Джейн Остен - Разум и чувство

• Название: Разум и чувство
• Автор: Джейн Остен
• Жанр: Проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04337-5

Из-за наследственных козней родственников сестры Дэшвуд вынуждены покинуть поместье, где прожили много счастливых лет, и переехать в соседнее графство. Пылкая и открытая Марианна вскоре без памяти влюбляется, и все ее чувства всегда видны окружающим. Более сдержанная и осмотрительная Элинор во всем руководствуется здравым смыслом и умеет сдерживать эмоции, поэтому никто не мог догадаться о ее любовных страданиях. К личному счастью девушки идут разными долгими и трудными путями. Но у сестер много общего, и, что самое важное, они нежно любят друг друга…

---

Перестройка дома должна была производиться на суммы, откладываемые из пятисот фунтов годового дохода женщиной, никогда в жизни не знавшей, что такое экономия. Пока в ожидании перемен к лучшему семейство благоразумно удовлетворилось коттеджем в его нынешнем виде. Каждая из женщин занялась устройством своей комнаты, они расставляли книги, безделушки и делали все, чтобы почувствовать себя дома. Фортепьяно Марианны было распаковано и установлено на отведенное для него место, рисунки Элинор украсили стены гостиной.

Они посвятили хозяйственным хлопотам все утро следующего дня. Вскоре после завтрака их отвлек от этих занятий владелец коттеджа, который прибыл поприветствовать их в Бартоне и сообщить, что если они в чем-то нуждаются, то его дом и сад к их услугам. Сэр Джон Мидлтон оказался весьма приятным мужчиной лет сорока. Он когда-то гостил в Стенхилле, но это было так давно, что его молодые родственницы не сохранили о нем никаких воспоминаний. Его лицо было добрым и веселым, а манеры такими же дружелюбными, как и стиль его письма. Судя по всему, он искренне радовался их приезду и всей душой желал помочь им устроиться поудобнее. Он много говорил о своей горячей надежде на самые дружественные отношения между ними и его семьей. Он так настойчиво приглашал их ежедневно обедать в Бартон-Парке, пока они окончательно не устроятся, что мог бы показаться назойливым, если бы не был так открыт и радушен. Его доброта не ограничивалась одними только словами: спустя всего лишь час после того, как он их покинул, из Бартон-Парка доставили большую корзину с овощами и фруктами, а вечером принесли дичь. Кроме того, хозяин пообещал доставлять все их письма с почты и на почту, а также ежедневно присылать им его газету.

Леди Мидлтон передала с ним записку, в которой весьма учтиво извещала миссис Дэшвуд, что желала бы нанести ей визит, как только это будет удобно. Ответом послужило не менее вежливое приглашение ее милости посетить их на следующий же день. Разумеется, миссис Дэшвуд и ее дочерям не терпелось увидеть особу, от которой в значительной степени зависело, насколько приятной будет их жизнь в Бартоне. Следует заметить, что ее внешность произвела на них самое приятное впечатление. Леди Мидлтон было не более двадцати шести или двадцати семи лет. Она обладала красивыми чертами лица, высокой и стройной фигурой, изысканными манерами. Эта женщина являлась самим воплощением утонченного изящества, которого не хватало ее мужу, но вместе с тем ей нисколько не повредила бы некоторая доля его искренности и сердечности. Ее визит оказался достаточно долгим для того, чтобы первый восторг миссис Дэшвуд и ее дочерей несколько поутих. Она была безупречно воспитана, но вместе с тем замкнута и холодна, и ничего не говорила, кроме общепринятых вопросов и банальных замечаний.

Однако беседу удавалось поддерживать без труда. Сэр Джон был довольно разговорчив, если не сказать болтлив, а леди Мидлтон благоразумно привезла с собой своего старшего сына, симпатичного мальчугана лет шести, обеспечив таким образом неисчерпаемую тему для беседы. Гостям Бартона необходимо было узнать, как зовут малыша, сколько ему лет, восхититься его миловидностью, а также задать ему множество всяких вопросов, на которые отвечала его мать. А ребенок не отходил от нее ни на шаг и, потупившись, прижимался к ней, чем немало удивлял ее милость, которая утверждала, что он необыкновенно застенчив в обществе, в то время как дома создает немало шума. Во время светских визитов ребенок необходим, чтобы не иссякал разговор, и в этот раз потребовалось десять минут, чтобы выяснить, на кого мальчик больше похож, на отца или мать, и в чем конкретно это сходство заключается. Разумеется, мнения всех присутствующих разошлись, и каждый из собеседников не переставал удивляться слепоте другого.

Дэшвудам вскоре предстояло убедиться в исключительных достоинствах и остальных детей, поскольку сэр Джон наотрез отказался уходить, не заручившись их согласием пообедать в Бартон-Парке на следующий день.

Глава 7

Бартон-Парк находился в полумиле от коттеджа, и женщины прошли рядом с ним, спускаясь в долину. Но склон холма заслонял вид парка от нового дома миссис Дэшвуд. Дом был большой и красивый и особенно подходил для образа жизни семьи Мидлтон, гостеприимного и элегантного. Первое было заслугой сэра Джона, а второе – его жены. У них практически всегда гостили друзья, собиралось самое разнообразное общество, как нигде более по соседству. Это было необходимо для счастья супругов, ведь хотя они были абсолютно не похожи друг на друга по характеру и манере поведения, но они обладали одним несомненным сходством: у них не было никаких особых талантов и серьезных интересов, поэтому у них не было других занятий, кроме тех, которые предлагала светская жизнь. Сэр Джон был спортсменом, леди Мидлтон – матерью. Он охотился, она возилась с детьми, и это все, чем они занимались. Но у леди Мидлтон было преимущество: она могла круглый год баловать своих детей, тогда как сэр Джон мог заниматься любимым делом только полгода. Но постоянные поездки к друзьям и частые приемы гостей у себя восполняли время, оставшееся от забав сэра Джона на природе и воспитания детей, поддерживали в нем хорошее настроение и давали возможность его жене показать свои безупречные манеры.

Леди Мидлтон гордилась элегантностью своего стола и всего дома и получала огромное удовольствие оттого, что такое огромное число людей может его видеть. Для сэра Джона общество значило гораздо больше, обычно он собирал вокруг себя молодых леди и джентльменов, причем в количестве даже большем, чем дом мог вместить, и чем громче гости себя вели, тем приятнее ему было. Его любила вся молодежь в округе: летом он постоянно устраивал пикники на свежем воздухе с холодным окороком и курицей, а зимой – танцевальные вечера, причем так часто, что только пятнадцатилетние девушки могли пожелать, чтобы он проводил их чаще.

Приезд новой семьи всегда приводил его в радость, а новые обитательницы коттеджа в Бартоне его просто очаровали. Девушки были молоды, красивы и абсолютно естественны. А этого для сэра Джона было достаточно: естественность придавала очарование не только их внешности, но и характеру. Добрый по натуре, он был рад дать жилье тем, кто был лишен прежних благ. Оказав помощь своим родственницам, он доставил радость себе; поселив в коттедже лишь представительниц прекрасного пола, он испытал удовлетворение охотника, поскольку хотя любой охотник и уважает представителей сильной половины человечества, которые делят его увлечение, но при этом вряд ли преисполнится желанием пустить их на жительство в свое поместье.

Сэр Джон встретил миссис Дэшвуд с дочерьми на пороге своего дома, искренне поприветствовав их в Бартон-Парке. А провожая в гостиную, он, как и накануне, очень огорчался, что не сможет познакомить девушек с молодыми кавалерами. Кроме него они смогут сегодня увидеть только одного джентльмена, сказал он, близкого друга семьи, который гостит сейчас в Бартон-Парке, но он не особенно молод и не очень любит веселиться. Он выразил надежду, что дамы извинят его за столь скромный прием и примут заверения в том, что впредь все будет по-другому. Этим утром он посетил несколько семейств по соседству в надежде собрать более многочисленное общество, но у всех уже были какие-нибудь приглашения. К счастью, не далее как час назад в Бартон прибыла мать леди Мидлтон. Это очень веселая и жизнерадостная женщина, и она наверняка не даст юным девицам скучать. Миссис Дэшвуд и ее дочери заверяли любезного хозяина, что вполне удовлетворены двумя новыми знакомствами и не желают ничего большего.

Миссис Дженнингс, мать леди Мидлтон, была веселой толстой пожилой дамой. Она много говорила, казалась абсолютно счастливой и, пожалуй, выглядела несколько вульгарно. Она все время шутила и смеялась и еще до окончания обеда успела отпустить множество высказываний на тему о мужьях и поклонниках. Она открыто заявила, что гостьи наверняка оставили свои сердца в далеком Суссексе, потому что все три покраснели. При этом ее совершенно не интересовало, действительно ли кто-нибудь из слушательниц покраснел. Марианна очень переживала за сестру и постоянно посматривала на нее с такой искренней тревогой, что ее сочувственные взгляды доставляли Элинор больше беспокойства, чем простецкие шутки миссис Дженнингс.

Полковник Брэндон, друг сэра Джона, казалось, столь же не соответствовал роли его друга, как леди Мидлтон не подходила для роли его жены, а миссис Дженнингс – для роли матери хозяйки дома. Он был молчалив и серьезен, пожалуй даже угрюм. Однако его внешность не была лишена привлекательности, несмотря на то что Марианна и Маргарет с ходу прозвали его про себя старым холостяком. А то как же, ведь ему было никак не меньше тридцати пяти лет. Тем не менее, хотя его лицо и не поражало изысканной красотой черт, оно было чувственным, к тому же он держался как истинный джентльмен.