Лина ТриЭС - Третья истина

• Название: Третья истина
• Автор: Лина ТриЭС
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-1484903971

Роман «Третья Истина» написан 40 лет назад, в СССР, но в силу ряда обстоятельств опубликован недавно, и не в СНГ, а в США. Там он нашел своего читателя в среде русскоязычных американцев. На территории бывшего СССР круг лиц, знакомых с романом, по понятным причинам ограничен. Однако их реакция на роман, их отзывы дают основания полагать, что роман оказался бы здесь востребованным. В связи с этим автор принял решение «вернуть роман на историческую родину» и дать возможность широкому читателю с ним ознакомиться. Итак, перед вами две книги романа «Третья Истина». Вымышленные персонажи помещены в прописанную до деталей историческую мизансцену: война, революция. Но рассказанная история, конечно, в первую очередь — о любви. События встречают нас в Раздольном — фамильном поместье знатного и богатого рода, придерживающегося традиционных устоев. Неудивительно, что вся надежда на будущее возлагается на сыновей, а дочь, шаловливый ребенок с чудесным именем Александрин, оказывается не нужна ни русскому отцу-полковнику, ни матери-француженке, подспудно ревнующей к ее юности и очарованию. Братья и вовсе относятся к малышке с нескрываемым презрением, и состояние холодной войны между отпрысками семейства Курнаковых перерастает в активные боевые действия. Драки и скандалы сотрясают дом. Безрадостная жизнь Лулу (таково ее детское прозвище) начинает меняться, когда однажды она в буквальном смысле сталкивается на лестнице с загадочным незнакомцем, который в импровизированном театральном диалоге представляется «Виконтом». Лулу захватывает атмосфера таинственности и дух приключений, окружающие этого человека, а он… что же такого он увидел в этом ребенке, что не сразу, неохотно, урывками, но все же берется за воспитание заброшенной Александры? Год четырнадцатый, год пятнадцатый… Сквозь призму восприятия взрослеющей героини перед нами проходят события того неспокойного времени: начало войны, неудачи российской армии, смута в народе, зарождение революции. Саше хотелось бы видеть все это как бы из-за спины «Виконта», чей образ и слова вне зависимости от физического присутствия в поместье, затмевают все остальные события. Нечастые теперь встречи становятся праздниками, самыми яркими и «настоящими» в меняющемся мире. Революция приходит и в поместье Курнаковых, затягивая в свое жерло Александру и усугубляя ее положение изгоя в семье. Ей приходится покинуть отчий, впрочем, никогда не бывший родным, дом. И снова единственным её покровителем и попутчиком на жизненном пути оказывается «Виконт». Так начинается их большое путешествие в Петербург, город, любовью героев и писателя превращенный в полноценного персонажа «Третьей истины». Все атрибуты времени выписаны досконально. Цены, погода, исторические личности — подлинные. Так же подлинно и пространство: города и дороги, каждый километр которых описан сочно, достоверно и увлекательно… Вместе с Сашенькой вам предстоит постепенно узнать человека, чьи принципы, понимание мира, убеждения и формируют «Третью Истину», истину «Виконта», истину Поля Шаховского. Но сможет ли он сохранить свою истину в стремительно меняющемся, разламывающемся мире? Сможет ли выжить и быть рядом со своей маленькой девочкой? «Конец второй книги» …Но кто сказал, что это конец пути? Может только полдороги?

---

Она все же не ушла и сдержанно объяснила самое простое:

— Он тут учитель моих братьев и меня.

— Так он просто гувернер! — Вера, как будто, чему-то обрадовалась. — А заносчивый-то какой! А сам — нашего поля ягода!

Озадаченная, Лулу замолчала. Виконт — ягода? Чья и почему?

— Подумайте, и не глядит, и не повернется. А сам-то — невелика птица!

И птица еще? Но это выражение хотя бы понятно, и Лулу закипела возмущением:

— Я не хочу больше ничего перебирать и вообще сидеть здесь!

— Да чего ты, как на иголках? Ты вот чего скажи…Сейчас он что, тебя только обучает? Не младенца же этого вашего… А то просто, видно, болтается! Или причина есть, что хозяйка разрешает?

Сама виновата, казнилась Лулу, выложила все с первого раза. Но теперь и минуты она здесь не останется…

— Идти надо. Хотите — сами смотрите платья! — Лулу в сердцах хлопнула дверью, ей было досадно, что не ответила как следует. Как смéла эта девица с быстрыми горчичными глазами и крупным улыбчивым ртом говорить о Виконте подобным образом?? Злая на себя, Лулу должна была признать, что просто потерялась от развязного Вериного говорка.

Тетка позвала ее мотать нитки, и это было хорошо, все равно настроение сбито. За однообразной работой под ровное воркотание Евдокии Васильевны досада потихоньку улетучилась.

Хорошо, что тетка позвала ее, а то день бы начался и закончился вредной Веркой! Потом перед внутренним взором Лулу проплыли рука об руку маман и Дантес, потом, как всегда перед сном, река, луг, размеренный ход лошади… Она ощущала это движение так же, как бывает после долгого раскачивания на качелях. Такой длиннющий был день сегодня… Глаза стали слипаться, она мотала нить все медленнее, чисто механически. Тетка, заметив это, отправила ее спать.

Утро явилось яркое, полное новых начал. Лулу порадовалась, что солнце приходит к ней в комнатку, просачиваясь через многослойный ажур листвы. Даже поросячий цвет занавесок облагораживается, не говоря уже о том, что не так палит.

Скорее, скорее под кран — жарко, сил нет терпеть. Лулу стянула ночную рубашку, влезла в самое открытое платье и сунула голову под воду. Холодные струйки побежали за шиворот, и от этого нахлынуло веселье. Набрав воды в ладонь, она с силой дунула в нее. Сколько брызг! За плеском услышала, что в дверь постучали. Как здорово! Это Тоня, пришла пораньше, чтобы опередить Веру! Крикнув «да!», она выждала момент, когда Тоня должна была оказаться прямо за спиной и плеснула из-за плеча полную пригоршню воды. Сразу отскочила, готовясь получить ответную порцию — в жару они еще с прошлого года часто играли так. Но вместо Тони увидела Виконта, отряхивающего рубашку, от гладкого материала которой капли разлетались совсем целенькими.

— Безобразница! Так-то ты встречаешь гостей? — он метнулся к крану. Радостно завизжав, Лулу кинулась прятаться за креслами.

— Позволь и мне быть вежливым! — высунувшаяся Лулу получила ответный душ.

— После этого крещения можем говорить на равных. — Виконт сел верхом на стул. — Ты знаешь, для чего я пришел?

— Нет! — Лулу сдерживала смех, подпрыгивая от нетерпения.

— Нерадивая ученица! Ты даже не вспоминаешь об уроках!

— О каких уроках? С вами?

— А с кем же еще? Я простаиваю без повторения пройденного, так вы изволили выразиться, не правда ли?

А! Речь о верховой езде! Лулу подпрыгнула повыше:

— Едем, сейчас же едем!

— Сейчас же едем! — передразнил он ее тоненьким голосом и, повернувшись, уселся на стул, как следует. — Я, например, плотно позавтракал, а ты …

В этот момент, рассеянно щурясь, в комнату вошла Доминик. Виконт поднялся и дурашливое выражение лица сменилось обычным. Лулу непроизвольно вздрогнула и отряхнула платье.

— Мсье? Вы здесь? — удивилась Доминик и гневно развернулась к Лулу:

— Ты что, каждый день не даешь мсье покоя? Зачем ты вертишься около него, зазываешь к себе, ты что, не понимаешь, как это неприлично? Ах, Поль, простите, она так безобразно вела себя с вами вчера, цеплялась, мне было стыдно за нее. Ради меня, вы забудете это развязное поведение?

— Мадам, к чему вспоминать? Я тоже был буквально в ужасе. Я себе не прощу, если еще, хоть раз, допущу подобную сцену! — Он взял Доминик под руку и повел к двери. — И вообще я не понимаю, зачем вам так жестоко терзать себя из-за дочери? Она в доме, ей ничего не угрожает, пример с вас можно брать… и на расстоянии… Неужели эта возня с гимназией и родственниками так вас занимает? Это не для ВАС, это — удел матерей-дурнушек, — голос Шаховского как бы обволакивал, — воспользуйтесь разрешением Виктора и поручите заботы мне, уж я не потрачу на девочку ни лишнего времени, ни лишних нервов…

— Так вы здесь из-за меня? От сочувствия ко мне… Желания облегчить мне бремя…Вы разволновались из-за меня? Я поняла… Как это мило с вашей стороны… Проводите меня отсюда Поль…Мне что-то нехорошо … Головокружение, друг мой, как вы думаете, что мне поможет?

Лулу напрягала слух, не понимая как отнестись к этим едва слышным словам, почти шепоту. Виконт повернулся к ней и громче сказал:

— Завтракай. Не будем тебе мешать. — Продолжая тихо что-то говорить, он распахнул перед Доминик дверь и придержал портьеру.

Лулу спустилась в столовую и уселась за еще накрытый стол. Верить Виконту или нет? Неужели, отныне вместо матери воспитывать ее будет он? И маман не возражает, напротив, перестала обращать на нее внимание немедленно и охотно?

В столовой Евдокия Васильевна придвинула Лулу чашку какао, рулет на нарядной тарелочке и ушла, только один раз проворчав, что племянница не ест со всеми. Видимо, уже почти смирилась с этим. Лулу только начала жевать, как увидела Виконта в дверном проеме, уже без маман. Даже подавилась от неожиданности, он что, бегом отвел ее?

— Не торопись. — Виконт отошел к открытому окну и присел на подоконник, читая какую-то бумагу. Дверь приоткрылась, и в щели показался широконький курносый носик Веры, после чего она вся втянулась в комнату, с непринужденным видом прошла к аквариуму, захватив со стола горбушку хлеба.

Лулу, провожавшая ее взглядом, заметила, что она разглядывает Шаховского. Вера нарушила молчание:

— Слуш, милок, что ты там скучаешь? Может, на рыбок посмотришь? — Виконт поднял глаза от бумаги, в которой что-то отмечал, держа ее на колене, и воззрился на Веру с удивлением:

— Это вы ко мне обращаетесь?

— Ишь, догадливый какой! Рыбок, говорю, иди, покорми со мной, глянь, какие хорошенькие! Особо тот, со здоровым подвеском, что за полосаткой бегает!

Выражение у Виконта мало изменилось, но Лулу почувствовала, что он недоволен.

— Вас что, — начал он тихо, — взяли для обслуживания аквариума? Да еще не объяснив, что хлебом можно загубить рыб? — он встал с подоконника. — Ступайте, помогите Антонине, она перегружена. Ты позавтракала, Александрин?

Уязвленная Вера пробормотала:

— Еще чего, сейчас, разбежалась по вашим поручениям…

— Как-как? — удивился Шаховской, тихий голос которого незаметно окреп. — Вы что, нарываетесь на неприятности? Намерены взять расчет? — Лицо у него отвердело, глаза потеряли свою прозрачность, и Лулу вдруг поняла, что сейчас обнаружится тот самый его «взрывной» характер, который, бывало, упоминала Тоня. Но тут Виконт, заметил ее расширившиеся глаза, и выражение его лица поменялось, как будто щелкнул какой-то выключатель.

Сбитая с толку Вера, пожимая ладонь ладонью и часто облизывая остреньким языком губы, сбавила тон:

— Какой еще расчет, лан, пойду, посмотрю, чего там ваша Антонина… Только я ж при хозяйке…

Она замешкалась в комнате, а Виконт продолжил, хоть и жестко, но уже с некоторой долей шутки, которая была не очевидной, но слышимой для Лулу:

— У мадам вам пока делать нечего. До шести-семи она отдыхает, у вас хватит времени позаботиться о крыжовенной огневке. Вы знаете, что это такое?

— Нет, вроде, не обучена…

— Как и многому другому, заметьте! Ваша хозяйка, большая любительница крыжовенного варенья, будет довольна, если вы освободите кусты от этого вредителя. Делается это вручную, двенадцать кустов с северо-запада от ворот сада. Вам покажут. Снимать надо гусениц и паутину, переоденьтесь в свое. Не будет выполнено к шести — найму исполнителя в станице за счет половины вашего жалованья. И отправляйтесь поживее, пока я не вспомнил, что и стоки на заднем дворе засорились, а конюхи в разъезде. Кустики это все же почти цветы. А вы все-таки… женщина.

Вера хотела что-то сказать, но наткнувшись взглядом на затылок отвернувшегося от нее Шаховского, вышла. Он тоже не задержался, а, прихватив с собой преисполнившуюся чувством собственной значительности Лулу, отправился вон из дома.

ГЛАВА 9 РАНЕНАЯ ГЕРОИНЯ И ГАЛЕРЕЯ КРАСАВЦЕВ