Георги Господинов - Естественный роман

• Название: Естественный роман
• Автор: Георги Господинов
• Издательство: Центр книги Рудомино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905626-56-2

Невзирая на постмодернистскую репутацию, «Естественный роман» читается залпом, не отрываясь. Так, как некогда нами читался «роман классический, старинный». «Естественный роман» — естественен, как сама жизнь. Подобно ей — он и странен, и неожиданен, и прерывист, и парадоксален, и непредсказуем… И так же, как жизнь, — убедителен и неопровержим. На сегодняшний день — уже на девятнадцати языках. Русский — двадцатый.

---

…белый шоколад, причем самый лучший. Каждый вечер: возвращается в потемках домой, к своему мужу, и раз — плитка белого шоколада. Этот, муж-то ее, прямо обожал белый шоколад. Не замечал ни помятого платья, ни того, что от нее за километр разило другим мужиком, ничего, ничего. Кушал шоколад, пока она приводила себя в порядок в ванной, и терпел. Она же — и как только пришло ей в голову это, с белым шоколадом, может, смеялась над ним, может, вину свою чувствовала, жаль ей его делалось, что ли, а может, просто отвлекала его внимание — этого не знает никто. И так весь год — белый шоколад, белый шоколад, белый шоколад. Этого ее муженька, наверное, уже тошнило от белого шоколада, но он кушал и молчал. Ни слова ей не сказал, а она, видать, думала, что нашла его слабое место. Но однажды вечером она пришла домой, а его нет. Открыла шкаф — ни его обуви тебе, ни пальто. И не хватало одного чемодана. Пошла в ванную, а там на зеркале ее собственной помадой муженек взял и написал: «186 шоколадок!!» С двумя восклицательными знаками.

Истории, подслушанные в кафе рядом с рынком.

42

Страсть Линнея к классифицированию стала притчей во языцех. Возможно, это страсть всего XVIII века. После того как он сгруппировал все известные ему растения и дал им простые названия (nomina trivialia), разделив их на роды и виды, Линней приступил к другой, менее известной систематизации. Так появляется «Flora oficiarii», или Офицерская флора, где в строгой иерархии были выстроены все его друзья и недруги по науке ботанике. В зависимости от заслуг и степени дружественных отношений ботаники или естественные историки — большинство из них по-прежнему были известны именно как историки — были произведены в чин полковников, подполковников, майоров и т. д. по нисходящей до обыкновенных фельдфебелей и ефрейторов. Генералом, естественно, был сам Линней. Один из обиженных им современников, судя по всему фельдфебель, Ламетри, написал язвительную статью с удачным заглавием «Человек-растение», в которой он перевернул метод Линнея, вернее, перевернул только аналогии, и отнес человеческих существ к отряду двудольных, однотычинковых и одноплодных.

В этой классификации Ламетри определенно что-то есть — своего рода заминка, «спотыкание» антропоцентризма. Почему точкой опоры всех аналогий должен быть человек? Вот интересно, как бы нас описали растения, как бы они нас классифицировали? «Описанный растением» — хорошее заглавие, которое можно приберечь для другого раза. Мне кажется, что они постоянно за нами наблюдают — все эти фуксии, аспарагусы, бонсаи, маленькие финиковые пальмы, китайские розы, герани, лимонные деревца. Мы всегда у них на глазах. В этом месте я, как хороший натуралист, пожалуй, вставлю одно частное наблюдение. Когда начались скандалы с моей женой, листья фикуса у нас в большой комнате пожелтели и стали опадать.

43

козы и розы увивались за мной

И растение, и муха, и все остальные живые существа появились на Земле за несколько миллионов лет до человека. Может, Бог просто хотел подготовить для него колыбель и детскую? А не было бы справедливее, имеется в виду справедливость в масштабах всей Вселенной, считать, что он создал человека только для развлечения предвосхищающих его растений и животных — что-то вроде мягкой игрушки, ходячей куклы, о которой бы заботились? Мысль человека слишком эгоцентрична, чтобы допустить подобную вероятность. Но все же давайте себе это позволим, только раз, вот тут, на бумаге, в нескольких строчках. Для мухи, которая носится по комнате, и для фикуса в углу около окна мы — совершеннейшее развлечение. Мы думаем, что властвуем над ними, но на самом деле это они верховодят нами. Они наблюдают со своего Олимпа, как мы слоняемся туда-сюда, и когда им это надоедает, начинают излучать в нашу сторону неуловимые сигналы, с легкостью нами манипулирующие.

Я знаю, знаю, еще в самом начале Книги, в Бытии, Бог говорит: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Ох, и как же нас радует это и владычествуйте над…

Так-то оно так, но это записано в Библии человека. Интересно, а как был бы решен этот вопрос в Библии мух или в Библии растений? Они все же накопили побольше бытия, чем мы. Как вам это — Библия мух? По мне, так звучит вполне величественно. И архаично. Вы знаете о моей к ним слабости, к мухам и началам. Перед этим — только одна ремарка. Книга мух, естественно, записана не на бумаге, это, так сказать, воздушная книга. Итак, начнем. БИБЛИЯ МУХ.

Вам, наверное, не совсем понятно. Я сказал, что немного понимаю их язык. В результате наблюдений. Сейчас я постараюсь перевести. Совсем буквально, лишь общий смысл. При переводе всегда что-нибудь теряется. В нашем случае — как минимум полет и трехмерность. В результате вот что получается:

1:1 В начале /был/ воздух. И сказал Бог: да будет движение. И /стало/ движение.

1:2 И создал /Бог/ крылья. Но ничто не носили крылья, а сами носились в пустоте. И сказал /Бог/: да будет тело к крыльям. И /было/ тело. Но оно /тело/ во тьме пребывало. И сказал /Бог/: да будут очи к телу. И /были/ очи.

1:3 И все через око начало быть, и без него ничто не начало быть. И пожелало око свет, и /был/ свет. Пожелало небо и землю, и узрело небо и землю. И пожелало потом душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их, и фекалии, и узрело душу живую, и зверей земных и фекалии. И сказало /око/, что это хорошо, и слетело к ним.

1:4 И стало так. И сотворил /Бог/ мух по образу своему. И благословил их /Бог/, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

Вот что-то в этом роде, если, конечно, я все правильно понял. Некоторые слова ускользают, поэтому я восстанавливаю их в скобках, чаще других используя слово «Бог». Оно всегда уместно. Как видите, текст 1:4 полностью совпадает с пассажем из нашей Библии. Я бы не стал брать на себя ответственность и категорично заявлять, кто у кого его позаимствовал. О Библии мух пока все. О растениях же, признаюсь, я еще не могу сказать ничего определенного. Могу только предполагать, что их письмо повторяет форму листьев, корней, чашелистиков, рыльца и т. д.

Мне известно, что вездесущий «генерал» Линней в 1758 году написал некий труд на тему «Somnus Plantarum», но мне он еще не попадался. Завидую такому заглавию. Сон растений. Идеальное название для естественного романа.

44

— Мне кажется, я открыла нечто очень важное, — сказала мне однажды М.

— Важное?

— Мне кажется, что важное.

— И когда же ты это открыла?

— Вчера. Вчера днем.

— А точного времени не помнишь?

— У меня нет часов. Конечно, я могла посмотреть на настенные часы, но… Что, это тоже важно?

— Ну что ты заладила: важно да важно. Конечно, важно, открытие ведь должно быть записано точно.

— Я не знала, — тихо ответила М.

— Кто же поверит в открытие, сделанное вчера днем…

— Я не знала, — еще раз сокрушенно повторила М. — Но если подумать, я могу постараться вспомнить.

………

— Ну?

— Это случилось, когда мухи летают как в забытьи, а чаще дремлют на занавеске.

— Это недостаточно конкретно.

— Помню, что жара почти спала.

— Этого мало.

— Игла проигрывателя. Солнце падало прямо на иглу граммофона. Это важно. И конкретно к тому же.

— Ладно, ладно, запишем вот так: «Открытие, сделанное вчера днем, когда мухи кружат как в забытьи, а солнце падает прямо на иглу граммофона». Нравится?

— Похоже на стихотворение. И конкретно к тому же, — добавила М.

— Не люблю стихотворений. Надо записать и имя человека, сделавшего это открытие.

— Ты думаешь, надо?

— Ты меня убиваешь этим твоим «Ты думаешь, надо». Открытие же твое, так?

— Ага. Думаешь, кто-нибудь станет интересоваться его автором?

— Вообще-то не знаю. У автора уже не тот статус.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Ну, умер он.

— Кто умер?

— Автор, кто. Еще в шестьдесят восьмом. Ты разве не читала Барта?

— Никогда.

— А Лиотара? «Постмодернизм для детей»?

— Я не ребенок, — надулась М.

— Так и книга не для детей.

— Я и смотреть не стану на книгу, которая обманывает уже в заглавии.

— Да ладно, в чем же суть твоего открытия?

— Мммм… Черт… Кажется, я забыла.

— Тебе кажется, что ты его забыла?

— Не сердись. Вряд ли оно было таким уж важным. А мы с тобой отлично провели время. Как ты любишь говорить — день, проведенный в приятных бесцельных разговорах.

Мне нравится разговаривать с М. Она всегда знает, что мне нужно. А что плохого в том, что я разговариваю с мухой? Я один и могу делать что пожелаю. Она — моя подруга. И очень милая. Нет, между нами ничего не было. Еще вопросы есть?