Михаил Заборов - История крестовых походов в документах и материалах

• Название: История крестовых походов в документах и материалах
• Автор: Михаил Заборов
• Издательство: Высшая школа
• Жанр: Науки: разное
• Год: 1977

Книга содержит важнейшие материалы по истории крестовых походов — отрывки из хроник, мемуаров, различного рода записок, писем. Документальному материалу предпослан источниковедческий очерк со сравнительной характеристикой источников.

---

Отчасти это объясняется, по-видимому, просто иным, зачастую прямо противоположным углом зрения восточных писателей: одни из них были настроены по отношению к крестоносцам в лучшем случае скептически, другие — враждебно. Конечно, сплошь да рядом они тоже, хотя и на свой лад, сгущали краски, поскольку воспринимали происходившее через призму интересов Востока или, точнее говоря, представляемых этими авторами общественно-политических групп арабского, армянского, византийского мира. Кроме того, сведения восточных историков даже об одних и тех же событиях неодинаковы по своей достоверности и характеру освещения. Наконец, подобно латинским хронистам, эти писатели были сынами своего времени: они были подвержены его политическим страстям, разделяли его религиозные воззрения и в своих повествованиях также следовали историко-богословским (мусульманским и православным) схемам.

Тем не менее арабские, армянские, греческие и другие восточные историки в целом, а иной раз и в деталях довольно точно рассказывали о крестоносцах, которые не без основания казались им грубыми варварами. Они подмечали немало такого, что ускользало от внимания или умышленно обходилось молчанием в произведениях западных летописцев, связанных обычно своим пиететом перед воинством христовым и его деяниями, ослепленных верой в боговдохновенность священной войны и блеском пышных титулов ее предводителей.

Так, представления восточных и византийских авторов о непосредственных причинах, целях и характере крестоносного движения на его начальной стадии нередко в гораздо большей мере соответствуют действительности, чем высокопарные рассуждения латинских хронистов о любви западных христиан к богу и пр. Расценивая ранние события войн франков по-своему и, главное, судя прежде всего по делам, а не по словам крестоносцев, греческие и арабские историки в отдельных случаях обнаруживают куда более основательное и глубокое понимание совершившегося, чем западные летописцы. Критическое отношение к франкам помогает им правильнее оценить скрытые пружины крестоносного энтузиазма рыцарства.

Тщетно мы стали бы искать у арабских историков объяснения крестовых походов религиозными факторами. Правда, аль-Азими (1090 — ок. 1161), школьный учитель и поэт из Халеба, автор «Краткой хроники» этого города (в ней излагаются события до 1143—1144 гг.), упоминает, подобно латинским хронистам, о препятствиях, чинившихся мусульманами паломникам в XI в. (По мнению латинских хронистов, именно гонения на паломников якобы вызвали «священный гнев» на Западе и явились одной из важных причин Первого крестового похода.) Однако это известие не принадлежит к числу достоверных, ибо аль-Азими, скорее всего, опирался в данном случае на информацию, полученную им у самих франков. Прочие же арабские историки усматривают причины выступления западного рыцарства на Восток в таких явлениях, которые весьма далеки от религиозной сферы и тем более от высоких моральных принципов.

Ни Ибн ал-Асир, этот единственный, как его называют, настоящий историк своего времени, ни вообще кто-либо из мусульманских авторов XII—XIII вв. не рассматривают крестовые походы в качестве предприятий, вызванных идеологическими мотивами. Даже в тех случаях, когда эти историки недостаточно точны в своих конкретных описаниях причин выступления первых крестоносцев, их общее представление о мотивах и характере деяний воинства божьего и его предводителей значительно выигрывает по сравнению с тем, как эти сюжеты преподносятся в произведениях католических хронистов.

Во многих случаях, далее, византийские и восточные историки были лучше, чем латинские хронисты, информированы и о самих событиях крестовых походов. Иногда восточные авторы вернее, чем западные, объясняют те или иные факты именно потому, что чужды католического фанатизма, подчас ослеплявшего латинских летописцев, и, более того, — враждебны стремлению превозносить мнимую боговдохновенность крестовых походов, которым проникнуты латинские хроники.

Открытие «святого копья» в Антиохийском храме выдается частью западных хронистов за божественное чудо. А между тем лживая подоплека истории находки этой реликвии совершенно очевидна арабскому историку Ибн ал-Асиру. Он рассказывает об этом эпизоде как о хитроумном обмане, подстроенном неким монахом. Прежде чем оповестить франков о явлении апостола, якобы открывшего ему местонахождение «святого копья», он «сам зарыл копье в углу храма и постарался тщательно замести следы своей проделки». Обеспечив таким образом эффект от своего будущего «открытия», монах предписал франкам, осажденным в Антиохии, трехдневный пост, а на четвертый день ввел вождей и воинов в церковь: они принялись рыть там «во всех углах» и, конечно, отыскали то, что требовалось.

Собственно говоря, лишь из сочинений арабских историков, в том числе и Ибн ал-Асира, мы в состоянии составить себе более или менее верное представление о действительных причинах неожиданного перелома в ходе борьбы за Антиохию в июне 1098 г. По мнению латинских авторов, крестоносцы были обязаны своей победе над мосульским атабегом Кербогой, блокировавшим их в Антиохии, чуду: от невзгод их спасло «святое копье»; помощь и на этот раз, как всегда, пришла от бога. Иначе объясняют причины разгрома мусульманской армии, почти три недели осаждавшей крестоносцев в Антиохии, арабские историки.

Ибн ал-Асир подробно рассказывает о распрях, происходивших в лагере Кербоги, под знаменем которого собралось разнокалиберное войско князьков Северной Сирии. «Кербога, — читаем мы у этого автора, — плохо обходился с мусульманами, которые состояли под его командованием»; он высокомерно обращался с эмирами, «будучи уверен в том, что они станут безоговорочно подчиняться ему; но эмиры были очень раздражены [всем этим]; только они скрывали свое недовольство, ожидая дня битвы и намереваясь покинуть Кербогу в решительный момент», что и было ими выполнено.

Еще более конкретное представление о положении дел в мусульманском лагере во время осады Антиохии Кербогой дает Кемаль ад-Дин из Халеба — младший современник Ибн ал-Асира. В своей хронике Кемаль ад-Дин детально повествует о том, как в дни борьбы с франками, окруженными в Антиохии, к Кербоге явились посланцы от султана Рудвана Халебского. Их прибытие возбудило подозрения у союзника Кербоги, дамасского эмира Дукака; вслед за тем «вспыхнуло несогласие между турками и арабами», и из войск осаждавших город началось дезертирство недовольных, а в конце концов «эмиры полностью разошлись друг с другом» и победа досталась франкам. «Кербога остался один со своим войском... сжег палатки и бежал в Халеб».

Таким образом, арабские историки раскрывают вообще неизвестные западным авторам реальные обстоятельства, обеспечившие победу франков: раздоры сельджукских командиров, отражавшие вражду Мосула с другими мусульманскими княжествами.

При попытках выяснить степень достоверности изображения отдельных фактов крестовых походов в современной им литературе подобные сопоставления весьма поучительны: в очень многих случаях они позволяют отдать предпочтение восточным историкам.

Достоинства сочинений арабских, сирийских, греческих авторов в сравнении с латинскими приходится констатировать и тогда, когда мы обратимся от отдельных фактов и событий к сюжетам более или менее широкого плана. Так, историк, который попытается, например, разобраться в социально-экономических отношениях, сложившихся в государствах крестоносцев, и попробует при этом воспользоваться материалами хроник Фульхерия Шартрского или Альберта Аахенского, Гийома Тирского или Жака Витрийского, столкнется с одной поразительной на первый взгляд особенностью их повествований. Уделяя очень много места событиям военно-политической, дипломатической, церковной, матримониальной истории Латино-Иерусалимского королевства, они сравнительно скудно освещают явления, характеризующие повседневную экономическую жизнь и социальный строй франкского Востока.

Лишь изредка мы встретим скупые сообщения о том, скажем, как в 1125 г. — об этом пишет Фульхерий Шартрский — «сарацинские землепашцы (в районе Бейрута и Сайды. — М. З.) не захотели платить податей» и местный сеньор Готье I силой заставил их повиноваться, или данные о том, как сельское население, ненавидевшее своих господ с Запада (о чем, впрочем, хронисты умалчивают), поддерживало внешних врагов Иерусалимского королевства — мусульманские государства Сирии и Египта во время их войн против франков. Фульхерий Шартрский и Гийом Тирский упоминают, к примеру, что в 1113 г. после неудачи рыцарей в битве с египтянами у Син ал-Набра крестьяне Самарии опустошили город Набулус (Наплузу), т. е. местное население пользовалось успехами турок и арабов для нанесения всяческого вреда своим франкским сеньорам. У Жака де Витри бегло отмечается, что местные жители передавали в стан противника этих феодалов сведения, касавшиеся военных секретов.