Геннадий Седов - Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века

• Название: Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века
• Автор: Геннадий Седов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088466-7

Фанни Каплан — самая известная злодейка советской истории. В разных источниках упоминается под именами Фанни, Фаня, Дора и Фейга, отчествами Ефимовна, Хаимовна и Файвеловна, фамилиями Каплан, Ройд, Ройтблат и Ройдман. Характеристика Фанни выглядит так: еврейка, 20 лет, без определенных занятий, личной собственности не имеет, при себе денег один рубль. Именно она стреляла в «сердце революции», но, к счастью, промахнулась. Однако подлинная история неудачного покушения на Ленина долгие годы оставалась тайной за семью печатями. Фактов — огромное количество, версий — тоже, но кто мог послать на такое задание полубезумную и полуслепую женщину? Было ли на самом деле покушение или это походит больше на инсценировку? А если покушение все же имело место, но стреляла не Каплан? Тогда кому это было нужно?…

---

Охотнее этому занятию отдаются на наших окраинах и в дачных местностях. С открытием дачного сезона добровольцы из публики уже наловили такое количество шпионов, что заглазно хватило бы и на две Японии.

Третьего дня был пойман еще один японский шпион. Вчера мы посетили Новую Деревню, опросили некоторых очевидцев поимки «японца» и побывали в Рогожском участке.

Никто не видел, чтобы японец что-нибудь срисовывал.

— Просто, — говорили нам, — глаза припухшие, сам весь желтый, — ну, значит, и японец.

По-русски, оказывается, говорит очень недурно, вовсе не признавался в том, что он японец, а наоборот, определенно указывал на то, что он кореец и давно живет в России, и зовут его Че Хун Со.

В Рогожском участке была удостоверена личность Че Хун Со; ни больших денег, ни карт и вообще ничего, что могло позволить счесть его шпионом, при нем найдено не было.

Ввиду того что Че Хун Со проживал в районе 1-го Тверского участка — он служил в прачечном заведении Сахарова на Волхонке, — «японца» отправили в этот участок.

Мы посетили прачечное заведение Сахарова.

Объяснение давал хозяин.

— Че Хун Со поступил на службу ко мне 12 марта. Он кореец, что было видно из представленного им вида на жительство, выданного курским губернатором. Инциденты, подобные вчерашнему, с ним случались уже не раз. Его задерживали, и личность его мне приходилось удостоверять».

МОСКВА. «В Первопрестольной возводится грандиозная постройка. Это дом Афремова у Красных ворот. В нем 8 этажей с полуподвалом. Это здание будет не только высочайшим в Москве и в России, но и во всей Европе».

«Русское слово»:

ПЕТЕРБУРГ. «Вся деятельность японцев сосредоточена в Порт-Артуре. Сведения оттуда рисуют изумительный героизм доблестной осажденной, блокируемой, бомбардируемой ежедневно и многократно атакуемой армии, отбивающейся огнем, штыками, рукопашным боем».

ПАРИЖ (ОТ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА). «Ф.И. Шаляпин подписал контракт с Гюнсбургом и будет петь под его импрессарио в Монте-Карло и Париже за плату 5000 за выход. Он, между прочим, обязался приготовить «Фауста» на французском языке, «Мефистофеля» Бойто будет петь на итальянском».

МОСКВА. «Вчера известный борец Поддубный заявил о крупной краже у него 1168 руб. По словам г. Поддубного, накануне вечером, когда он проходил по Тверской, к нему начала приставать какая-то незнакомая женщина «с лестными предложениями», а когда, наконец, она отстала, г. Поддубный обнаружил пропажу бумажника из бокового кармана с паспортом, визитными карточками и 1168 руб. денег. Так Самсон пострадал от Далилы».

ПОРТ-АРТУР. «Согласно последним телеграммам из Чифу, полученным берлинскими газетами, японцы возобновили бомбардировку Порт-Артура, особенно усиленно в последние два дня. На предложение, сделанное генералу Стесселю о капитуляции, доблестный вождь порт-артурской защиты ответил угрозой предать смертной казничерез повешение того, кто бы он ни был, который явится с подобным предложением».

«Новости дня»:

ОДЕССА. «Сегодня, в 9 ч. утра, на Николаевском бульваре произведено покушение на жизнь одесского градоначальника Нейдгарта, осматривавшим совместно с находящимся в Одессе флигель-адъютантом кн. Оболенским некоторые сооружения на бульваре, близ памятника Пушкина. В это время показался неизвестный молодой человек в синей блузе, лет 19, и в шагах шести произвел выстрел в градоначальника. Пуля пролетела мимо, с левой стороны, не причинив никакого вреда. Злоумышленник упорно отказывается назвать себя».

МОСКВА. «На днях М. Горьким была прочитана в товарищеском кружке новая пьеса его «Дачники». Пьеса рисует жизнь кружка интеллигентов, живущих на даче вблизи города. Обрисован ряд лиц, ноющих и стонущих по поводу житейских неурядиц личного и общественного характера. Сюжета в собственном смысле слова в пьесе нет».

БЕРЛИН. «Как сообщают в Localanzeiger из Токио, власти все еще хранят молчание о событиях под Порт-Артуром, но здесь много говорят о страшном кровопролитии. Только что прибывший офицер осадной армии определяет потери ее в 30 000 человек убитыми и ранеными».

ПЕТЕРБУРГ. «Как сообщает «Кронштадский вестник», на днях в Петербурге арестован третий японский шпион»[4].

МОСКВА. «Софьи, Веры, Надежды и Любови сегодня именинницы. С ангелом! Нет почти дома, где не было бы именинницы, и уж решительно нет человека, который не пировал бы в этот день у одной из Сонечек, Верочек, Наденек или Любочек. А сколько будет куплено, презентовано и скушано конфект и тортов! Сколько цветов!»

Начало странствий

Кучка мешочников, томившихся в ожидании пригородного поезда в чахлом скверике у здания Бердичевского вокзала, следила с интересом за остановившейся возле центрального входа запыленной коляской. Отворилась дверца, по ступеньке сошел безукоризненно одетый молодой господин в серой паре, подавший руку девушке в соломенной шляпке, которая тут же раскрыла над головой цветной зонтик.

— Не местные, — промолвил кто-то. — Издалека едут.

— Похоже.

— Дачники небось к морю навострились.

— А можа в Киев.

— Кто их знает…

Прибывшие, рассчитавшись с извозчиком, проследовали в сопровождении дюжего носильщика с поклажей на плечах к входным дверям, миновали зал ожидания с рядами казенных скамеек, вышли на заполненный людьми перрон.

Курьерский поезд Бердичев — Одесса уже стоял у дебаркадера, возле вагонов второго и третьего класса кондуктора осаживали, крича и бранясь, рвавшихся к дверям пассажиров с мешками и баулами, за посадкой наблюдал с каменным выражением лица стоявший под колоколом седоусый начальник станции в форменной фуражке.

— За мной пожалуйте, — обернулся к стиснутым толпой нанимателям носильщик. — Дикий народ, что с них возьмешь… Дорогу! — закричал, расталкивая стоявших на пути. — Расступись!..

Пройдя мимо зеленых и светло-вишневых вагонов, молодая чета остановилась у спального красавца на колесах ослепительно-синего цвета с занавесями на окнах. Вокруг не было ни души, отдувался в двух шагах белым паром пузатый паровоз с закопченной трубой.

— Милости просим! — бегло взглянул на билеты кондуктор в очках. — Четвертое купе, дверь отперта.

Пассажиры прошли в тамбур, подождали недолго в проходе у окна, пока носильщик размещал на полках поклажу.

— Возьми, любезный, — протянул ему зеленую трехрублевку молодой господин.

— Премного благодарен, — поклонился тот. — Счастливой дороги.

Спина носильщика еще маячила в тамбуре, а девушка уже была в объятиях спутника.

— Едем, Фейга! А! Первым классом! Ты паровоз хоть раз видала?

— Что вы? Откуда? Боязно как-то… Пустите, Витя, платье помнется!

Пассажиры вошли в купе красного дерева с бархатным ковром на полу, присели на мягкие диванчики. Озирались по сторонам, улыбались друг дружке. Конец страхам и переживаниям, впереди Одесса, море, удивительная жизнь!

Прозвенел за стенкой вокзальный колокол, следом — по-разбойному, во всю мощь луженой глотки — гудок паровоза. Лязгнуло чем-то железным под полом, состав подался назад, замер на мгновенье, медленно покатил вдоль перрона.

Девушка, поднявшись, отодвинула штору.

За окном проплыло здание вокзала с пристанционными строениями, водокачка. Поезд набирал ход, вагон уютно покачивало, кружили, исчезая из вида, домики предместья, перелески, поля.

— Не верится. Сон какой-то, Витя…

— Дай ущипну, — хохотнул тот. — Враз поверишь!

Постучали осторожно в дверь.

— Простите, господа!

Обер-кондуктор. Черная форма, сумка через плечо, медный свисток на груди.

— Добрый день! Билетики попрошу.

Прощелкнул компостером один билет, другой…

— Документ позвольте!

— Вот, — протянул зеленоватую книжицу с гербом пассажир. — «Вид на жительство», на один год. Сестра гимназистка, несовершеннолетняя.

— Ясно… — обер-кондуктор поднес к глазам документ. — Таммо Зельман, — прочел вслух. — Мещанин, уроженец села Ганчешты Кишиневского уезда. Вероисповедание православное… Похвально, похвально! Кем изволите служить?

— Служу в имении их сиятельства Григория Ивановича Манук-бея. Помогаю управляющему, веду делопроизводство.

— Похвально, юноша. В столь юном возрасте… — Обер-кондуктор вернул паспорт, попятился к двери. — Счастливого пути, господа!

— «Господа!» — передразнил пассажир купе. — Дай срок, покончим с господами. Трудовой народ будет ездить первым классом. Бесплатно!

Повернул защелку замка на двери, стянул с плеч щегольской пиджак, забросил наверх.

— А богатые, Витя? — улыбнулась спутница.

— Что богатые?

— Богатым что делать?

— Пешком пущай ходят.

Девушка прыснула со смеху.