Александр Торопцев - Москва. Путь к империи

• Название: Москва. Путь к империи
• Автор: Александр Торопцев
• Издательство: Тверская, 13
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-89328-012-1

Книга А. П. Торопцева «Москва. Путь к империи» рассказывает о московском периоде в истории Русского государства, о возникновении города, об образовании вокруг него Московского княжества, о собирании русских земель Москвой, о возвышении и об укреплении Москвы. Уникальность книги в том, что впервые государственные, социальные и правовые проблемы молодого государства за продолжительный период времени нанизываются автором на судьбы московских правителей, их сподвижников и противников, что делает повествование занимательным и поучительным.

Книга снабжена таблицами, хронологическим и литературным указателями.

---

Воины арьергардных русских полков действительно запаниковали. Они видели, как на противоположном берегу Угры собираются ордынцы, с волнением ожидавшие приказа о наступлении. Ордынцев было много. Вот-вот они ринутся в бой на русский арьергард.

— Они бегут! — кричали ордынцы, не веря собственным глазам.

Из шатра вышел Ахмат, прищурился и тихо-тихо молвил:

— Они хотят заманить нас в ловушку!

Это тихое страшное слово волной страха побежало, опережая приказы и повеления начальников и самого Ахмата, по рядам ордынского войска. Ловушка. Страшное слово для ордынского воина. Сколько раз степняки использовали этот прием, сколько прекрасных побед одержали, сколько воинов врага перерезали! Самим попадать в ловушку им не хотелось.

— Ловушка! Ловушка!! — все громче кричали они и бежали, бежали от страшной Угры, от страшной беды подальше.

Шум в стане врага пугал русских. Они думали, что за Угрой готовится мощнейший удар по арьергардам, и бежали сломя голову подальше от реки, совсем не шумной, закованной в лед.

Это, с военной точки зрения, странное столкновение двух войск на реке Угре стало гибельным для Ахмата. С богатой добычей он прошел через земли, принадлежащие в то время Литве, к Волге, а там на него напал тюменский князь Иван. Хан с ним не стал сражаться, побежал, оторвался от погони, успокоился у Малого Донца и неподалеку от Азова, очень довольный богатством, награбленным на севере, осел зимовать. Радовался он совсем недолго. Однажды ранним утром Иван неожиданно ворвался в стан Ахмата и сам лично зарезал его, присвоив себе все имущество хана.

* * *

Стояние на Угре считается финалом татаро-монгольского ига. Действительно, это была последняя попытка ханов Золотой Орды сохранить прежние порядки на Руси.

Жители Москвы, Руси, летописцы, а также позднейшие историки по-разному оценивают влияние Ивана III Васильевича на ход событий, на сам итог той, мягко говоря, невыдающейся военной операции, столь благоприятно завершившейся для Москвы, для русского народа.

«Был единственный случай в его жизни, — пишет Н. И. Костомаров, — когда он мог показать собою пример неустрашимости, твердости и готовности жертвовать жизнью за отечество; но тут он явился трусом и себялюбцем: он отправил прежде всего в безопасное место свою семью и казну, а столицу и всю окрестную страну готов был отдать на расхищение неприятелю, покинул войско, с которым должен был защищать отечество, думал унизительным миром купить себе безопасность, и за то сам вытерпел нравственное унижение, выслушивая резкие замечания Вассиана»[133].

Н. М. Карамзин дает иную оценку первому русскому царю: «Заметим тогдашнее расположение умов. Несмотря на благоразумные меры, взятые Иоанном для избавления государства от злобы Ахматовой; несмотря на бегство неприятеля, на целость войска и державы (очень, надо сказать, неплохие показатели деятельности любого повелителя, вождя, полководца! — А. Т.), московитяне, веселяся и торжествуя, не были совершенно довольны государем: ибо думали, что он не явил в сем случае свойственного великим душам мужества и пламенной ревности жертвовать собою за честь, за славу отечества. Осуждали, что Иоанн, готовясь к войне, послал супругу в отдаленные северные земли, думая о личной ее безопасности более, нежели о столице, где надлежало ободрить народ присутствием великокняжеского семейства… И так славнейшее дело Иоанново для потомства, конечное свержение ханского ига, в глазах современников не имело полной, чистой славы, обнаружив в нем, по их мнению, боязливость или нерешительность, хотя сия мнимая слабость происходит иногда от самой глубокой мудрости человеческой, которая не есть Божественная, и, предвидя многое, знает, что не предвидит всего»[134].

Так или иначе, но стояние на Угре в 1480 году, через сто лет после поля Куликова, стало вехой в жизни быстро растущего и крепнущего Московского государства и в жизни князя московского Ивана III Васильевича.

Земная обитель для покровительницы небесной

В период с 1472-го по 1481 год, несмотря на широкомасштабные военные операции, на изнурительную борьбу с Новгородом, на энергичную дипломатическую деятельность, Иван III не забывает о переустройстве, обновлении стольного града. В эти годы, как уже говорилось выше, в Москве был возведен величественный Успенский собор. В это же время купцы и знатные, богатые горожане резко изменили свое отношение к камню как к строительному материалу. Раньше в Москве любили дерево. Мастера-плотники рубили из этого материала избы и терема, дворцы и храмы. Деревянные жилые здания считались полезными для здоровья. К тому же возводили их быстро, и леса вокруг строевого, дешевого было много. В 1450 году митрополит Иона возвел в своем дворе первую жилую каменную постройку. Убедить народ московский в целесообразности, пользе каменного строительства он не смог даже личным примером. Дерево! Влюбленный в благостную тишину соснового сруба, в мягкие тона звуков, мелодий, речей в бревенчатой избе, родившийся в этом уютном мирке, дождавшийся рождения здесь же, в своей избе, детей, внуков, правнуков, привыкший к ребристым стенам дома, человек с трудом (и далеко не каждый) может перейти в «палаты каменные». Именно этим можно объяснить тот факт, что в постройке Ионы была позже устроена обетная церковь Ризположения «в память избавления от татарского нашествия царевича Мазовши», а вторая жилая каменная постройка в Москве появилась лишь в 1471 году, когда купец Тарокан «заложил себе палаты кирпичные, у городовой стены, у Фроловских ворот, в одно лето и построил их». Через два года митрополит Геронтий на митрополичьем дворе заложил новую каменную палату, куда владыка переехал 13 ноября 1474 года.

Уже эти первые жилые здания убедили москвичей в том, что камень, на вид скупой и немногословный, грубый и непластичный, может в умелых руках мастера стать рельефнее дерева, пластичнее, веселее и… надежнее. В XV веке камню и кирпичу не суждено было заменить в жилом строительстве дерево, произойдет это гораздо позже по причине относительной дороговизны нового для столицы стройматериала, отсутствия мастеров и осторожности, инерционности населения, наследственно влюбленного в таинственные ароматы сосновых срубов.

В 1478 году псковские мастера поставили в Москве церковь Иоанна Златоуста, но, конечно же, главной постройкой этого периода правления Ивана III Васильевича являлся Успенский собор, торжественно освященный 12 августа 1479 года «митрополитом Геронтием с архиепископом Ростовским Вассианом, епископом Суздальским Евфимием и Сарским Прохором».

В эти же годы, особенно после решительного удара по Новгороду, весьма удачной войны на Угре и «сдачи в эксплуатацию» Успенского собора, Иван III стал все активнее зазывать на Русь мастеров из Западной Европы. Они ехали в Москву с опаской, но грандиозные планы освободителя Русской земли от Орды их подкупали: какой творец не мечтает о великих свершениях!

Великий координатор

В последующую четверть века (с 1480-го по 1505 год) Иван III Васильевич проявил себя как расчетливый, хладнокровный, циничный, целеустремленный политический деятель высочайшего класса. То был великий координатор. Редко покидая Москву, он словно бы восседал перед никем не видимым, кроме него, пультом управления историческими процессами в регионах и странах Восточной Европы, корректировал, подправлял, а то и направлял их в единое русло, в упрямый поток истории. Для этой серьезной работы ему очень нужны были боеспособная, мощная армия, финансовая мощь и внутренняя стабильность.

В 1480 году, еще в августе, войско Ливонского ордена осадило Псков. Жители города в отчаянной атаке нанесли налетчикам серьезный ущерб, деморализовали их. Той же ночью военачальник ливонцев Бернгард увел своих людей домой. Псковичи, боясь повторного нападения сильного врага, обратились за помощью к братьям великого князя Андрею и Борису, но те отказали им, да еще и разграбили, пожгли несколько селений. Магистр Ливонского ордена распустил свои войска, уверенный, что у Ивана, отвлеченного ханом Ахматом и Казимиром, и без ливонцев дел много. Он грубо просчитался в тот раз. Бескровная война против ордынцев на Угре сохранила в полной боевой готовности войско великого князя, и в феврале 1481 года он отправил двадцатитысячную рать во главе с князьями Иваном Булгаком и Ярославом Оболенским на Ливонию. В Пскове к нему присоединились новгородские полки, возглавляемые князем Василием Федоровичем и боярином Иваном Зиновьевичем. Результат этого похода для Ливонского ордена был плачевным: русские практически без боя взяли многие города в Ливонии и с огромной добычей вернулись домой. В 1483 году между послами магистра и великого князя было заключено перемирие на 20 лет.