Валерия Башкирова - Гениальное просто!

• Название: Гениальное просто!
• Автор: Валерия Башкирова
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-46283-4

«Хлеба и зрелищ!» – вопили когда-то римляне, эти питающиеся грубой (зато натуральной) пищей любители брутальных развлечений. Далеко ли ушли от них любители мыльных сериалов и поклонники «Фабрики звезд» и других «танцев со звездами»? В мире (во всяком случае, том, который принято называть «цивилизованным») все больше поклонников здорового питания, но многие ли сегодня готовы каждый день покупать парное мясо на рынке, а затем тратить несколько часов на приготовление обеда? Экономят ли ваше время липкие бумажки Post It, или это верное средство заработать склероз и страшная угроза, способная уничтожить леса планеты? Способствует ли конструктор Lego развитию творческого мышления или душит его в зародыше, предлагая набор готовых «модульных» решений? Делает ли швейцарский армейский нож его владельца «универсальным солдатом» или превращает воина в неженку, неспособного обойтись без пилочки для ногтей? Экономят ли современные средства транспорта наше время или пожирают его, пока мы стоим в пробках?

Узнать (или задуматься) об этом вам поможет эта книга.

---

Но дело их продолжает жить. Только в России под маркой McDonald’s работают 172 ресторана быстрого питания, а всего в мире их более 30 тыс. Цены акций McDonald’s наряду с акциями еще 29 крупнейших американских компаний входят в расчет индекса Dow Jones Industrial Average. А по мнению журнала Economist, не менее важным индикатором, чем этот индекс и многие другие, являются и цены на самое известное блюдо McDonald’s – «Биг Мак». Во всяком случае, журнал регулярно публикует так называемый «Биг Мак индекс» – выраженную в долларах цену бутербродов в 15 странах мира.

Очень большой «Биг Мак»

Америка вся уставлена «Макдоналдсами». Они в самой глуши, в диких степях Оклахомы, на экзотических грунтовых дорогах в глубине Канзаса, в заснеженных полях Айда хо. Одинокий путник заскакивает туда, как на родную кухню. Тут стоечка, ага, вот родной стол с пластиковой столешницей, в холодильнике, как всегда, кока-кола, а вон там, в самом углу – ошибиться невозможно, уж сколько лет здесь закусываем, – санузел.

Тут проходит вся жизнь. Вот детсадовского возраста посетители изучают детское меню с картинками. Там пролетарии в спецовках проводят рабочий полдень. А вон в углу собрались пенсионеры, болтают о своем, стариковском, собравшись в условленное время. Это их старомодные здоровенные «кадиллаки» белого цвета выстроились на бесплатной парковке. Никто тут не чужой на празднике жизни: вот столик для инвалидов, туалет для них же, с широкой дверью, чтобы проезжала коляска. Она, кстати, нарисована синим и на специальной парковке.

В общем, дом родной, чего уж там! Да-да, это – символ родины. Которым можно – на американский взгляд – гордиться. Потому что это не что иное, как победное шествие. Американцам особенно приятно участвовать в нем в Париже, после прогулки под Триумфальной аркой. Потому что никто в мире не страдает от большей ненависти к «Макдо» (французское сокращение), чем французы. И вот путешественник заходит в родную закусочную и видит, как французы в бессильной злобе употребляют в пищу «Биг Мак». Да-да, тот самый, который якобы вреден, и невкусен, и слишком быстр! И запивают его кока-колой! Если они встретят там знакомого, они покраснеют, отвернутся и прикинутся, что это совсем не они. Но спасения нет. Дети надменных французов – тех самых, которые гордятся своей тонкой, изысканной и самой дорогой кухней, – ходят в «Макдо» открыто, не таясь, объедаются этими неприличными сэндвичами. И страшно любят веселиться на детских днях рождения, которые «Макдо» охотно устраивает – в отличие от пресловутых бистро и хваленых кафе на бульварах…

С недавних пор ту же картину средний путешествующий американец может лицезреть в перерыве между автобусной экскурсией по Москве и пешей прогулкой к Царь-колоколу. Да, «Макдоналдс» оказался страшным оружием холодной войны. Наши вероятные противники расставляли свои закусочные по всему миру с тем же пылом и неистовством, как мы – райкомы братских и дружественных компартий. Правда, с куда большим успехом. В результате, когда все кончилось, в десяти минутах пешего хода от Кремля у входа в отряд быстрого реагирования и передового базирования мирового империализма, в расположение американской базы быстрого питания стояла такая же очередь, какая была раньше у Мавзолея – а может, и вовсе та же самая! Причем под победным знаменем «Макдоналдса», в его униформе служили русские наемники.

Игра сделана, ставок больше нет. Плох «Макдоналдс» или хорош – неважно, потому что он сделал свое дело. И потому никуда не уйдет. Остальные теперь могут его только догонять, пробуя приготовить fast food еще быстрей, чем в «Макдоналдсе».

Чай для «чайников» // Томас Липтон, Томас Салливан и чайные пакетики «Липтон»

Китайский «ча-е», «молодой листок», «чудесный эликсир». Японская церемония, сложная и завораживающая, как иероглиф. Аромат, сравнимый с запахом индийских благовоний. Английский five-o’clock. Вчера – это большая политика и большие деньги. Сегодня – бумажный пакетик с ярлычком на нитке и по-прежнему большие деньги. Все это – чай. В долгой истории превращения чая из предмета роскоши в самый распространенный на Земле напиток заметную роль сыграли два человека – бакалейщик из Глазго Томас Липтон и торговец из Нью-Йорка Томас Салливан.

Первым европейцем, попробовавшим чай, скорее всего, был Марко Поло, попавший в Китай в конце XIII века и проживший там 17 лет. В XVI веке чай попал в Европу – в 1517 году его привезли в свою страну португальцы. Почти столетие спустя, в 1610 году, диковинную «китайскую траву» доставили на родину голландские купцы. Их стараниями чай появился в Дании, немного позже – в Германии. Как о чудодейственном лекарстве о нем знали и во Франции. Англия познакомилась с чаем одной из последних в Европе: в 1664 году владельцы британской Ост-Индской компании, известной как «Почтенная компания», преподнесли своему королю Карлу II два фунта перекупленной у голландцев заморской диковинки из далекой и загадочной Поднебесной империи. Король подарком остался весьма доволен.

Чай стал быстро распространяться по всей стране, но наслаждаться им могли только состоятельные люди: «китайская трава», наряду с такими редкостями, как имбирь и сахар, стоила очень дорого – в нынешних ценах до $100 за фунт. Пристрастие английской аристократии к экзотической новинке существенно обогатило «Почтенную компанию», которая, получив монопольное право на импорт чая, только за период с 1705 по 1805 год привезла в страну 7,5 млн фунтов популярного в те времена кантонского чая. Людям победнее доставался чай, завезенный в страну контрабандой. Впрочем, чаем назвать его было нельзя: хорошо, если вместе с чайными листьями покупатели получали измельченную ивовую кору, лакричник или уже использованную заварку – иной раз торговцы подмешивали в чай и овечий помет. Но ни высокая цена, ни низкое качество не помешали чаю постепенно стать таким же необходимым каждому англичанину напитком, каким был для них традиционный эль.

Вокруг чая начали складываться свои традиции. Например, ежедневные пятичасовые чаепития. Этот обычай в начале XIX века ввела герцогиня Бедфордская Анна, скучавшая в своей летней резиденции. Перерыв между завтраком (обычно состоящим из хлеба, холодной говядины и пива) и обедом (плотным, но поздним) был очень большим – неудивительно, что герцогиня помимо скуки испытывала еще и голод. И предложила друзьям весьма дорогое в те времена развлечение – «пятичасовую беседу за чашкой чая». Чай разливали в тончайшие чашки китайского фарфора и подавали к нему пирожки, сладости и только что введенные в моду графом Сэндвичским многослойные бутерброды. Эта церемония так полюбилась всем участникам чаепитий, что они продолжили и распространили ее в Лондоне.

Другая традиция – «чайные сады». В конце XVIII века фейерверки и танцы, устраиваемые английской аристократией на открытом воздухе, дополнились непременным чаепитием. А к концу XIX века «чайные сады» были открыты по всей стране для всех желающих. Популярность чая к этому времени так возросла, что в этих «садах» в честь любимого напитка сотни тысяч англичан одновременно с удовольствием танцевали чарльстон, «чайный танец». Все это говорило о том, что чай из привилегии аристократии превратился в общедоступный напиток. А произошло это благодаря Томасу Липтону, бакалейщику из Глазго.

Судьба бакалейщика

В мае 1850 года в семье мистера и миссис Липтон, недавно приехавших в Глазго из Ирландии, родился пятый ребенок. Томас был последней надеждой уже немолодых Липтонов – двое первых детей умерли в младенчестве, здоровье оставшихся сына и дочери вызывало у родителей серьезные опасения. Кто же, как не маленький Том, будет помогать родителям в бакалейной лавке? Уже с пяти лет ему пришлось познавать премудрости торгового дела: хотя крошечная лавка его родителей вмещала не больше пяти покупателей одновременно, работы хватало всем. А с тех пор как Том остался единственным ребенком (его брат и сестра умерли, когда ему не исполнилось и десяти), пришлось забыть даже о занятиях в школе. Родители не могли нарадоваться: отличный растет помощник, если дела пойдут на лад, может, вместо маленькой лавочки удастся открыть магазинчик побольше.

Однако Тома вовсе не привлекала перспектива проторчать всю жизнь в отцовской лавке. Его родной Глазго, возле которого располагались крупнейшие верфи того времени, был основным пунктом отправления судов, перевозящих грузы и пассажиров в Америку. Каждый день Том, любезно улыбаясь покупателям, с тоской думал о тех, кто в этот самый момент пересекает Атлантический океан, – их наверняка ждут необыкновенные приключения в Новом Свете. И в 1865 году 15-летний Томас Липтон присоединился к их числу.

В течение первых трех лет своей жизни в Америке Томас путешествовал по западным штатам в поисках работы. Недавно окончившаяся Гражданская война повергла всю страну в глубокую экономическую депрессию. Чтобы выжить, Липтону приходилось браться за любую работу – выращивать рис в Южной Каролине или скручивать табачные листья в Виргинии, но уж, видно, судьбы стать бакалейщиком Липтону было не избежать.