Александр Торопцев - Москва. Путь к империи

• Название: Москва. Путь к империи
• Автор: Александр Торопцев
• Издательство: Тверская, 13
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-89328-012-1

Книга А. П. Торопцева «Москва. Путь к империи» рассказывает о московском периоде в истории Русского государства, о возникновении города, об образовании вокруг него Московского княжества, о собирании русских земель Москвой, о возвышении и об укреплении Москвы. Уникальность книги в том, что впервые государственные, социальные и правовые проблемы молодого государства за продолжительный период времени нанизываются автором на судьбы московских правителей, их сподвижников и противников, что делает повествование занимательным и поучительным.

Книга снабжена таблицами, хронологическим и литературным указателями.

---

Высокое мнение о Соборном уложении 1648–1649 гг. известного русского историка разделяют и другие историки, многие специалисты в области государства и права. Труд, проделанный авторами Уложения, воистину огромный. Спору нет.

Но зачем Алексей Михайлович созвал людей на Земский собор? Какова была конечная цель царя и авторов Уложения? Какова конечная цель законодательства в любой стране? Сделать жизнь сограждан справедливой, сытой, тихой, спокойной, стабильной. В Москве об этом узнали первыми. Казалось, жители столицы должны были успокоиться, но нет.

В самой Москве в январе 1649 года подстрекаемый буйными людьми народ вновь изготовился к драке. На этот раз слуги царя сработали грамотно: вовремя выявили зачинщиков, схватили их и казнили.

В 1649 году царь издал указ об уничтожении нескольких английских торговых компаний — исполнилась вековая мечта русских купцов! Алексей Михайлович еще раз подтвердил, что вся его деятельность направлена на благо народа.

Неглупый русский народ отблагодарил его… мощными бунтами в Новгороде и Пскове.

Оба бунта были подавлены. И с этих пор Алексей Михайлович резко изменился. По-прежнему внешне спокойный, добродушный, мягкий, он стал чрезвычайно осторожным, недоверчивым. До мании преследования дело не дошло, но царь был близок к этому. Он окружил царский дворец решеткой, у которой постоянно дежурили вооруженные до зубов воины, назначил специальных чиновников, принимавших жалобы и челобитные от народа. Никто не смел приблизиться не только к самому царю, но даже к решетке вокруг его дворца.

В летописях и в работах таких историков, как Н. И. Костомаров и С. Ф. Платонов, в трудах современников тех событий Григория Котошихина, иностранца Яна Стрейса ничего не говорится о том, что лично царю грозила опасность физической расправы, что готовились и были раскрыты заговоры лично против царя. Вполне возможно, что заинтересованные по каким-либо причинам лица умалчивали об этом. Но из дошедших до наших дней источников ясно совершенно другое: народ доверял царю, обвиняя во всех бедах его ближайшее окружение.

Конечно, как человек добрый и внимательный, он обязан был сделать все от него зависящее для абсолютной безопасности своего ближайшего окружения, но принимаемые им меры говорят о большой озабоченности царя своей персоной. Он волновался. Он боялся. Особенно выезжая из Кремля.

Однажды, по свидетельству иностранца, царь с перепугу убил человека! Алексей Михайлович сидел в крытой богатой царской повозке, когда к ней протиснулся неосторожный проситель, чтобы передать царю жалобу на какого-то чиновника. Тишайший услышал, что кто-то скребется к нему, испугался, ткнул острым жезлом туда, откуда доносился шорох, и бедный проситель упал замертво. Нечаянный убийца долго переживал, страдал, жалел невинно убиенного.

А затем он издал указ об основании нового учреждения в стране — Приказа тайных дел, то есть тайной полиции. За несколько лет до этого в Соборное уложение ввели статью «Страшное государево слово и дело». Любой человек, случайный или не случайный «хранитель» какого-либо важного государственного секрета, мог, даже с лобного места, крикнуть: «Имею государево слово и дело», и его обязаны были выслушать.

Обычно этим пользовались доносчики. Уличив кого-нибудь в измене или в других страшных грехах, они говорили знаменитую фразу, их сведения тщательно отрабатывались, людей пытали, если обвинение не подтверждалось, то начинали пытать доносчиков. После введения в русский обиход «государева слова и дела» криминальная ситуация в лучшую сторону не изменилась, зато доносов стало больше. И тогда царь принял мудрое решение о создании Приказа тайных дел. Теперь в стране появились не только доносчики (их еще иной раз называют стукачами, дятлами), но и шпионы, состоящие на службе нового приказа. Сколько платили шпионам, смог ли кто-нибудь из них разбогатеть, выбиться в бояре, неизвестно, на то она и тайная полиция, чтобы не становилось явным то, чему явным быть не положено. Так или иначе, но Алексей Михайлович, с виду тишайший, был так напуган разгулом разъяренной толпы в начале своего царствования, что очень большое внимание уделял потом созданию полицейского аппарата.

Войны с Польшей и Швецией

Война Русского государства с Польшей была неизбежна. Это в Европе понимали все. Но мало кто из крупных политиков XVII века предугадывал ход предстоящей войны.

Алексей Михайлович созвал Земский собор, на котором 1 октября 1653 года было принято решение объявить Польше войну. Через несколько месяцев, 8 января 1654 г., гетман Украины Богдан Хмельницкий провозгласил на Переяславской раде воссоединение Украины с Россией, и это должно было усилить Московское государство.

Война и в самом деле началась для русского войска очень удачно. Сам Алексей Михайлович участвовал в военных походах, хотя лично не отличился ни как полководец, ни как воин. Да в этом и нужды не было. Царю вполне хватает забот царских. Но свою царскую роль в войне с Польшей он выполнил плохо, просто не учел многое, не принял во внимание.

Во-первых, отношение к ней многих воевод, бояр и людей рангом пониже. 23 апреля 1653 года во время торжественного богослужения в Успенском соборе было сказано много пышных фраз о Родине, о том, что пришла пора русским людям вернуть свои земли, отторгнутые от страны Витовтом, другими литовскими великими князьями и польскими королями. Собравшиеся в храме люди были единодушны в своих стремлениях. Это радовало Алексея Михайловича.

Но начались боевые действия, и настроение в войске изменилось. Царь жаловался по этому поводу боярину Алексею Петровичу Трубецкому, главному воеводе, в своем письме: «С нами едут не единодушием, наипаче двоедушием как есть оболока: овогда благопотребным воздухом и благонадежным и уповательным явятся, овогда паче зноем и яростью и ненастием всяким злохитренным обычаем московским явятся… Мне уже Бог свидетель, каково двоедушие, того отнюдь упования нет… все врозь, а сверх того сами знаете обычаи их».

Да, с таким войском, с такими «двоедушными» воинами отправляться в поход опасно. С ними можно одержать несколько красивых побед, но долгую, изнурительную, требующую великого самопожертвования войну выиграть, имея в войске «двоедушных» ратников и полководцев, чрезвычайно сложно. Алексей Михайлович, благодушный человек, видимо, надеялся, что проповедей и пышных фраз достаточно для укрепления единодушия в русских людях, о которых еще Михалон Литвин писал: «Род москвитян хитрый и лживый…» Нет, не хватило одной проповеди, и десяти проповедей не хватило бы.

В том же 1653 году царь издал указ, заметно облегчивший жизнь московских дворян. Все они, служилые люди, до этого обязаны были постоянно жить в Москве. За нарушение этого закона их наказывали нещадно. Царь повелел организовать их службу в четыре смены: по три месяца в год.

Любой труд должен быть вознагражден. Воинский труд — особенно. Это понимали многие русские повелители. Это понимал Михаил Федорович, отец Алексея. Во время борьбы с Лисовским, ворвавшимся с мобильным крупным корпусом поляков на территорию Русского государства, царь внимательно следил за тем, чтобы все герои русские не остались без наград, о чем свидетельствует «Книга сеунчей 1613–1619 годов», в которой содержатся документы Разрядного приказа о походе А. Лисовского.

«…И дано государева жалования: Федору Волынскому шуба отлас турецкий, по лазоревой земле шелк вишнев бел золотом, на соболях, пуговицы золочены, цен сто семь рублев и 23 алтына 2 деньги, кубок серебрян, золочен, с покрышкою, весу 6 гривенок 9 золотников; Осипу Хлопову шуба отлас турецкий, по червчатой земле, на соболях, цена 96 рублев 20 алтын 4 деньги, ковш серебрян, весу гривенка 35 золотников; Ондрею Толбузину шуба камка бурская, по червчатой земле, на соболях, цена 96 рублев 20 алтын 4 деньги, ковш серебрян, весу гривенка 32 золотника»[232].

Подобных «жалований» в «Книге сеунчей» только за несколько месяцев 1615 года выдано Михаилом Федоровичем немало. Но ведь борьба с Лисовским велась на территории, принадлежащей Русскому государству, патриотический порыв воинов, дравшихся с налетчиками, был чрезвычайно высок. И это не мешало царю расплачиваться с героями по самому крупному счету.

«На чужой территории существуют другие формы оплаты ратного труда», — может возразить недалекий скептик. Но в том-то и состояла сложность русско-польской войны, начавшейся в 1654 году, что территория, освобождаемая царем от поляков, была не чужой и не своей в полном смысле этого слова. Грабить в этой войне русским никто бы безнаказанно не дал, как «двоедушным», так и «единодушным». Здесь нужна была тонкая, хорошо продуманная политика по отношению к местному, освобождаемому населению и к своим воинам.

Надо помнить еще и о том, что великие князья литовские, а также короли польские правили в завоеванных ими русских землях мудро, не уничтожая русских людей, хотя иной раз пытались силой (или настойчивыми уговорами) крестить их по обряду Римской церкви. Проблем во взаимоотношениях между коренными жителями отторгнутых от Русского государства земель и победителями было немало. Но нельзя сказать, что войско Алексея Михайловича местные обитатели встречали, как родных отца с матерью. Об этом русский царь, и бояре, и духовенство не догадывались во время торжественного богослужения 24 апреля 1654 года.