Георг Хилтль - Опасные пути

• Название: Опасные пути
• Автор: Георг Хилтль
• Издательство: Folium, Элко
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7061-0004-7

Романы серии «Интимная жизнь монархов» пользовались большой популярностью в России конца XIX — начала XX века. Захватывающее переплетение подлинных исторических событий, подробное, «живое» описание известных исторических личностей, невероятные интриги, всемогущих фаворитов и никому сейчас неизвестных фрейлин, дворцовый быт и обычаи, отважные мушкетеры и гренадеры, прекрасные придворные дамы, делают эти романы привлекательными и сегодня.

---

— Опасность? Где дело идет об удовлетворении желаний короля, нечего думать об опасности.

— Я имею в виду какую-нибудь нескромность. Вам известно, как усердно стараются воспрепятствовать всякой встрече между мной и королем, как затрудняют всякое сближение. Ведь Лавальер еще существует.

— Король питает к ней только слабую привязанность и жаждет переменить предмет своей страсти. Сделайте его счастливым сегодня, когда он желает видеть Вас без свидетелей, в эту волшебную ночь, преисполненную неописуемых прелестей.

— Я буду ждать в оранжерее, — твердо проговорила Атенаиса.

Они расстались. Лозен поспешил в первый этаж, достал в гардеробной два плаща и две маски и направился к фонтану Нептуна.

В парке начался роскошный фейерверк. Король стоял у входа в шатер, окруженный принцами, принцессами и свитой. Все были поглощены фейерверком и внезапное исчезновение Людовика прошло незамеченным.

— Куда ты ведешь меня? — шепотом спросил король Лозена, когда они, закутанные в плащи и под масками, пошли по парку. — Ведь все аллеи пусты. Нечего смотреть, надо подождать, пока кончится фейерверк.

— Кто знает, Ваше величество, быть может, нас ожидает какой-нибудь сюрприз.

— Какой сюрприз?

— Может быть, совсем неожиданный, — сказал Лозен, внезапно останавливаясь (они подошли к лестнице, ведущей в оранжерею). — Может быть, мы уже совсем близко от него, но проводник хочет раньше получить награду, — бойко добавил он.

— Что это значит? — спросил Людовик.

— Ваше величество, если то, что Вы найдете, доставит Вам счастливую минуту, если Вас ожидает блаженство и восторг, окажите мне одну малость.

— Хорошо. Чего ты хочешь?

— Свободы одного человека.

Король отступил.

— Надеюсь, что не Фукэ, Антуан? Ты мог бы поплатиться за это головой.

— Ваше величество, что Вы говорите! Я прошу свободы поручика Годэна де Сэн-Круа; отпустите его в такую чудную ночь!

— А, ты просишь за других, а не за себя, Антуан? Это похвально. Хорошо!.. Если я найду что-нибудь действительно прекрасное, твое желание будет исполнено.

— Я имею Ваше слово, Ваше величество?

— Я даю тебе его.

Они подошли к часовым.

— Кто идет? — крикнул солдат.

Лозен снял маску и, распахнув плащ, сказал:

— Это — я, комендант дворца. Слушай: я спущусь в оранжерею с тем человеком; не пропускай никого, пока мы не вернемся. Понял?

Солдат поклонился.

Лозен и король спустились по лестнице, известной под названием “Сто ступеней”. Двери оранжереи были открыты, в ней царил матовый полусвет, проникавший сквозь ветви деревьев, стоявших у входа. Лозен пошел вперед, а затем, остановившись у одного развесистого растения, сделал королю знак подойти и указал на прелестную женскую фигуру в костюме пастушки, сидевшую на мраморной скамье под сенью роскошной пальмы. Ее красивые руки покоились на спинке, изящная головка была откинута.

Эта красивая картина произвела большое впечатление на короля. Тишина и уединение оранжереи, ночь, отдаленный шум веселящейся толпы, треск фейерверка и эта прелестная женщина в такой сказочной обстановке!..

Лозен слегка кашлянул; дама быстро поднялась со своего места.

— Атенаиса! — воскликнул король и, не обращая внимания на присутствие Лозена, бросился к ней, после чего, срывая маску, опустился к ногам Монтеспан и, целуя ее руки, воскликнул: — Неужели же я могу видеть Вас только под покровом ночи и должен пробираться к Вам, как вор?

— Ваше величество, когда и как бы Вы ни приходили, я бесконечно счастлива, — прошептала Атенаиса.

Лозен вышел в другой зал оранжереи.

— Никто не придет, — пробормотал он, — я верно рассчитал. Пенотье должен будет исполнить свое обещание.

Однако Лозен ошибся. Кто-то пришел в оранжерею уже раньше и видел, как король и Лозен спускались с лестницы.

Когда маркиза де Монтеспан рассталась с Лозеном, чтобы отправиться в оранжерею, Лавальер также покинула зал. Она ревнивым взором следила за переговорами графа с Атенаисой и, заметив, что та ушла, последовала за Монтеспан и видела, как та направилась в оранжерею и исчезла в ней. Сердце Луизы сильно билось; она перебежала через террасу и спряталась в группе растений, украшавших вход в оранжерею. Она видела, как Атенаиса осмотревшись опустилась на скамейку, приняла соблазнительную позу и устремила взор на вход. Луиза больше не сомневалась; она видела достаточно и знала, какое несчастье угрожает ей, все было теперь ясно. Она видела, как пришел Лозен, как король опустился на колени перед красивой, соблазнительной женщиной, и испытывала ужаснейшие муки. Ей хотелось умереть тут же, сейчас, в этом сыром углу, но ее желание к несчастью не исполнялось; она должна была видеть, как Людовик обнял маркизу и привлек ее к себе, как дрожащими руками гладил ее роскошные волосы. Луиза прижала лоб к каменному подоконнику; она была в полузабытьи и не могла двинуть ни одним членом.

Лозен два раза прошел мимо, но не заметил ее.

Наконец Лавальер пришла в себя и с отчаянием взглянула на скамью, на которой сидела Монтеспан; все исчезло, никого не было видно.

— Быть может, это был сон? — прошептала отвергнутая фаворитка, стараясь овладеть собой. — О, Господи, если бы это было так! Но нет, нет!.. Вот и его следы виднеются на песке!

Луиза с трудом поднялась на лестницу и пошла в парк, в котором виднелись гуляющие. Фейерверк уже кончился; взвилась последняя ракета, издали доносились оглушительные крики; “Да здравствует король!”.

— Странно, — сказал один из проходивших кавалеров своей даме, — король куда-то скрылся. Его не было во время фейерверка.

Луиза закуталась плотнее в плащ и прислонилась к дереву.

“Да, и все это время он был с ней, этой Атенаисой!” — мучительно пронеслось в ее голове, и при этом она осмотрелась кругом.

— О, вот то место, где он впервые обещал вечно любить меня, — простонала она, — там, между этими деревьями, он предлагал мне корону, а в нескольких шагах отсюда коварно разбил мне сердце.

Лавальер протянула руки по направлению оранжереи, но тут силы оставили ее, она зашаталась и упала, но была подхвачена чьими-то руками. Очнувшись, Луиза увидела, что ее голова покоится на груди какой-то дамы. Лампионы иллюминации уже гасли, и то место, где находилась несчастная обманутая фаворитка, было погружено во мрак. Однако Луиза все же узнала благородные, красивые черты своей спасительницы.

— Это — Вы, госпожа Скаррон? Благодарю Вас, — прошептала она, — Вы — ангел.

— Я шла по аллее, — мелодичным голосом ответила госпожа Скаррон, — увидела Вас и была страшно удивлена, что Вы здесь: Вас уже давно ищут во дворце. Подойдя ближе, я заметила, что Вы падаете и подхватила Вас.

Лавальер залилась слезами.

— Торопитесь, — воскликнула Скаррон, — Вас везде ищут; сейчас начнется шествие через парк… Король уже справлялся о Вас.

— Справлялся обо мне? Король? — вздрогнув проговорила Луиза. — Вы ошибаетесь! Король не любит меня больше… Не говорите этого никому, госпожа Скаррон! Вам тоже знакомо несчастье. Король больше не любит меня, я уверена в этом, но под своим бедным сердцем я ношу его ребенка.

III Офмон

Уже стемнело, когда к небольшому, изящному замку, лежащему среди леса, по дороге между Компьеном и Эгю, подъехала почтовая карета. Замок был отделен от дороги красивой решеткой, за которой находился чистый, тщательно вымощенный двор. Дверца экипажа была открыта подбежавшим слугой, на лице которого изобразилось безграничное удивление, когда из него вышла маркиза де Бренвилье.

— Добро пожаловать, госпожа маркиза, — сказал старик, снимая шляпу.

Мария молча, с недовольным видом поклонилась ему, но потом одумалась и протянула руку, после чего спросила:

— Маркиз дома?

— Да, барин работает в маленьком кабинете. Не успел господин судья прибыть, как со всех сторон посыпались жалобы, прошения, иски, которые надо разобрать.

— Дайте почтальону поужинать, — сказала Мария и, откинув капюшон, направилась к лестнице, ведшей в комнаты ее отца.

Перед дверью в кабинет она на мгновение остановилась. В ее душе происходила жестокая борьба между нуждой и стыдом, но первая взяла верх, и Мария постучала.

— Войдите! — послышался голос.

Маркиза де Бренвилье открыла дверь и остановилась на пороге. Почти напротив двери, за письменным столом, заваленным актами, бумагами и книгами, сидел дре д‘Обрэ. Он поднял голову и силился рассмотреть вошедшую, стоявшую в полутьме.

— Кто там? — спросил он.

— Это — я, — ответила Мария.

Старик выронил перо, а потом, схватив лампу, встал из-за стола и осветил лицо дочери. Он помолчал немного, а потом произнес:

— Так это ты? Мое предсказание исполнилось. Одинокая, покинутая, ты ночью возвращаешься в дом отца. Я говорил правду; только я скорее ожидал твоего супруга, чем тебя.