Фрэнк Герберт - Пандора (сборник)

• Название: Пандора (сборник)
• Автор: Фрэнк Герберт
• Издательство: КЛФ Подсолнечник
• Жанр: Научная Фантастика

Весь цикл «Пандора» в одном томе.

Содержание:

1. Сон или явь? (перевод П. Киракозова), стр. 5-146

2. Ящик Пандоры (перевод Д. Смушковича), стр. 147-514

3. Эффект Лазаря (перевод Э. Раткевич), стр. 515-884

4. Фактор вознесения (перевод О. Васант), стр. 885-1238

---

— Да, — почти прошептал Льюис, — конечно. В Теплицу. Отдохнете там, пока Морган не прилетит. Сюда.

Льюис провел ее по достроенным частям здания в монументальный главный корпус, целиком вырубленный из пестрого скального монолита и облицованный пласталью. На входе она обернулась и взглянула на двор и на море за стеной.

— Этот люк ведет в апартаменты Моргана. Кабинет, библиотека, спальня — все там. Чуть дальше зал совещаний и столовая. Я вас провожу, если хотите.

Легата смотрела, как бьются волны о стену, воображая, что слышит пробивающиеся сквозь звуконепроницаемый плазмаглас громовые «Шлеп-ба-ам!».

— Легата?

— Да. То есть — нет, провожать меня не надо. Хочу побыть одна.

— Хорошо, — согласился Льюис. — Морган просил проследить, чтобы вам было удобно. Прежде чем гулять по Редуту, посоветуйтесь со мной. В открытых местах вам может понадобиться охрана. Час еще ранний, в Колонию я возвращаюсь только после обеда. Буду нужен — звоните.

Люк с шипением затворился, и Легата осталась одна.

Она снова глянула на море. Волны катились за горизонт, притягивая, маня.

«Вот сила, которую не сможет купить даже Морган Оукс», — подумала Легата, подавляя искушение пробежать мимо закованных в плаз деревьев, цветов, мимо пруда, мимо петляющего по газону ручейка, мимо ограждающих Редут стен и вырваться на свежий морской воздух Пандоры. А потом она заметила келп. Спутанные массы водорослей, заполнявшие когда-то залив у Редута и кучами валявшиеся на берегу, исчезли, осталась только редкая поросль, стебли которой змеились по поверхности воды. «Работа Льюиса!» На глаза ей навернулись слезы.

— Надеюсь, они ошиблись, — прошептала она, обращаясь к келпу. — Надеюсь, ты выживешь.

Краем глаза она заметила движение. За окном двое клонов уже чинили контрольную вышку.

«Моргана ждут, — поняла Легата. — Хотят, чтобы к его приезду все было чисто и красиво».

Она пригляделась к рабочим. До нее не сразу дошло, что они поднимают плазовые плиты и сваривают их в четырех метрах от земли — не пользуясь лесами.

«Такие руки…»

Мелькнула холодная мыслишка: где таким работникам место в прейскуранте клонов?

«Цена не так важна, дорогая моя», — говорил Мердок, и от этих слов Легате было страшно — так же как при виде двоих рабочих, старательно сваривающих плазмагласовые плиты.

«Все что угодно… — вспоминала она. — Любые фантазии…

Почему я не помню?»

Какие бы кошмары или наслаждения не пережила она в Комнате ужасов, в памяти они не отпечатались — только неподвластные воле короткие вспышки, заставлявшие ее порой замирать на полуслове, на полумысли. Коллеги приписывали это нарастающей рассеянности, следствию любовной интрижки с боссом.

Она знала, что может отыскать запись, сделанную в Комнате ужасов, увидеть, что она натворила… Оукс подначивал ее.

— Дражайшая моя Легата, — как-то сказал он, и каждая пора его телес сочилась медом и елеем, — присядь со мной, выпей, и мы порадуемся твоим играм в Комнате ужасов. — Он захихикал.

Легата вздрогнула и отвернулась. После того как ее одну, беспомощную, заперли в Первой лаборатории, ей было трудно держать себя в руках. А теперь Комнату перенесли в Редут.

Отсмеявшись, Оукс снова обратился к ней. Голос его был спокойным и ровным.

— Нравится тебе или нет — теперь ты одна из нас. Возврата нет. Ты можешь никогда больше не заглянуть в Комнату ужасов, но ты уже вошла туда однажды. По собственной, могу заметить, доброй воле.

— По доброй воле! — Легата сверкнула синими глазами. — Вы меня накачали наркотиками! И эти… чудовища! Где их добрая воля?

— Если бы не я, у них вообще не было бы ни воли, ни жизни…

— Если бы не Корабль, ты хочешь сказать?

Оукс театрально вздохнул. Ей вспомнилось, что он зачем-то глянул на экран и пробежался пальцами по консоли.

— Легата, иногда я тебя просто не понимаю. Скоро тебе предстоит нежиться в роскоши Редута, а ты все о своем — несешь эту средневековую чушь о сверхъестественных способностях нашего корабля.

Тогда он и показал ей голозапись этой оранжереи. Красиво — не поспоришь. Густые заросли, пропитанные ароматом бессчетных соцветий. Легата подняла голову. Изумительная широта пандоранского неба за плазовым куполом придавала ей сил. Она ощутила… ощущала…

«Сродство! — мелькнуло у нее в голове. — Вот что это! Что бы Оукс ни делал, часть этого сада будет жить во мне, как я сейчас живу в нем».

Прошлым вечером в Колонии, когда Легата готовилась к отлету в Редут, Оукс отвел ее в крохотный плазовый купол самого высокого здания.

— Вот, — указал он на яркую белую звезду, медленно ползущую по небосводу, — твой корабль. Всего лишь точка во тьме. Не нужно ни мистики, ни божественных сил, чтобы меньшая масса вращалась по орбите вокруг большей.

— Это богохульство, — возразила Легата, потому что этого от нее ждал босс.

— Да ну? Корабль может сам себя защитить. Он все на свете слышит. Он может прервать выполнение моей программы в любом месте — но не хочет. Или не может. Мне, честно говоря, все равно. Богохульство?

Оукс стиснул ее руку — пытаясь убедить себя, подумала тогда она, наслаждаясь ощущением власти, которое дарил ей этот простой вывод.

Оукс обвел небо широким жестом.

— Я дал тебе это, а не Корабль. Корабль — инструмент пятого порядка сложности, согласен, но всего лишь инструмент, построенный людьми, разумными людьми для людей разумных. Для тех, кто может взять на себя власть, кто видит свет посреди всеобщего смятения…

И по мере того как неистовствовал Оукс, Легата осознавала, что в его словах есть немалая доля истины. Она знала, что в конечном итоге все, что случается с корабельниками как на борту, так и вне его, суть результат невмешательства Корабля. Но она слишком долго и глубоко вникала в тайны мыслительных цепей Корабля, чтобы поверить, будто он всего лишь конструкция из стали и пластика, что ему все равно.

И сейчас, стоя в саду Редута, Легата нашла на небе точку, где, по ее прикидке, должен был находиться Корабль.

«Хотела бы я знать, — подумала она, — не разочаровали ли мы Тебя?»

Два патрульных беспилотника с воем промчались над куполом, нарушив раздумья Легаты. Наверное, решила она, Оукс уже на подлете — для него стараются. И ей не мешало бы подготовиться.

«Нет, — напомнила она себе, — ничего святого». И, ощутив внезапную вспышку озарения, рожденную воцарившейся гнетущей тишиной, добавила вслух:

— …Но должно быть.

А эта мысль дарила живительную свободу другим.

У вселенной нет центра.

Из корабельных архивов.

Раджа Томас стоял под огромным полунадутым мешком цеппелина в главном эллинге. Команда Лаву разошлась, погасив почти все огни, ночьсторона вступила в свои права. Тускло-оранжевая туша баллона колыхалась на привязи. Пока его шкура была сморщенной и дряблой, но, прежде чем Алки присоединится к Реге на деньстороннем небе, баллон станет надутым и глянцевым, точно португальский дирижаблик.

Только дирижабликов такого размера еще не видывали.

Томас оглядел темный эллинг. Его снедало нетерпение.

«Почему Оукс решил встретиться со мной здесь?» Приказ был краток и ясен. Оукс должен явиться сюда специально, чтобы осмотреть цеппелин и соединенную с ним субмарину, прежде чем разрешить исследователям нырнуть в джунгли пандоранского океана.

«Или он просто хочет прикрыть всю эту лавочку?»

Подтекст был ясен — на подобные проекты тратилось чересчур много сил Колонии. Это сокращало выживаемость. Истребители ратовали за свои планы. Возможно, эта экспедиция окажется последней на долгие анно. Слишком много потеряно субмарин и цеппелинов. Все эти силы можно было направить на производство продовольствия.

И с каждым часом всеобщего голода доводы разума находили все меньше и меньше сторонников.

«Без тех знаний, что мы добываем, нам, возможно, никогда не удастся наладить сельское хозяйство на Пандоре. Келп — разумное существо. Планетой правит он…

Как келп называет Пандору?»

«Дом».

«Это Корабль или мое воображение?»

Нет ответа.

Томас понимал, что слишком взвинчен сейчас, слишком неуверен в себе. «Сомнения, сомнения…» Так просто было бы разделить точку зрения Оукса. Согласиться с ним. Даже среди ребят Лаву находились такие, что бормотали про себя слова, ставшие в Колонии расхожими: «Мы хотим жрать!»

Где же Оукс?

«Заставляет себя ждать, чтобы указать мне мое место».

Мысль эта родилась в искусственном сознании Раджи Томаса, но несла на себе отпечаток личности Флэттери — слабый, но отчетливый. Раджа ощущал себя актером, вжившимся в тысячи раз отыгранную роль. Флэттери скрывался в его мозгу, точно память детства.