Михаил Ремер - Спасти Москву

• Название: Спасти Москву
• Автор: Михаил Ремер
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-79316-7

Изменить прошлое – заветная мечта многих… Но если она обретет реальность – не превратится ли в кошмар?

Чем же станет жизнь нашего современника, попавшего на Русь XIV века?

Николай Сергеевич – простой учитель – не десантник, не военный, не бизнесмен-управленец.

Сможет ли он поменять ход истории только с помощью своих знаний и любви к России?

---

– Четыре зимы назад тому хозяева ушли, с тех пор люд лихой да путники останавливаются здесь.

– А чего ушли-то? – поинтересовался Булыцкий, но его сопровождающий, занятый разведением огня, не ответил.

Огонь вдохнул жизнь в покинутую землянку, наполнив ее теплом и светом. Прижавшись спина к спине, путники молча думы свои думали. Уже скоро Булыцкого сморило, и он начал клевать носом, а после и вовсе заснул. Проснулся от того, что затекли мышцы. Непривычный к тому, чтобы спать сидя, он попытался сменить положение, но заприметил, что Милован как загипнотизированный сидит у костра, глядя прямо на пламя.

– Милован, – окликнул его старик, но тот даже не пошевелился. – Милован! – уже чуть громче позвал преподаватель.

– Чего тебе, чужеродец? – неохотно отозвался тот.

– Отдохнул бы.

– Успею, – мрачно отвечал тот, явно не желая вести беседу дальше. Булыцкий настаивать не стал. Тем более что, как ему казалось, Миловану все равно нужен собеседник, и рано или поздно тот заговорит. Оба молча сидели, глядя на огонь да слушая пение волков. – Мой дом это был. Жена, ребятишки. И ладно все было, пока людишки лихие не осмелели. При Калите[25], говаривают, повырезали их всех, так что сидели ниже травы тише воды… А как Богу душу отдал князь, так и осмелели. И путь для них торговый рядом, что мед сладкий. И на руку им же, что у Дмитрия Ивановича нынешнего забот невпроворот.

Я тогда тоже в порядье[26] бывши с сыном боярским Аникитой. Землю пахал да жил с того. И как-то прислал за мной Аникитка, так я и в Москву поехал. А как вернулся, так и застал только что дом пустой… Лихие люди здесь местечко обжили. Я тогда руками их голыми рвать готов был, да повременил. Сам к ним притерся: «Научите, мол, промыслу вашему». Больше года разбойничал, пока не узнал, кто души моих сгубил… Потом уже никого не пощадил. Как моих тогда не щадили.

Как с последним душегубом поквитался, побрел куда глаза глядят, да и набрел на селение Калинино. Мне чего: рукастый, смекалистый и в меру лихой. Все шутя ладилось, да вот тоска заела скоро; сидишь сиднем на одном месте. Думал лета дождаться да в Москву податься, да тут на тебя набрел посреди чащи.

– А в столицу тебе на что?

– В дружинники пойду, – мрачно отвечал Милован. – Или к кузнечным.

– А меня зачем тогда ведешь? Москва так в другую сторону?

– Я на своем веку душ сгубил достаточно, – мрачно глядя на растекающиеся по дереву язычки пламени, отвечал тот. – Может, грешки решил замолить перед Всевышним.

На том разговор и закончился. Милован половчее поправил тлеющий в кострище пень и, поглубже закутавшись в тертый зипун[27], повернулся лицом к стенке. Чуть подумав, его же примеру последовал и Булыцкий. Впрочем, в этот раз заснуть не удалось. Леденящие душу волчьи молитвы отбили всякий сон. И хотя дверь была надежно подперта, непривычному к таким звукам Николаю Сергеевичу было очень не по себе; не спасали даже лежащие рядом лук, кизлярский ножичек да электрошокер. Хотя через пару часов усталость взяла свое, и мужчина погрузился в дремоту.

Проснулся и тут же почувствовал запах жареного мяса. То Милован, поднявшись раньше Булыцкого, уже успел сходить в лес и разжиться дичью.

– Просо подчистить всегда успеем, – здраво рассудил он.

Позавтракав, они двинулись в путь. Тело, отвыкшее от подобных нагрузок, да еще и толком не отдохнувшее после перехода прошлого дня и сидячей ночи, отозвалось болью в суставах да неприятной «ватностью». Так что пришлось какое-то время «раскочегариваться», прежде чем удалось выйти на вчерашний ритм. Впрочем, и Милован оказался человечным провожатым – дал время, чтобы прийти в себя.

– Ох, и крепок ты, чужеродец, – в очередной раз остановившись, чтобы дождаться спутника, усмехнулся мужик. – И мочи уже нет, а все прешь себе и прешь!

Потом, немного пообвыкшись да размявшись, Николай Сергеевич пошел чуть живее, а затем, подстроившись под ритм провожатого, начал поглядывать по сторонам. Ему и раньше доводилось бродить по окрестностям Красноармейска, и знал не понаслышке и про дремучесть, и про непроходимость лесных массивов, но такого он не видал еще никогда. Лес. Непокоримый. Нетронутый. Такой, что и солнце не всегда видать было за тяжкими кронами разлапистых елей, могучих дубов да стройных осин. Если бы не дорога торговая, то вряд ли тут было возможно найти хоть какой-то путь.

– Милован, – попытался окликнуть он мужика, но тот, видимо, выговорившись вчера, теперь топал впереди молча и лишь вечером обронил пару дежурных фраз. В этот раз повезло: ближе к ночи набрели на торговый караван, остановившийся на ночлег. Купцы, поворчав, приняли путников и даже позволили разместиться в санях. В благодарность за это Булыцкий отдал бородачу одну из диковин: связку ключей от дачи, увенчанную пластиковым брелком в виде залитого в прозрачный пластик скорпиона, что привело торговца в настоящий восторг.

Утром позавтракали из общего чана и, распрощавшись с приютившим на ночь Гордеем и его провожатыми, двинулись в путь уже с новыми знакомыми. Уже через какое-то время Милован скомандовал:

– Недалеко, чужеродец, осталось. Отсюда через лес напрямки, мимо дороги; та крюк на день делает. Бог даст, скоро и дойдем!

Сергий основал свой монастырь подальше от проторенного пути. Так, чтобы любопытствующие путники не докучали вечным присутствием, но при этом чтобы и добраться можно было. Экономя время, шли через лес, по одному только Миловану понятным приметам; видать, бывал он здесь и до этого не единожды.

Все в этом лесу чудно было Булыцкому: и тишина, разрываемая разве что дробью дятлов, вскрывающих древесную породу в поисках личинок, треском сломанной ветви, глухим звуком падения снежной шапки в сугроб, и непривычно глубокие сугробы, и кристально чистый воздух. Настолько, что, казалось, разглядеть все можно на многие-многие километры вперед.

Экономя батарею, пришелец выключил айфон, и теперь, оставшись без привычного гаджета, он очень быстро потерял счет времени. Поначалу еще как-то пытавшийся ориентироваться по распластанным на снегу теням, он быстро забросил и эту затею: уж слишком медленно ползли они по снегу, чтобы невооруженным глазом можно было отследить такие изменения.

Чтобы убить время, он попытался заговорить с Милованом.

– В ту ли сторону идем, Милован?

– В ту, – мрачно отвечал тот, бросая тревожные взгляды то по сторонам, то на небо.

– Что-то не так?

– Не к добру, – ушел от объяснений сопровождающий, да так, что его беспокойство передалось и пожилому человеку. Тот начал зыркать по сторонам, словно ожидая засаду или ловушку, жалея, что руки заняты палками, а то бы достал и нож свой, и электрошокер. Впрочем, Милован пока не торопился брать в руки лук, а лишь постепенно ускорял шаг.

Тут же разыгралось богатое воображение Николая Сергеевича, за каждым шорохом, треском и скрипом искавшее новую опасность. Тревожный бой сердца, лязг многочисленных застежек, хрип снега и тяжкие вздохи стонущих под собственным весом могучих исполинов, подпирающих небо, – все, все теперь заставляло дико озираться по сторонам, выискивая в чаще зловещие силуэты и тени. Даже дистанция между мужчинами и та сократилась, словно бы Булыцкий, ища защиты, хотел прижаться к шагающему впереди Миловану.

– Гляди-ка! – остановился тот так резко, что следовавший за ним преподаватель едва не врезался в своего сопровождающего.

– Что там? – Булыцкий уставился на пышную ель, на которую указывал Милован, но ничего не увидел.

– Ветви сгибаются… Вороны раскричались… К метели… Не к добру. Поторопиться надо, чтобы до ненастья поспеть. Схоронит иначе!

Его товарищ посмотрел на раскидистые лапы ели, но ничего необычного не увидел. Да и небо не предвещало никаких сюрпризов: ясное, почти прозрачное. Разве что вороны, сидя где-то высоко по своим веткам, действительно угрожающе разорались хриплыми своими голосами.

– Да не вижу я ничего, – пробубнил он в ответ, но спорить не стал.

– Идем! Там, – Милован ткнул рукой куда-то в ельник, – монастырь. С Божьей помощью успеем, – и, налегши на палки, ринулся вперед. За ним следом бросился и Николай Сергеевич.

Как и предупреждал Милован, погода скоро начала портиться. Застывший воздух пришел в движение, и вот уже молодой, крепнущий ветерок начал резвиться, гоняя по искрящейся поверхности резвые змейки и норовя зашвырнуть в лицо порцию жгучего снега. Совсем немного времени прошло, и вот уже совсем юный сорванец, окрепнув и почувствовав силу, понанес облаков, серыми заплатками залепивших небо. Он же поднял в воздух тучу мелкой снежной взвеси, ограничив видимость метров до тридцати и сильно снизив скорость путников.

– Держи, чужеродец! – Милован протянул Булыцкому конец веревки. – Да не потеряй!

– Переждем, может?! – прокричал в ответ тот.

– Надолго! Померзнем, – глядя куда-то в небо, отвечал бородач. – Рядом где-то монастырь! Смотри в оба!