Остап Лысенко - Микола Лысенко

• Название: Микола Лысенко
• Автор: Остап Лысенко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1960

В этих воспоминаниях — интереснейшие страницы жизни Миколы Лысенко, основоположника украинской классической музыки, собирателя и популяризатора народного творчества.

Среди выдающихся деятелей украинского искусства Микола Лысенко — одна из самых ярких фигур. Не случайно дом Лысенко стал своеобразным центром не только музыкальной, но и всей украинской культуры. Здесь бывали известные писатели, музыканты, артисты, художники. Иван Франко и Леся Украинка, Михайло Коцюбинский и Микола Садовский, Нечуй-Левицкий, Кропивницкий и многие другие. И о них эта книга.

Личные, непосредственные воспоминания автора дополнены новыми архивными документами, ценными письмами.

В них живой голос народного композитора, его любовь к Украине, тревога за ее судьбу, вера в народ и его будущее.

---

«Жду не дождусь лета, все мне кажется, что вот-вот скоро выеду… в родную краину, а как перечтешь по пальцам, что ждать еще полфевраля, март, апрель, май, июнь… то аж холод проймет такой, снова грусть воцарится на моем и без того не веселом лице. А ведь учиться нужно. Нужно же что-нибудь из себя в жизни устроить. Служивым быть, кажется, не моя колея, педагогом — тоже нет, разве музыкальным педагогом, да если бог укажет и обнаружит, что есть талант — то писать, но не контрапункты, которые пишут теперь, а вещи, на основании их изучения созданные с характером и духом, какой по сердцу и голове».

Занятия в консерватории шли своим чередом.

В переводном свидетельстве, выданном Н. В. Лысенко 27/15 апреля 1868 года, читаем:

«ТЕОРИЯ МУЗЫКИ И КОМПОЗИЦИИ»:

Д. Паперитц — Н. Лысенко — старательный ученик, успевает очень хорошо.

Е. Рихтер — С любой точки зрения — прекрасный ученик.

ФОРТЕПЬЯННАЯ ИГРА:

К. Рейнеке — Н. Лысенко — один из самых старательных и талантливейших учеников.

Е. Венцель — Н. Лысенко — один из моих одареннейших учеников, проявляет образцовую старательность и успевает уже прекрасно».

Год спустя на выпускных экзаменах Николай Лысенко покорил своим проникновенным виртуозным исполнением пятого концерта Бетховена. Об экзамене Николай Витальевич упоминает в письме скупо.

Куда щедрее оказался «Leipziger Tageblatt» в номере от 10 апреля 1869 года:

«Игра г. Николая Лысенко из Киева была поистине замечательной. Первую часть труднейшего фортепьянного концерта Бетховена он провел вдохновенно, с настоящим артистическим совершенством. Блестящая каденция принадлежит, как мы слышали, самому исполнителю. Она оказалась, несмотря на свои (большие) размеры, вполне соответствующей духу сочинения и вызвала бесконечные рукоплескания».

Триумфальные выступления Лысенко в Праге, отличные рецензии, успешные выступления на консерваторских вечерах и экзаменах подогрели интерес профессоров к молодому исполнителю. Профессора все упорнее толкают своего воспитанника на путь пианиста-виртуоза.

«Рейнеке и Пауль спрашивали меня, куда же я хочу совершить свое музыкальное путешествие (артистическое), в Бреславль, или Вену, или Варшаву. Я, не имея, разумеется, о себе столь высокого мнения, чтобы решиться играть концерты в Европе, отвечал, как средства позволят. На это говорит он, что этому горю еще, может быть, и помочь можно будет, устроив частный концерт, где бы я и заявил себя и собрал бы денег. Эта мысль и великолепная, но меня больше радует такое отличное мнение о моей игре, достойной концертов на европейских эстрадах».

Почему же не прельстило Миколу Лысенко блестящее будущее европейского концертанта, громкая известность, слава виртуоза-исполнителя?

Как-то в разговоре я коснулся этого, и вот что сказал мне отец:

— При своей воле и любви к работе я мог добиться если не блестящего, то хорошего, прочного положения в исполнительском свете. Это я понимал. Но знал и то, что моя родная музыкальная культура — еще не тронутое никем поле. Этому полю нужен был свой пахарь и сеятель. Ему я задумал посвятить свои скромные силы.

Родные не стали противиться его решению, а киевская братия возликовала.

«ГДЕ МОЕ, ГДЕ НЕ МОЕ»

В Киеве. — Поездка в славянские земли. — Знакомство с Вересаем. — «Рождественская ночь». — «Учиться никогда не поздно и не стыдно»

Закончив Лейпцигскую консерваторию, Микола Лысенко навсегда поселился в Киеве. Потомственный дворянин окончательно превращается в разночинца, учителя музыки, зарабатывающего на хлеб своим трудом.

Зато с какой страстью отдается он в часы, свободные от уроков, любимому делу — дальнейшему накоплению и обработке народных музыкальных материалов для новых сборников украинских песен; организует хоровые концерты, сам выступает как пианист-виртуоз.

Лето 1873 года застает Лысенко в Карпатах. Лебединый крик трембиты, гуцульские коломыйки, похоронный плач, свадебные обряды — все волнует, все так и просится на нотную бумагу. И снова манит, зовет дорога, белые неразведанные пятна на музыкальной карте славянских народов. В Сербии что ни село, то настоящий клад — нетронутые залежи славянского мелоса.

«Из всех славянских народных песен по духу, концепции мелодии, рисунку, а главное, по музыкальной декламации к украинской народной песне ближе всего сербская народная песня, — отмечал Николай Витальевич в своем известном реферате «Характеристика музыкальных особенностей мало-русских дум и песен, исполняемых кобзарем Вересаем». — Записанные мною и А. А. Русовым[21], в нашу поездку нынешним летом по славянским землям, мелодии, особенно исторические, в Белграде и Иреге (в Среме), очень близки к типу нашей исторической думы, чумацкой песни и даже свадебной. Замечательно красива и типична песня «Гусле моjе»…».

Реферат Лысенко, первая большая теоретическая работа о музыкальных особенностях украинских дум, имеет свою историю.

О знакомстве с Остапом Вересаем, знаменитым кобзарем, отец вспоминал часто и всегда с гордостью. Сын крепостного слепого скрипача, Остап Вересай, тоже слепой с детства, десятки лет странствовал с кобзой по селам и местечкам Украины. Народ полюбил его думы, исторические и сатирические песни, шутливые напевы и танцы. Сотни мелодий, тысячи строк хранил он в памяти.

Лысенко давно мечтал о встрече с этим «гомером среди гомеров украинских». Лето выдалось для него поистине счастливым: после Гуцульщины, Сербии — Вересай!

Они встретились в Киеве. Мастерская игра, неповторимый по своей задушевности драматический тенор, мимика, жесты Вересая потрясли членов Географического общества. На одном из заседаний Юго-западного отделения общества и выступил со своим рефератом Микола Лысенко.

— Народные думы и песни в исполнении Остапа Вересая не забава, не развлечение, это живая музыкальная летопись национальной истории Украины, летопись, которую необходимо сберечь от холодных рук «заезжих музикмейстеров», сохранить для грядущих поколений.

Страстно отстаивая эту мысль, раскрывая своеобразные национальные черты народного творчества, Микола Лысенко в то же время приходит к выводу, что «в музыке, как и в других отраслях культуры, взаимодействие духовного богатства русского народа на севере и юге — одно из условий несомненно великой нашей музыкальной будущности».

Народное творчество — хлеб и воздух самобытного композитора. Думая об этом, Лысенко вновь обращается к России.

«С Серова… упрочилось серьезное значение народной музыки. Великий Глинка, еще ранее внесший в свои бессмертные произведения характер и особенности народной великорусской песни, а за ним вслед целый ряд талантливых художников, работающих на родной почве, закрепили такое серьезное значение за северной (читай: русской. — О. Л.) мелодией».

Север, Россия, Петербург — эти слова в 70-х годах все чаще встречаются у Николая Витальевича.

Сказались тут и глубокие раздумья о судьбах и фольклоре двух братских народов и, безусловно, работа над комико-лирической оперой «Рождественская ночь».

В «Рождественской ночи» отразились не только творческие поиски, рост Лысенко-композитора, но и вся история украинского театра.

— Не один пуд соли мы с Михайлом съели, не один воз бумаги перевели, — вспоминал отец, — пока добрались до гоголевской «Рождественской ночи».

Говорилось это шутя, но здесь была доля правды.

Первые оперные замыслы Лысенко, как и широко задуманная историческая опера «Гаркуша», не были осуществлены. Опера «Андриашиада» — произведение пародийное и неоригинальное. Музыка, созданная молодым композитором к водевилю «Простак» Гоголя-отца и к пьесе Котляревского «Москаль-чаривнык» — только первые ступени к оперному жанру. «Черноморцы»[22] не выходят за рамки традиционного украинского музыкально-комедийного спектакля, оперетты.

«Рождественская ночь» в первой своей редакции — тоже оперетта, в двух действиях. Лысенко и Старицкий (автор либретто) могли рассчитывать лишь на любительскую сцену: профессиональный театр на Украине только зарождался. Вот почему в первой редакции все события сводятся к сценам в хате Чуба и Солохи. Однако оперетта все меньше удовлетворяла Миколу Лысенко и его побратима. Они, как и в юные годы, мечтают о настоящей опере, не только бытовой, комедийной, но и (прежде всего) героической.

Вот почему во второй редакции (1873–1874) двухактная оперетта перерастает в музыкальную комедию на четыре действия и пять картин, а гоголевский Пацюк, лентяй и обжора, неожиданно для зрителя превращается в героя-патриота, последнего рыцаря запорожской вольницы. Пацюк скорбит о судьбе родной Украины, осуждает предательство старшин:

Старшина панує,
і в кріпацтво козаков рабує (силой обращает).

Пацюк (в основе его музыкальной характеристики — мелодия народной песни «Гей, не дивуйте») уговаривает Вакулу забыть Оксану, податься на Сечь к запорожцам. Тяготение к героическому плану заставляет Лысенко и Старицкого отказаться от гоголевских фантастических персонажей и эпизодов. Солоха не ведьма, а просто себе разбитная вдовица. Нет здесь и черта. Пацюк вовсе не волшебник. Вакула летит в Петербург к царице не на черте, а во сне. Пацюк подпоил его крепким напитком и «подсказал» сон, подсунув охмелевшему кузнецу, будто от царицы, «черевички туркени».