Анатолий Степанов - День гнева

• Название: День гнева
• Автор: Анатолий Степанов
• Жанр: Детектив

---

- Тогда по какой причине в Москве опять?

- Хочешь знать, зачем я к тебе пришел? Ты ведь мне однажды жизнь спас, Георгий...

- Хотите сказать, что нанесли мне визит вежливой благодарности? перебивая поинтересовался Сырцов.

- Это лишь всего присказка была, а ты перебил. Давай чай допьем, а потом поговорим, - предложил Смирнов.

Они истово, по-московски, гоняли чаи. Допили, повеселели. Сырцов, убирая посуду со столика, мимоходом глянул в окно. В свете предподъездного фонаря рядом со своей семеркой увидел знакомую "Ниву".

- Спиридоновская, Александр Иванович?

- Она. А "семерка" твоя?

- Прокатная. Опять какую-нибудь кашу завариваете?

- Заваривают всегда другие. Мы ее расхлебываем.

Сырцов отнес посуду на кухню, протер столик, вновь уселся на диван и, рассмотрев наконец сильно сдавшего за год Смирнова, спросил:

- Теперь прилично спросить у вас, зачем вы ко мне пришли?

- Вполне. Отвечаю: повидаться.

- С целью? - додавливал Сырцов.

- Узнать в какой ты форме.

- Имеется нужда в профессионале?

- Пока нет, - успокоил его Смирнов. - Ты почему из МУРа ушел?

- Я не ушел. Меня вышибли.

- Что - с шумом, с треском, с приказами по МВД? - удивился Смирнов.

- Да нет. Тихо давили. И додавили. Пришлось хлопнуть дверью. Вы ведь наверняка знаете, как это делается. Сами начальником были.

- Леонид Махов? - догадался Смирнов.

- И он тоже. А ведь вроде по корешам были.

- Причина?

- Вы, - легко назвал причину Сырцов. - И вся та прошлогодняя история. По вашей подаче я полез дальше, чем надо было.

- Кому надо было?

- А вы не знаете?

- Ну, а сейчас, после августа, не пытался возвратиться?

- Не имею желания. Мне и так хорошо.

- Телок пасти? - полюбопытствовал Смирнов.

- Коров, - поправил Сырцов и спросил напрямик: - Вы что - вели меня сегодня?

- Весь день.

- Ишь ты! - восхитился Сырцов. - А я и не трехнулся. Вот что значит школа!

- В частном агентстве каком-нибудь служишь или так - вольный стрелок?

- Без вывески. По рекомендациям.

- А рекомендует кто? Бывшие твои клиенты?

Сидели, мирно беседовали, глядя друг на друга. Невеселыми глазами Смирнов, не хорошими - Сырцов.

- Какого черта вы меня цепляете, Александр Иванович?

- Я не цепляю, Жора, ей Богу, не цепляю. Мне по свежаку все это интересно до чрезвычайности. - Ты что - сейчас для мужа компру на жену собираешь?

- Я исподним не занимаюсь. Охрана. Какая-то шпана намекнула ему, что они запросто могут похитить его драгоценную половину.

- Не любишь и его, - понял Смирнов. - Кто он?

- Воротила. Банк, биржа, акционерное совместное предприятие.

- Сергей Сергеевич Горошкин, - вспомнил Смирнов. - А я его зав. отделом помню.

- А какое это имеет значение?

- Никакого, Жора. И сколько он тебе платит?

- На две бутылки водки "Распутин" в день. И расходы.

- Пятьсот в день, значит. Чуть больше моей месячной пенсии, - проявил осведомленность о ценах в коммерческих магазинах Смирнов. - Неплохо для начала.

- Вообще неплохо, - поправил его Сырцов.

- Вообще, конечно, неплохо. Только почему тебе нехорошо?

- Все-таки, зачем вы ко мне пришли, Александр Иванович?

Смирнов, тяжело опираясь на палку, поднялся. Эхом отозвался:

- Вот и я думаю - зачем?

В дверях остановившись, еще раз осмотрел Сырцовскую квартиру.

- Тебе сколько сейчас, Жора?

- Двадцать девять. А что?

- Я до тридцати девяти с мамой в одной комнате жил. В бараке.

Не нравился нынче Сырцову отставной полковник. Сильно раздражал.

- А первобытные люди в пещерах жили. В одной - всем племенем.

- И без удобств, - дополнил картинку доисторической жизни Смирнов. И в последний раз осмотрев - не сырцовскую квартиру, а самого Сырцова, резюмировал печально: - Говенно ты живешь, Жора.

Кивнув только, сам открыл дверь и удалился.

3

Десятый час всего, а Москва пуста. Еще тепло, еще начало сентября, еще гулять по улицам, да любоваться, как в сумерках светятся желто-зеленые деревья, а Москва пуста. Конечно, может район такой - проспект Вернадского - с бессмысленными просторами меж фаллических сооружений кегебистских институтов, с предуниверситетским парком, с лужайками вокруг цирка и детского музыкального театра, но Комсомольский, но Остоженка... Длинноногая "Нива", ведомая Смирновым, свернула в переулок и покатила вниз, к Москва-реке, не докатила, остановилась у презентабельного доходного дома.

Бордовую дверь с фирменным антикварным звонком "Прошу крутить" распахнул хозяин, собственной персоной, известный телевизионный обозреватель Спиридонов. Обозреватель гневно обозрел Смирнова и проревел:

- Ты где шляешься? Ни к обеду, ни к ужину, а у меня к тебе срочные дела, не терпящие никаких отлагательств.

- Не терпящие никаких отлагательств, - ернически повторил Смирнов, входя в прихожую. - Красиво говоришь, как государственный человек.

Спиридонов был на коне. С полгода тому назад он демонстративно ушел с центрального телевидения, и те знаменитые три августовских дня решительно пребывал в Белом доме, делая на свой страх и риск репортажный фильм о путче. После ликвидации путча фильм этот несколько раз гоняли по всем программам, чем Спиридонов тихо, но заметно гордился. Смирнов в связи с этим регулярно доставал его подначками.

- Не надоело? - обидевшись, как дитя, горько спросил Спиридонов.

- Нет еще пока, - признался Смирнов и прошел в холл. - Пожрать дадите? А то я тут в одном месте чаю надулся, в животе водичка переливается и посему-то бурчит, а выпить так хочется!

- Умойся и сиди жди, - донеслось из кухни звучное хозяйкино контральто, сопровождаемое легким звоном кастрюль и сковородок. Варвара готовила мужикам выпить и закусить.

Умылся и сел ждать. Прикрыл глаза и расслабился, чувствуя себя как в раю. То был его второй дом. Спиридоновский дом во всех его ипостасях. Пятьдесят с большим гаком лет тому назад подростком, влюбленным в сестру Спиридонова-младшего, вошел он в этот дом и стал вторым сыном Спиридонову-старшему. Иван Палыч, Иван Палыч, простая и сильная душа!

- Санька, к столу! - рявкнул над ухом Спиридонов-младший.

Ухнула вниз от страха диафрагма, а Смирнов в ужасе растопырил глаза. Закемарил все-таки невзначай, старость-не радость.

- Напугал, балда, - признался он. - Я ведь от страха и помереть могу.

- Ты помрешь! - убежденный в смирновском бессмертии Спиридонов-младший, а по-домашнему Алик, вручил ему упавшую во сне палку и пообещал: - Вставай, вставай, водочки дадим.

Великое счастье быть самим собой. В этом доме Смирнов мог быть самим собой и поэтому чувствовал себя умиротворенно, как в парной. Выпили, естественно, и закусили. Хорошо выпили и хорошо закусили: Варвара была довольна. И снова чай. Убрав посуду, Варвара поинтересовалась:

- Шептаться где будете?

- В кабинете, Варюша, - ответил Смирнов. - Чтобы пошептавшись, я без промедления в койку нырнул.

Кабинет во время смирновских наездов отводился ему под постой. Смирнов безвольно расселся в здоровенном старомодном кресле, а Алик, пошарив в книжном шкафу, извлек из Брокгауза и Ефрона тайную бутылку коньяка и две рюмки. Закусь предусмотрительно была похищена на кухне горсть конфет.

- А Варвара случаем сюда не войдет? - обеспокоенно спросил Смирнов. Скандалов по поводу неумеренного для их лет пьянства он не любил.

- Войдет, не войдет - какая разница? - бесстрашно возгласил Алик, но тут же успокоил и Смирнова, и себя: - Не войдет.

Аристократически смакуя хороший продукт, отхлебнули из рюмок по малости. Жевали, по-старчески подсасывая, конфетки. Языком содрав со вставной челюсти прилипшие остатки карамельки, Смирнов допил из рюмки, поставил ее на сукно письменного стола и нарочито серьезно уставился на Алика, довольно фальшиво изображая готовность услышать нечто о делах, не терпящих отлагательств.

- Я был у него сегодня, Саня, - торжественно сообщил Алик.

- Ну и что он тебе сказал?

- Ничего он мне не сказал. Он хочет увидеться с тобой для приватной беседы.

- Он, видите ли, хочет видеть меня! - ни с того, ни с сего разошелся вдруг Смирнов. - Хочу ли я его видеть, вот вопрос! Не пойду я к нему, тоже мне, новоявленный барин! Три дня здесь сижу, жду, когда со мной соизволят поговорить!

- Он теперь очень занятой человек, Саня, - как дурачку объяснил Алик. - Да и не к себе он тебя зовет, хочет встретиться где-нибудь на нейтральной территории.

- Пусть сюда приходит, - быстренько решил Смирнов.

- Я предлагал. Он отказался.

- Так! - Смирнов притих, радостно поднял брови, беззвучно ощерился в улыбке. Повторил: - Так. Что же из этого следует? А из этого следует вот что: он боится, что его кабинетик в Белом доме по старой памяти пишется каким-то ведомством. И еще следует: он опасается, что здесь ты его можешь записать. Наследить не хочет, совсем не хочет следить.

- Желание понятное, - встрял Алик.

- Не скажи, - Смирнов выскочил из кресла и, сильно хромая, азартным бесом забегал от письменного стола к двери. Туда и обратно, туда и обратно. Остановился, наконец, поглядел, моргая и как бы видя и не видя, на Алика и решил: - Ему свидетелей не надо. Никаких. А мне необходимо, чтобы ты услышал весь разговор. Мне советоваться с тобой надо, я в нынешней политике не силен.