Лейла Мичем - Дикий цветок

• Название: Дикий цветок
• Автор: Лейла Мичем
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-7337-8

Бо­гатый план­та­тор Кар­сон Вин­дхем в ужа­се: его сво­еволь­ная дочь за­дума­ла по­могать бег­лым ра­бам! Что­бы из­бе­жать скан­да­ла, ее нуж­но сроч­но вы­дать за­муж и отос­лать из до­му. Сай­лас То­ливер всю жизнь гре­зил о собс­твен­ной план­та­ции… И Вин­дхем де­ла­ет ему пред­ло­жение — же­нить­ся на Джес­си­ке в об­мен на круп­ную сум­му. Но… у Сай­ла­са уже есть не­вес­та! По­жер­тво­вав лю­бовью ра­ди меч­ты, юно­ша да­ет сог­ла­сие. К Джес­си­ке он рав­но­душен, а вот сер­дце кра­сави­цы дрог­ну­ло… Их све­ла судь­ба, но свя­жет ли их лю­бовь?

---

— Я ко всему готова, мистер Толивер, — суховато ответила она. — Вам не стоит ни о чем тревожиться. Я рада тому, что вести о появлении этого ужасного деспота в Техасе не поубавили вашей решимости. Сейчас я могу сказать Плантаторской аллее, Виллоу-Гроув, моей семье и всему штату Южная Каролина то, что мистер Дэви Крокетт сказал своим избирателям, когда проиграл на очередных выборах в Конгресс: «Можете проваливать в ад, я же еду в Техас».

Глава 25

Пелена молчания пала на три самых видных семейства Плантаторской аллеи. По мере того как день отъезда приближался, господа и их слуги становились все более тихими, передвигались по дому как мыши и часто переходили на полушепот. Младшие члены всех трех семейств, те, которых с самого детства и до сих пор считали «детьми», собирались отправиться в неизведанные земли, изобилующие невзгодами и опасностями. Только одному Богу известно, когда им суждено снова увидеться, если вообще суждено. В Мэдоулендсе на стол начали подавать любимые блюда Джереми. Его отец и братья, обычно энергичные, разговорчивые люди, стали вдруг молчаливыми и раздражительными.

Джессика отпускала Типпи на ночь к матери. Они спали в одной кровати. Вилли Мей лежала на своей стороне, дочь — к ней спиной. Мать ласково гладила волосы Типпи, которые напоминали нежную осеннюю паутинку. Ухо торчало, похожее на раковину рапана, выглядывающую из песка на берегу моря. Иногда Вилли Мей прижималась своим ухом к ее уху, словно надеялась услышать морской шум. Почти каждую ночь она лежала без сна до самого рассвета, прислушиваясь к дыханию спящей дочери, следя за его ритмом, волнуясь о ее больных легких. Слезы матери катились по шее, пропитывая ночную сорочку.

В Квинскрауне поубавилось холодности Елизаветы по отношению к младшему сыну. Однажды вечером, когда у него в гостях был Джереми, женщина постучала в дверь его комнаты. Прежде чем Сайлас успел что-нибудь сказать, Елизавета торопливо вошла, прервав разговор мужчин, которые, как она и предполагала, обсуждали предстоящее путешествие.

— Хорошо, что застала вас здесь, Джереми, — произнесла пожилая женщина.

Мужчины поспешно встали со своих мест.

— Можно я присяду? У меня к вам предложение.

— Мама! Не надо опять, — простонал Сайлас.

Мужчины вновь уселись.

— Я не собираюсь говорить о старом, Сайлас, — пообещала Елизавета.

Женщина уселась и сложила руки перед собой, словно школьная учительница во время урока. Она уже давненько не виделась с Джереми и не разговаривала с ним. Елизавета обратила внимание, что сосед не спрашивает, как поживают ее розы. Молодой мужчина понимает, что в ее саду ничего, кроме шипов, не осталось. Именно поэтому она пришла сюда поговорить с ними.

— Я хочу предложить вам увезти с собой на новые земли саженцы роз, так же, как ваши далекие предки привезли их с собой из Англии в Южную Каролину. Они являются символом вашего наследия, и я…

На глаза пожилой женщине навернулись слезы. Ее голос дрогнул.

— Я хочу, чтобы у вас оставалось хоть какое-нибудь материальное свидетельство истории ваших семейств. У вас, мальчики, есть воспоминания, но у ваших детей… Джошуа и других… тех, кого мне никогда не суждено увидеть… В противном случае ничего не останется.

Вытащив из кармана платья носовой платок, женщина утерла слезы. Мужчины беспомощно за ней наблюдали.

— Твоя мама посоветовала бы тебе то же самое, Джереми. Да покоится ее душа с миром! Она любила розы Йорков не меньше, чем я люблю розы Ланкастеров.

Елизавета ожидала, что Сайлас будет возражать, аргументируя тем, что в фургонах и так мало места, но, к ее удивлению, сын утвердительно кивнул головой.

— Замечательная мысль, мама! Мне самому следовало бы об этом подумать. А еще я хотел бы попросить дать мне с собой портрет герцога Сомерсета.

— Я спрошу у Морриса, но, думаю, он согласится, — сказала Елизавета. — Моррис не в такой степени интересуется нашими предками, как ты.

Джереми снова поднялся со своего места. Взяв пожилую женщину за руку, он почтительно склонился над сеточкой голубых вен.

— Я полностью согласен с Сайласом, — сказал он. — Великолепная идея. Я поручу нашему садовнику заняться этим. После смерти мамы он ухаживает за розами.

— Я приеду и лично прослежу за выкапыванием, — вызвалась Елизавета. — Корни следует аккуратно обернуть и следить, чтобы они не пересыхали.

— Я буду весьма вам признателен, — откликнулся Джереми. — Всего хорошего, Сайлас. Провожать меня не надо.

Оставшись наедине впервые с тех пор, как Сайлас объявил о своем намерении жениться на Джессике, мать и сын уставились друг на друга. Веселое потрескивание огня в камине словно насмехалось над неловкой тишиной, повисшей в комнате.

Спустя некоторое время Елизавета сказала:

— Я не поеду провожать тебя и Джошуа, Сайлас. Я просто не могу. Ты меня понимаешь?

— Да, мама.

— Ты едешь без моего благословения, ты знаешь это, но я все равно тебя люблю.

— Я знаю, мама.

— У тебя есть благословение твоего отца. Я не могу позволить тебе уехать, не узнав этого.

Во взгляде Сайласа промелькнул скептицизм. Его губы исказились в подобии насмешки.

— Отец разговаривал с тобой из могилы? — спросил он, однако, заметив тень боли в глазах матери, более мягким тоном добавил: — Или так подсказывает тебе твое материнское сердце?

— Ни то, ни другое, — ответила Елизавета. — Оставив без наследства, Сайлас, отец хотел побудить тебя вплотную заняться претворением в жизнь мечты, которая преследует тебя с самого детства. Он знал, что ты никогда не останешься здесь в подчинении у брата, поэтому сделал так, чтобы у тебя не было иной альтернативы — только ехать в Техас. Единственное, чего он не предвидел, так это то, чем тебе придется пожертвовать ради своей мечты.

Елизавета поднялась с места. Сайлас, нахмурившись, раздумывал над услышанным.

— Понимаю, что тебе непросто поверить в то, что отец по-своему любил тебя, Сайлас, но я не лгу. Я очень надеюсь на то, что его хитрости не будут истолкованы тобой превратно. В жизни довольно часто выходит так, что хитростью достигаемые цели обходятся дороже, чем получаемая от них выгода.

Елизавета темной тенью скользнула к двери.

— Спокойной ночи, сынок. И… ты, быть может, недоумеваешь, куда запропастился Моррис?

Сайлас, смутившись, ответил:

— Я в последнее время очень занят приготовлениями к путешествию, поэтому не обратил на это внимания.

Губы женщины скривились.

— Ему, я уверена, тоже было бы тяжело провожать вас в дорогу. Он любит Джошуа так сильно, словно это его собственный сын. Моррис поехал в Саванну, к той, с кем сможет разделить общее горе. Он поехал к Летти.

— Типпи! Можно ли полюбить мужчину, который тебя не уважает?

— Как я могу разбираться в столь тонких материях, мисс Джесси? Пока что я никого не любила, за исключением тебя и мамы.

— Мне кажется, что ты небесное создание, чудом появившееся на свет благодаря Вилли Мей. Ты должна знать все на свете.

Они почти добрались до Двора, расположенного примерно в полумиле от Большого Дома. До их расставания с Виллоуширом оставалось два дня. Солнце пригревало. В воздухе витали несвойственные февралю весенние ароматы. День как нельзя лучше подходил для прощальной прогулки по территории плантации, которую обе они считали своим домом.

— Ну, тогда это невозможно. Дикий цветок не может расти на голой скале. Чем он будет поддерживать там свои силы? Это неразумно, — в глазах Типпи сверкнули насмешливые искорки. — Вы че, о гаспадине Сайласе гутарите?

— О мистере Сайласе, — покраснев, призналась Джессика. — С тем, что там нечему расти, я полностью согласна. Я понятия не имею, откуда у меня появилось это… нелепое чувство. Мой… муж продал самую красивую и замечательную женщину в мире, мою подругу, за клочок земли, Типпи. Как я могу не испытывать к нему отвращения за одно только это?

— Я в непонятках, мисс Джесси. Некоторые дикие цветочки ох как трудно вывести… Сегодня, понимаешь, вы выдернули их под корень, понимаешь, а завтра, елки-палки, они снова прут из-под земли, по весне-то…

Джессика терпеть не могла, когда подруга начинала говорить языком негритянки с полей, но они уже подошли совсем близко к хижинам рабов, а Типпи, как Джессике хорошо было известно, вознамерилась ничем больше не сердить ее отца, который за каждую оплошность служанки отчитывал собственную дочь. Когда они отсюда уедут, Типпи больше никогда не придется разговаривать подобно безграмотной рабыне, что бы мистер Сайлас по этому поводу ни думал. Прежде, чем Джессика успела выразить свои мысли вслух, ее внимание привлекла беспокойная толпа рабов, собравшаяся посреди Двора.