Владимир Геннадьевич - Перстень Аримана

• Название: Перстень Аримана
• Автор: Владимир Геннадьевич
• Жанр: Фэнтези

В седой древности, в солнечной и романтической Греции, однажды произошла очередная и, вроде бы малозначительная ссора богов на Олимпе. В результате этого оба бога любви — Венера и Эрос — были изгнаны грозной богиней Герой не только с Олимпа, но и с Земли. И на долгие три тысячи лет все обитаемые миры погрузились в пучину серости, ибо там где нет любви, нет и красок мира. Но почти сразу же после этого события, на планете — заповеднике магии Эльфийне, было сделано предсказание, что в один из трёхтысячелетних циклов родятся двое, которые только и смогут разрушить старое заклятье и вернуть изгнанников в обитаемые миры бесконечной Вселенной. Вот только отведено им на это всего лишь десять дней, пока звёзды располагаются так, что сильно ослабляют чары древней богини. Но полковнику спецподразделения "Волкодав», Владу, по прозвищу Скиталец, не привыкать. Вот только кто бы объяснил полковнику, что он является персонажем древнего пророчества, и что ему приготовила судьба…

---

— Ну так всё-таки, как ты умудрилась влипнуть словно муха?

— Припозднилась немного… Князь, не заставляйте меня краснеть… Ну не заметила паутину в темноте, её и днём-то трудно разглядеть. Счастье, что эти пауки ночью не охотятся, только с рассветом… Ну, а когда прилипла, то от неожиданности выронила волшебную палочку. Она должна лежать прямо под паутиной.

Скиталец медленно опустился на четвереньки между тех самых берёзок, и стал осторожно шевелить пальцем траву в поисках не совсем понятно чего. Его познания относительно волшебных палочек и их внешнего вида, ограничивались фильмом о Гарри Поттере.

Ивви слетела с его плеча и, трепеща крылышками, повисла над самой травой. Вскоре в траве что-то блестнуло и девушка, с радостным криком, устремилась туда. Подхватив небольшую, с половину спички размером, и на вид обычную стеклянную палочку, вновь устроилась у него на плече. Взмахнула ею, оставив в воздухе искрящийся след, и Скиталец с удивлением увидел, что платье на ней стало нежно — голубым, а растрепавшиеся волосы сами собой уложились в замысловатую причёску. На её головке возникла остроконечная шляпка, с конца которой невесомо спадала тонкая, прозрачная шаль.

— Чем я тебе, братик, могу помочь?

— Да ничем…

— Но всё же.

— Ну разве что чашечку кофе, да пару бутербродов.

Фея весело рассмеялась, словно зазвенели невидимые серебрянные колокольчики, и вспорхнула с его плеча. Взмах волшебной палочкой — и на пеньке, у ног Скитальца, возникла чашка дымящегося, крепкого чёрного кофе и тарелочка с бутербродами.

— Вот спасибо!

— Не за что. Тут недалеко, — она показала на закат, — за Священным Лесом, у озера Чанг, лежит Полуостров Фей, моя страна — Алания. Будешь в тех краях, заходи в гости.

Тебе там всегда будут рады. До встречи, мой герой! И, самое главное, береги принцессу, братик! Она хорошая девочка. Да, не забудь пригласить меня на свадьбу, а то ведь разобижусь…

Глава 2 Принцесса из древнего пророчества

   Люблю дышать снотворной смесью,
   Сосновый запах так пьянит.
   Иду со сказкой я навстречу,
   Ох, шум её меня манит.

Позавтракав, он встал. Пустые чашки дрогнули, рассыпались цветными звёздочками и исчезли. Вдохнув полной грудью утренний лесной воздух, Скиталец вернулся на берег моря и пошёл по кромке прибоя, тихонько напевая песню, бывшую довольно популярной в дни его молодости:

   Жили только мамам подчинённые,
   В парусники алые влюблённые,
   В девочку, из Гриновской страны,
   В девочку, чьи губы солоны.

Солнце всё ещё неспеша вставало над морем, лес, так его манивший, постепенно приближался, настроение было отличное. Если бы ещё неделю назад кто-нибудь Владу сказал, что и русалки, и кентавры существуют на самом деле, он бы не поверил. А вот подишь-ты…, и с русалкой познакомился и даже стал названным братом феи. Сказка да и только. Но, надо честно признаться — сказка приятная и, по большому счёту, Скиталец ничего не имел против.

   Мы ещё вернёмся, погоди,
   Всё, как говорится, впереди.
   Мы ещё отыщем у воды,
   Маленькие, девичьи следы.

Влад тихо присвистнул и улыбнулся совпадению. На самой кромке влажного от морского прибоя песка, чётко отпечатались следы босых, девичьх ног. Следы вели в тот же самый лес, куда он и сам так упорно стремился. Рядом с узкими следами девичьих ног, чётко отпечатались следы копыт, словно девушка вела коня в поводу.

Его вдруг охватило ощущение того, что он наконец-то нашёл то, что искал, то, что должен был найти. Он ещё не знал на чём оно основано, это ощущение, но был в этом абсолютно уверен. И ещё одно чувство внезапно сжало его сердце: нежность. Чем дольше Скиталец смотрел на эти следы, тем сильнее становилось чувство нежности к девушке оставившей их. Перед его глазами, словно привидение, заколыхалась маленькая босая фигурка, уходящая вперёд, в бордовом гусарском мундире и с пышными, каштаново — рыжими волосами. Скиталец потряс головой, зажмурился и наваждение исчезло. Но следы остались, так же как и охватившее его чувство нежности.

Вскоре он дошёл до лесной опушки и, увидев довольно широкую тропинку, пошёл по ней, разглядывая окружающий его лес: огромные вековые ели, с лапами до земли, опутанные длинными прядями седого мха и лишайника; громадные мачтовые сосны, стремительно взметнувшие зелёные шапки ветвей в недостижимую высь; стройные берёзки на полянке, растущие в перемежку с пальмами. Зрелище, конечно, довольно сюреалистическое. И берёзы, и пальмы стояли в густой, шелковистой траве. На одной такой лужайке он увидел лесную лань. Животное его совершенно не испугалось, лишь легонько шевельнуло ушами, с любопытством разглядывая человека. Прямо над его головой пара белок гонялась друг за другом, следуя тем же курсом, что и он, и восторженно цокая при этом. Изредка ему попадались странные деревья — ровный, гладкий и прямой ствол как у сосны, ветви лишь на самой макушке, да и те походили больше всего на листья пальм, но сами ветви скорей всего были еловыми, с такими же иглами. В общем эдакий гибрид между елью, сосной и пальмой. Потом тропинку пересёк ежиный выводок: мать ежиха впереди, а за ней цепочкой пятеро ежат. Лес жил своей, привычной жизнью, так, словно бы Скиталец был его неотъемлимой, составной частью: тихо гудели трудяги-пчёлы, доносился торопливый стук дятла, а прямо около его головы порхали три большие, похожие на земных адмиралов, бабочки. Он поднял руку, и на его ладонь тут же доверчиво села одна из бабочек, не спеша раскрыла крылышки, демонстрируя Владу искрящийся радугой рисунок.

— Ну прямо сказочный лес, — подумал Скиталец, — того и гляди, что из-за поворота выедет Иван — Царевич на сером волке…, и вздрогнул от неожиданности. Бабочка испуганно вспорхнула с его руки и исчезла.

Нет конечно, Иван — Царевич не выехал на волке, но зато, из-за поворота, вышла старуха, вся в чёрном и с большой клюкой в руке. Неспеша приблизилась к Скитальцу и стала его внимательно рассматривать.

— Ты чего, бабушка?

— Да вот смотрю, ты это или не ты? — слегка скрипучим голосом ответила старуха.

— В каком смысле — я или не я? Вроде мы с тобой незнакомы раньше были…

Старуха ещё раз внимательно посмотрела на Скитальца, на его босые ноги.

— С русалкой-то, уже успел встретиться?

— Да, ещё вчера… — растерянно ответил Влад.

— Значит Ты — это Ты, не ошиблась старая, — загадочно ответила старуха, и низко поклонившись ему, сказала:

— Ну, здравствуй, твоё Алое Величество.

Влад с интересом её разглядывал — ну вылитая ведьма из сказок, и даже бородавка на щеке.

— Интересный денёк выдался нынче, бабушка. Ещё пару часов назад фея сказала, что я — князь, а ты — королём меня признала… Кем же я стану ещё через час? — скептически усмехнулся Скиталец.

— Запомни, твоё Алое Величество, феи никогда не лгут, не умеют они этого, а уж тем более сестра — брату. А кем ты будешь через колокол я тебе не скажу, из-за твоего же неверия.

Он оторопело уставился на неё: да что же это такое, в самом-то деле? У него, что, на лбу всё написано?

— Бабушка, а ты, часом, не ведьма? Откуда…

— Нет, касатик, не ведьма я. Просто колдунья. Колдунья Лайлла.*

— Бабушка, не подскажешь случайно, а мне не следует ли бояться мостов? — спросил Скиталец, вспомнив популярный земной роман о Свароге, Сером Рыцаре.

— Каких ещё мостов? — искренне удивилась старая колдунья — у тебя в этом мире иное предназначенье: беречь Принцессу. Это тебя должны все бояться.

— Неужели я такой страшный? И какую принцессу я должен оберегать? Если честно, то я до сих пор ни одной живой принцессы и не видел.

— Ну, положим, одну принцессу ты уже видел, да не знал, кого именно видишь, — загадочно ответила колдунья, — но свою принцессу тоже скоро увидишь. И, ради твоего же счастья, не обижай девчонку. Вот только на свадьбу не зовите, не приду. Уж ты не обессудь, Алое Величество, не люблю я этой вашей суеты…

— Вообще-то, бабушка, я жениться пока что не собираюсь… — но старуха лишь досадливо махнула рукой.

— Это ты сейчас так говоришь, Алый Король. Хотела бы я посмотреть, что ты будешь петь, когда увидишь свою Принцессу. Прощай пока, Твоё Величество. У меня и без тебя хлопот полон рот, — старуха вновь низко поклонилась ему и неспеша пошла дальше по тропинке. А из кустов вышел огромный серый медведь и послушно, словно домашняя собачонка, побрёл вслед за колдуньей. Опять-таки не обратив ни малейшего внимания на Скитальца.

Влад пожал плечам — странный день, хотя и весьма приятный. Внезапно он остановился поражённый одной догадкой — а не будет ли эта зеленоглазка из его снов, той самой принцессой, которую он должен найти и беречь? Если так, то он совсем даже и не против. Влад давно уже гнал прочь от себя мысль о том, что он влюбился в эту девчонку, как бы глупо это ни звучало. Ему было стыдно и неловко признаться самому себе в том, что он — взрослый мужик, а влюбился, словно пацан в девчонку из сна. Правда сон этот был какой-то странный, точнее упрямый — снился каждую ночь. Но сон он и есть сон. Скиталец пошёл дальше, но тут совсем рядом, за молодыми елями, раздался торопливый перестук конских копыт и негодующие девичьи крики: