ответил, что ФБР радо бы помочь, если бы могло, но у них очень много важных дел и им некогда возиться с делом какого-то паршивого газетного сплетника. Я не сказал ему, что там видели его подчиненных. Он бы просто рассмеялся мне в лицо. Конечно, мы обсуждали все это у начальника полиции, – продолжал Кремер. – И не однажды. Но повторяю, я связан по рукам и ногам. Мы с огромным удовольствием предъявили бы обвинение этой банде убийц, но какие доказательства их виновности можем мы представить суду и каковы будут для нас последствия? Поэтому мы вынуждены помалкивать. Вот почему я и сказал себе: я не только напишу начальнику полиции доклад о Вульфе и о вас, но еще и встречусь с вами. Не думаю, что ваши лицензии будут аннулированы. Однако я не сообщу ему, что мы виделись.

Он встал и снял с вешалки шляпу и пальто.

– Можете допить молоко. Хочу надеяться, что миссис Бранер не напрасно выдала вам аванс. – Он протянул мне руку. – Желаю успехов.

– И вам тоже. – Я встал и пожал ему руку. – А если понадобится, сможет ли этот человек опознать их?

– Да в уме ли вы, Гудвин? Трое против одного?

– Знаю, знаю. Но все же сможет ли он, если это потребуется хотя бы для того, чтобы попортить кое-кому кровь?

– Возможно. Ну вот, я вам рассказал все, что знал. Не приходите ко мне и не звоните. Дайте мне несколько минут, чтобы уйти отсюда. – В дверях он обернулся и сказал: – Передайте от меня привет Вульфу.

Я стоя допил молоко.

5

Было двадцать минут первого, когда я покинул «Вестсайд-отель». Мне захотелось пройтись. Во-первых, я все еще не замечал за собой филеров, а я люблю гулять в одиночестве. Во-вторых, я не хотел загружать голову разными мыслями, а когда я гуляю, они обычно не беспокоят меня. В-третьих, я хотел осмотреть кое-какие достопримечательности. К тому же стоял погожий зимний день, почти безветренный.

Для того. чтобы вам стало ясно, какие мысли появляются у меня на прогулках, скажу, что проходя по Вашингтон-скверу, я подумал об одном совпадении. Оно состояло в том, что Арбор-стрит, на которой жил Элтхауз, находилась в Виллидже и что Сара Дакос тоже живет в Виллидже. Мысль эту нельзя было назвать блестящей, ибо в Виллидже проживает около четверти миллиона людей, а мне известны куда более странные совпадения, однако это даст вам представление о том, чем занята моя голова, когда я гуляю.

Я бывал на Арбор-стрит и раньше, в связи с обстоятельствами, которые для моего нынешнего рассказа не имеют никакого значения. Это узенькая улица, длиной всего три квартала, с двумя рядами старых кирпичных домов. Дом номер 63 ничем не отличался от других. Стоя на противоположной стороне улицы, я внимательно осмотрел его. Окна третьего этажа, где жил и умер Моррис Элтхауз, были задернуты рыжевато-коричневыми портьерами. Я прошел за угол, где в вечер убийства стояла машина сотрудников ФБР. Хоть я не сказал, что решил осмотреть кое-какие достопримечательности, на самом деле я выполнял свои прямые обязанности – знакомился с местом преступления, расследованием которого мне, возможно, предстояло заняться. Иногда его дает результаты. Правда, Вульф не признает этого, он ни за что не подойдет к окну, даже если преступление совершено под этим окном. Конечно, было бы неплохо подняться на третий этаж и осмотреть квартиру, но я хотел попасть домой до ленча и поэтому подозвал такси и уехал.

Вернуться раньше я хотел по той простой причине, что во время еды, по установленному Вульфом твердому правилу, разговоры о делах были запрещены. Но я опоздал. В двадцать минут второго, когда Фриц открыл мне дверь, Вульф уже был за столом. Усаживаясь на свое обычное место напротив него, я проронил несколько слов о погоде. Он что-то промычал, прожевывая поджаренную телятину.

Я тоже взял себе кусок, хотя аппетит у меня был испорчен. Мне очень хотелось показать Вульфу нелепость его правил, но все равно поговорить с ним о деле во время ленча не удалось.

После ленча я сказал Вульфу, что хочу кое-что показать ему в подвале. Мы прошли в вестибюль, свернули направо и спустились по лестнице. В подвале находилась комната Фрица, ванная, кладовая и большая комната с бильярдным столом. В бильярдной на возвышении стояло большое удобное кресло для Вульфа, в котором он восседал, когда у него появлялось желание посмотреть, как мы с Саулом Пензером орудуем киями, что происходило примерно раз в год. Я привел Вульфа сюда, зажег свет и заявил:

– Вот ваш новый кабинет. Надеюсь, он вам понравится. Хотя я не думаю, что специалисты ФБР могут оборудовать помещение микрофонами, не побывав в нем, но рисковать не стоит. Бильярдную они наверняка не приняли в расчет. Пожалуйста, присаживайтесь. – Сам я примостился на краешке бильярда, лицом к креслу.

Вульф сердито взглянул на меня:

– Ты что, пытаешься вывести меня из терпения или это на самом деле возможно?

– Не исключено. Поэтому я не хочу, чтобы они пронюхали о том, что инспектор Кремер просил передать вам привет, угостил меня молоком, пожал руку и пожелал счастливого Нового года.

– Не валяй дурака.

– И не думаю. Это был Кремер.

– В номере гостиницы?

– Да.

Вульф поднялся на возвышение и опустился в кресло.

– Докладывай, – приказал он.

Я рассказывал не торопясь, не желая ничего пропустить. Если бы мы находились в кабинете наверху, Вульф откинулся бы назад и закрыл глаза, но кресло в бильярдной не было приспособлено для этого, и ему пришлось сидеть выпрямившись. В течение последних десяти минут губы у него были плотно сжаты или из-за моего рассказа, или потому, что он сидел не в обычной позе, а возможно. и потому, и по-другому. Заканчивая сообщение о своей экскурсии по городу, я заметил, что какой-нибудь человек, гулявший с собакой по другой стороне улицы, напротив дома Элтхауза, или кто-нибудь из дома напротив мог видеть, как сотрудники ФБР вышли из подъезда и направились к машине за углом, и даже заметить ее номер. Как раз на углу стоит уличный фонарь.