Лейла Мичем - Дикий цветок

• Название: Дикий цветок
• Автор: Лейла Мичем
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-14-7337-8

Бо­гатый план­та­тор Кар­сон Вин­дхем в ужа­се: его сво­еволь­ная дочь за­дума­ла по­могать бег­лым ра­бам! Что­бы из­бе­жать скан­да­ла, ее нуж­но сроч­но вы­дать за­муж и отос­лать из до­му. Сай­лас То­ливер всю жизнь гре­зил о собс­твен­ной план­та­ции… И Вин­дхем де­ла­ет ему пред­ло­жение — же­нить­ся на Джес­си­ке в об­мен на круп­ную сум­му. Но… у Сай­ла­са уже есть не­вес­та! По­жер­тво­вав лю­бовью ра­ди меч­ты, юно­ша да­ет сог­ла­сие. К Джес­си­ке он рав­но­душен, а вот сер­дце кра­сави­цы дрог­ну­ло… Их све­ла судь­ба, но свя­жет ли их лю­бовь?

---

— Папа! Почему ты так торопишься выдать меня замуж?

— Ну, ты… моложе не становишься. Сама понимаешь. Твоя мама вышла замуж в твоем возрасте. И, если уж начистоту, я не вижу другого столь же достойного кандидата тебе в мужья, каковым является Джереми. — Карсон щелкнул двумя толстыми, короткими пальцами. — Ты должна захомутать его прежде, чем это сделает другая.

— Зависит от того, хочет ли Джереми, чтобы его захомутали.

— Как по мне, то вполне, но ты его отпугиваешь.

— Ему почти тридцать. Он на одиннадцать лет старше меня.

— Ну и что? Какая разница? Я на восемь лет старше твоей мамы, а Сайлас старше Летти, но она все равно счастлива с ним.

Джессика не могла не согласиться с отцом. Все на балу видели, насколько та счастлива. Интересно, есть ли где-нибудь мужчина, который сможет заставить глаза Джессики сверкать так же ярко, как это удалось Сайласу в отношении Летти? Джереми, признаться, ей понравился. Он был очаровательным и очень интересным, но вряд ли этот мужчина обратит внимание на такую девушку, как она. То, что видел ее отец, было всего лишь вежливостью джентльмена по отношению к дочери хозяина дома, в то время как ее сдержанность объяснялась негодованием по поводу того, что отец обращается с ней, словно с кобылой на лошадиной ярмарке.

— Он едет в Техас, ты ведь знаешь, — произнесла девушка.

Взгляд Карсона уперся в носки его домашних туфель.

— Да, знаю.

Джессика снова отвернулась к зеркалу. В этом доме, в этой семье молчание во время разговора часто означало куда больше, чем произнесенные вслух слова. Пауза в речи отца означала, что ему грустно, но он все равно хочет побыстрее выдать свою дочь замуж за подходящего мужчину, который увезет ее как можно дальше отсюда. Джессика хранила молчание. Ритмичный шелест щетки для волос был единственным звуком, нарушающим гробовую тишину.

Подняв голову, Карсон огляделся и вдруг спросил:

— Где Типпи? Почему она тебе не прислуживает?

— Я отослала ее к себе. Она устала. Зачем ей ждать, пока я лягу спать?

Нахмурившись, отец поднялся на ноги.

— Она должна оставаться в комнате, пока ты не ляжешь спать. Только после этого она может идти к себе. Ты слишком ее балуешь, Джесси. Я тебя не понимаю.

— Хорошо, папа, так и будет, — продолжая расчесывать волосы, произнесла Джессика. — Я прослежу, чтобы она не зря ела свой хлеб.

Типпи просила разрешить ей остаться до окончания бала. Она хотела услышать рассказ Джессики о празднике, но после очередного приступа негритянка едва стояла на ногах. Дочь не рискнула напоминать отцу о больных легких Типпи. Внезапное похолодание, случившееся вчера, привело к обострению болезни. А Карсон обычно не особенно панькался с бесполезной собственностью.

— Хотелось бы.

Взгляд мужчины встретился с отражением глаз дочери. Девушка заметила, что он огорчен. На глаза Джессике навернулись слезы. Вновь повисла тишина, куда более многозначительная, чем сорвавшиеся с языка слова.

— Бука! Милая! Почему ты не можешь стать более похожей на нас, на Виндхемов? Почему ты с самого рождения на нас не похожа?

— Не знаю, папа. — От мрачного предчувствия у девушки похолодело в груди. — Боюсь, эта непохожесть дорого мне обойдется.

Глава 6

Вилли Мей сидела среди гор немытой посуды, оставшейся после вчерашнего банкета. Она смаковала вкус второй чашки кофе и радовалась редкой возможности побыть наедине со своими мыслями в Большом Доме. Сегодня воскресенье. Утро. Все, и господа, и прислуга, пошли на церковную службу. После этого состоится обед на берегу реки в тени раскидистых орехов-пекан и кипарисов. Рабы будут лакомиться остатками вчерашнего банкета в честь восемнадцатилетия мисс Джессики. Девитты уехали, слава Богу, в Чарльстон, и в субботу днем отплывают в Англию. По крайней мере, теперь ей не придется суетиться и волноваться, как же накормить-напоить пятьдесят гостей и прибрать за ними.

— А теперь всем спать, — приказала слугам миссис Юнис вчера ночью, когда со столов убрали остатки блюд и грязную посуду. — Мыть будете после утренней службы в церкви. Ничего, подождет. Вилли Мей, иди спать. Ты едва держишься на ногах.

Она добра, миссис Юнис, всегда знает, чего можно требовать от слуг, а чего нет. Хозяйка знает границы и правила. Вилли Мей уважала правила. Жизнь намного проще, когда все знают свое место в ней, согласны со своим местом и не хотят другой участи. Большой Дом погрузился в тишину и покой, но на душе у женщины было совсем неспокойно. Границы и правила. Типпи их не уважает, и в этом вина Джессики Виндхем. Дочь хозяина не доведет Типпи до добра. Мать чувствовала, что ее девочка попадет в большую беду. Запах беды уже витал в воздухе.

Впервые все внутри Вилли Мей сжалось в тугой комок, когда Типпи было всего лишь десять лет. Ее дочь, сопровождая мисс Джессику, появилась в гостиной в то время, когда хозяйка спорила с оформителем о цвете материи для штор на венецианские окна. Вилли Мей как раз подавала чай. Ее дочь подняла два образчика тканей разных цветов и молча протянула их миссис Юнис.

— Отменное сочетание зеленых оттенков, — заявила хозяйка. — Сверху будет бархат, а по бокам — шелк.

Все уставились на ребенка.

— Я же говорила, мама, она умная! — лучезарно улыбаясь, воскликнула мисс Джессика.

Что-то в сердце Вилли Мей сжалось, и с тех пор тревога больше не оставляла ее.

С того дня Вилли Мей и миссис Юнис беспомощно наблюдали за тем, как дружба между девочками крепнет час от часа. Пока они были совсем еще детьми, госпожа и рабыня не обращали внимания на то, что почти все свободное время они проводят в обществе друг друга. На плантации было заведено, что белые дети и негритята играют вместе, особенно если дети слуг жили с родителями в Большом Доме. Вилли Мей радовалась тому, что ее дочь, рожденная с больными легкими, растет у нее под присмотром, а не во Дворе, где негритят с детства приучали к тяжкому труду. Миссис Юнис радовалась, что у ее единственной дочери есть с кем играть. Растущая привязанность дочери к Типпи также ускользнула от внимания Карсона Виндхема. Мисс Джессика настояла, чтобы все лакомства поровну делились между ней и рабыней. Она хотела, чтобы куклы и другие игрушки у них были общими. Именно мисс Джессика впервые назвала ее дочь Изабеллу Типпи. Когда девочки учились ходить, ее маленькая дочурка не ползала, а старалась ходить на цыпочках. Отсюда и прозвище[6].

Вилли Мей и миссис Юнис медлили с тем, чтобы положить конец близости между их дочерями, и по другой причине: отношения девочек в некоторой степени напоминали те, что когда-то сложились между ними самими. Вилли Мей было немногим больше двадцати, когда Карсон Виндхем купил и подарил ее своей невесте, которую привез из Ричмонда в огромный особняк Виллоушира. Пока муж неделями пропадал на своих плантациях, миссис Юнис страдала от одиночества и сошла бы с ума, если бы не Вилли Мей. В семнадцать лет негритянку разлучили с родителями и вырвали из привычной обстановки тихого африканского селения. Вилли Мей не понаслышке знала, что такое одиночество. Англиканские миссионеры (большая удача для работорговцев) научили ее английскому языку и всему тому, что требуется от служанки в доме. Хозяйка и рабыня начали доверять друг другу свои секреты, помогать друг другу выжить в незнакомой обстановке рядом с мужчинами, которых едва знали. Они делились радостями и тяготами беременности и материнства, вместе управляли хозяйством самого богатого поместья во всей Южной Каролине. Миссис Юнис часто повторяла, что без Вилли Мей она как без рук, но при этом хозяйка прекрасно осознавала, что чернокожая экономка никогда не злоупотребит ее благорасположением.

Из-за поведения мисс Джессики, однако, нельзя было того же сказать о Типпи. Даже хозяин начал это замечать.

Утром, когда все собирались к церковной службе, он спросил таким тоном, что присутствующих охватил безотчетный страх:

— Типпи! Откуда у тебя это платье?

Все замерли на месте, включая мисс Джессику, которая наконец поняла, несмотря на все свое упрямство, что накликала на Типпи беду.

— Я его сшила, сэр.

Хозяин пощупал ткань пальцами. Платье было красивым и модным.

— Шелк-сырец. Откуда у тебя эта ткань?

— Из Бостона, сэр. Это из остатков, которые возвратила мне портниха мисс Джессики.

Хозяин стрельнул глазами в сторону дочери.

— У тебя есть платье из той же ткани?

Та обладала достаточным количеством здравого смысла, чтобы покорно склонить голову.

— Да, папа.

— Ступай в свою комнату и немедленно переоденься, — приказал хозяин Типпи. — Ни одна цветная служанка не будет ходить в этом доме в платье из той же ткани, из которой шьют моей дочери.