Владимир Немцов - Счастливая звезда (Альтаир)

• Название: Счастливая звезда (Альтаир)
• Автор: Владимир Немцов
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Идемте, я подпишу пропуска, — с подчеркнутой официальностью сказала она, но вдруг ей стало жалко студентов, особенно Журавлихина. — Не понимаю я таких людей. Взрослые мужчины, а от всякого пустяка киснут. Да у нас на день по тысяче неудач случается — и то ничего. Я в прошлом году опытную проекционную трубку в первый же день пережгла. Ужасно! Целую ночь не спала, А наутро взяла себя в руки. Научная работа воспитывает волю… Знаете, какой у меня стал характер. — Она сжала кулачок. — Если кто на пути станет, я…

Надя почувствовала, что говорит совсем не то, и смутилась своей откровенности. Однако нужно было хоть чем-то подбодрить студентов, не познавших еще тернистого пути в науке. Сама же она считала, что опыта этого у нее вполне достаточно для покровительственного разговора со студентами. Надя поучала, чего, например, Митяй не выносил.

— Вот послушайте, — назидательно говорила она, опасливо косясь на дверь: не войдет ли Вячеслав Акимович? — Надо прежде всего при любом эксперименте исключить все неожиданности. Ведь это же основное правило. Кто вам мешает?

— Конечно, усатый! — раздраженно выпалил Лева. — Если бы не он… Э, да что там говорить! — он безнадежно махнул рукой.

— Оставим этот вопрос, — солидно заметила лаборантка. — Он не имеет никакого отношения к науке. Прежде всего, необходимо доказать, что «Альтаир» не пустая игрушка. Вам говорил Вячеслав Акимович об испытаниях на дальность?

— Говорил, — буркнул Гораздый. — Ну и что же из этого?

— Я думаю, что вам понятно. Надо провести эти испытания, и если результаты будут достаточно убедительны, это вновь заинтересует Вячеслава Акимовича… А всякие… не технические препятствия вы сможете устранить и без моих советов… Я говорю о любопытствующих физиономиях перед объективом.

— Ну, если я сейчас застану эту физиономию у аппарата, — сжимая кулаки, говорил Митяй своим друзьям, когда спускались по лестнице, — она будет выглядеть совсем иначе, чем на экране.

Как бы соглашаясь с Митяем, Журавлихин промолчал.

Странная память у Нади Колокольчиковой. Она помнила все: лабораторные записи, номера телефонов, числе мячей, пропущенных в ворота «Спартака», но фамилии, которые она когда-либо слышала, из ее памяти сразу же исчезали. В лучшем случае она просто путала их: фамилии «Карпов» и «Карпухин» для нее были абсолютно тождественны, так же как «Иванов» и «Петров». Цифры куда легче запоминаются, чем фамилии… Но эта особенность Надиной памяти не всегда располагала к шуткам. Бывали и неприятные минуты. Вячеслав Акимович просил Надю вызвать мастера опытного цеха Никитина, а она спрашивала Никифорова. Тренируя волю, лаборантка пыталась как-то воздействовать на свою незадачливую память. Еще бы! Путая фамилии, она огорчала инженера и ставила его в неловкое положение. Надя практиковалась, заучивая подряд фамилии в телефонной книге, учила их, как формулы, но ничего не помогало. Запоминались страницы, номера домов и квартир, а «Ивановы» и «Петровы» скользили поверх ее сознания.

Фамилии Журавлихина, Гораздого и Усикова ей тоже ничего не напоминали.

Нельзя сказать, что об этих юношах написаны монографии, известные всему читающему человечеству. Поздними вечерами бродя по садам и паркам, впечатлительные девушки не шептали их имен, не искали их портретов среди фотографий киноартистов, выставленных в газетных киосках. Однако кому-кому, а лаборантке Колокольчиковой следовало бы помнить, что совсем недавно об этих студентах писали в радиожурнале. За конструкцию маленького переносного телевизора студенческое научное общество получило вторую премию на Всесоюзной радиовыставке. В постановлении жюри упоминались фамилии Журавлихина, Гораздого и Левы Усикова. О них же писали в вечерней газете, где была помещена фотография молодых конструкторов со своим аппаратом. Вместе с ними снимались еще шесть активных участников научного общества, но вполне понятно, что основные конструкторы сидели в центре и Надя Колокольчикова могла бы обратить на них свое благосклонное внимание.

В тот вечер, после не совсем удачной демонстрации «Альтаира», Надя приехала домой поздно. Тут же позвонил нетерпеливый Усиков. Желая ее обрадовать, он торжественно сообщил, что час назад решился вопрос об испытаниях на дальность.

— Женечка посоветовался с ребятами. И что бы вы думали? Все в один голос заявили — поручить испытания Гораздому и мне.

— А как же ваш товарищ?.. Этот, как его… — Надя мучительно вспоминала фамилию. — Журавлев?

— Вы хотели сказать — Журавлихин, — поправил ее Лева. — Он… это самое… не может, едет лечиться. Придется вдвоем испытывать «Альтаир». Потом, наверное, отправимся к морю, если Митяй не заартачится.

Дальше Усиков стал уже хвастаться, будто ему научное общество поручило оформление отчета по разработке «Альтаира».

— Надо же теоретически обосновать исследования, — говорил он. — Это немаловажный участок нашей деятельности.

Он пожаловался, что двоим будет трудновато испытывать за городом громоздкий аппарат, но многие ребята разъехались на каникулы и, кроме, как ему, Леве, и Митяю, доверить такое ответственное дело некому. К тому же у Митяя не только опыта, знаний, но и силы хватит дотащить любой аппарат.

Колокольчикова искренне пожелала студентам удачи. Ей самой, как она говорила, «ужасно» хотелось принять участие в этих испытаниях. Но что поделаешь, у нее «страшно» много работы, Вячеслав Акимович сердится.

— Вообще, надо за ним следить, он рассеянный, но дядька хороший, умный, справедливый и прочее. Вы его еще полюбите, Журавлину привет. Ни пуха ни пера!

Что мог Лева сказать? Во-первых, Надя опять перепутала фамилию, а во-вторых, хотя он и не верил в глупые приметы, но на пожелание «ни пуха ни пера» чем-то отвечают — кажется, посылают к черту. Он покраснел при этой мысли и торопливо повесил трубку.

Глава 3 ЗВЕЗДА БЛЕСНУЛА И ИСЧЕЗЛА

Кто не бывал на полевых испытаниях радиоаппаратов, тот не поймет всей волнующей прелести этого завершающего этапа большого терпеливого труда. Целый год студенты работали над передвижным телепередатчиком. Сколько неудач испытали! И совсем не права. Надя, считая, что лишь в научной работе солидного Института электроники и телевидения, где она, как лаборантка, занимала далеко не последнее место, могут воспитываться воля, настойчивость и настоящий «мужской характер».

В тот вечер, когда она высказывала эту, с ее точки зрения, непреложную истину, наши друзья, создатели «Альтаира», промолчали. Они не меньше Колокольчиковой знали, чего стоит исследовательский труд.

И вот настало утро решающих испытаний. Директор института разрешил студентам взять полуторатонку. Начальник гаража предупредил их, что к пяти часам машина должна быть в городе, встречать на вокзале какой-то груз, а шофер попросил ребят отпустить его еще раньше — надо успеть пообедать. Таким образом, у наших исследователей для проведения всех испытаний, намеченных по программе, времени оставалось маловато.

Но что же представлял из себя «Альтаир» — аппарат, вокруг которого было столько суетни? Когда студенты вытащили его из лаборатории и хотели поставить прямо в кузов грузовика, шофер, опустив кепку на глаза, задумчиво почесал темя.

— Не способно такие научные вещи возить без упаковки. Ишь красота какая, загляденье! Не ровен час, поцарапаем или еще что…

Действительно, опытные руки мастеров из научного общества поработали на славу. Аппарат блестел на солнце, будто покрытый инеем. Он был выкрашен голубовато-серым кристаллическим лаком. Лева сам подбирал тон. Все ручки, наличники приборов и другие части хромированы. Сейчас в них, как в фасонных зеркалах, отражались вытянутые или, наоборот, сплюснутые лица студентов и шофера.

В обычных телекамерах торчит длинная труба объектива. Здесь трубы не было. Молодые конструкторы запрятали ее внутрь. «Альтаир» блистал не только прекрасной отделкой, но и остроумием конструкции, законченностью формы, продуманным расположением всех деталей. Среди радиолюбительских аппаратов, конечно, он был «звездою первой величины» и требовал к себе уважительного, бережного отношения. Лева Усиков согласился с шофером, что такой аппарат нельзя возить в грузовике «навалом».

— Не успели мы защитный чехол сшить, — сожалел он. — А ведь Женечка напоминал… Кстати, Митяй, — обратился он к другу, — такую блестящую штуку невозможно замаскировать ветками. Любая живность будет шарахаться.

— Погодите маленько! — Шофер быстро сообразил, в чем дело, и побежал в гараж.

Через минуту он уже тащил обыкновенный упаковочный ящик, сбитый из толстых досок.

— Дырку надо прорезать для объектива, — осматривая ящик, заключил Гораздый.

— Только не очень большую, вроде щели, — предупредил его Лева. — Пусть будет незаметно.