Светлана Жданова - Невеста Демона. (Дилогия)

• Название: Невеста Демона. (Дилогия)
• Автор: Светлана Жданова
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0796-5

Я никогда не думала, что на кону может стоять моя жизнь. Но пришли они… и мой мир рухнул.   И почему мне никто никогда не объяснял, чем платят за любовь демона? Это надо заучивать любой девице. Меня научили всему: этикету, игре на нервах и других инструментах, магии и колдовству. Всему, что должна знать благородная дева. Но не научили бояться.   Наверное, меня неправильно воспитали.   Иначе бы не попала я в эту историю.

---

- Ох, девочка, какая же ты все-таки странная. Хочешь, чтобы я помог ей, а сама от помощи отказываешься.

- Потому что моя боль часть меня. И она мне не мешает, а дает силы. Не злись я так сильно, давно бы руки опустила. Ну, ты поможешь?

- Конечно. Что еще ты хочешь?

- Что я хочу?

Я поцеловала его в кончик носа и, встав, направилась к стойке. Привычно усевшись на нее, я заиграла что-то нежное.

Катинка танцевала, зажигая в людях настоящий огонь. Цветастый платок то там, то здесь расцветал яркими маками. Музыка звучала, унося обоих куда-то далеко, где звучала только она, где танцевала только она. Хрупкое тело девушки извивалось под ритмами моих пальцев, касающихся струн. Все быстрей и быстрей… Пока не лопнула струна, пока не осела на пол Катинка.

Выпив залпом сразу полкружки чего-то горького, я с трудом перевела дух.

А танцовщица все никак не могла встать, так подгибались ее сведенные от напряжения ноги. Да, загнала я бедняжку. К ней подошел Заквиэль и осторожно поднял на руки, предотвратив все попытки сопротивления ласковым шиканьем.

Он умница. И он слишком многое разбередил своими словами.

Внутри привычно жгла боль.

Я вдруг вспомнила, как ночи напролет лежала в своей огромной постели и тихо плакала от одиночества и любви к кому-то, кто вошел в мою жизнь всего на несколько часов, обрекая на ночи без него.

Как боролась за собственную жизнь, мучительно выправляясь от тяжелых ранений не мести ради, а во имя слов, пришедших на предпоследнем ударе сердца - "не умирай, любимая".

Как любила и ненавидела. И снова любила.

Как всепоглощающе боялась. Его слов, его угроз, его опасной страсти, его любви. Его самого.

Я вспоминала, как глубоко смотрела в синие глаза другого.

И даже не замечала, как текут по щекам соленые слезы, а пальцы сами играют мелодию…

Широкие лиловые глаза неотрывно смотрят на юного менестреля, а на лице отражается понимание.

- Ты ведь знаешь, почему она бывает такой, - посмотрела на него сидящая на коленях девушка. - И почему плачет по ночам.

- Знаю. И никогда этого не прощу. Что же мы с ней сделали! Что он с ней сделал!

Когда приступ жалости к себе прошел, я сыграла еще что-то залихватское, а потом и совсем разошлась.

Встав на стойку, я пьяно улыбнулась и запела строки, возникшие прямо на месте.

Чего хочу? Сказал бы кто.

Сама поверь, не разгадаю.

И пью хмельное я вино,

И храм коленкой протираю.

Где истина моя лежит?

Куда бедняжке мне податься?

На небе светлый дух парит,

И черти лезут целоваться.

То я монашка, то смутьян,

Так сразу и не разгадаешь.

И все вокруг меня - обман.

Куда и деться уж не знаешь.

Вчера царица, завтра ведьма,

Сегодня девкой я была.

Кому, скажите, мне продаться,

Когда за душу грош цена.

Чего хочу? У ветра спросим.

Всегда он лучше понимал,

Куда с похмелия заносит

Таких благопристойных дам.

Вобщем - повеселилась.

Так что утро упало на мою голову тяжелым похмельем. Последнее, что помню, как пили на брудершафт с Элестсом. К концу вечера эльфийский принц был не трезвее меня, а может даже перегнал, если я его помню. Как оказалась дома - не знаю, как добралась до постели - не помню.

А если к кому приставала, то мои искренние извинения.

Как это ни удивительно, но Элестс обнаружился тут же, на полу у моей постели, видно, свалился ночью. А поняла я это посредством наступания на какие-то его особо важные части тела, по причине отдавливания которых он начал дико вопить. Не удержав свой организм на нетвердых ногах, я повалилась на него сверху, продолжая грязное дело по нанесению увечий похмельному принцу.

- Ты чего здесь делаешь? - удивилась я, отползая чуть дальше.

- Здесь - это где?

- Понятно. - Попытка натянуть рубашку хотя бы на колени кончилась прорывом. Рубашка… Плюнув на это дело и решив, что он меня и не такой видел, задала мучивший меня вопрос: - Я к тебе вчера не приставала?

Он икнул. Надо признаться, эльф с перепоя выглядел очень оригинально: всклокоченный, с красными глазами-плошками, ничего не понимающий, как слепой котенок… уши и те как-то вяло поникли.

- Не помню. А я к тебе?

- Э-э, тоже не помню.

- Эй вы, собутыльники, - вошла в комнату смеющаяся Катинка, - вставайте. Я обед приготовила.

И вот уже бедная заботливая девушка сидит на полу и удивленно смотрит в сторону ванной комнаты, в кою мы побежали, прижимая рукой рот.

После всего произошедшего, сидя на кухне и попивая крепкий чай, мы с Элестсом переглянулись и дружно решили, что можем быть только друзьями. Очень уж живо мы пообщались, склонившись над тазиком и попеременно придерживая друг друга. Никогда раньше не думала, что у эльфов такие слабые желудки.

Катинка же порхала по кухне аки бабочка, счастливая просто до неприличия. Мы с Элестсом молча завидовали. Спрашивать я не стала, а эльф и так все прекрасно понял.

Полной неожиданностью для нас стало, когда дверь открылась, и в квартирку ворвались дети. Эдита, обливаясь слезами, залезла ко мне на руки и тесно прижалась всем своим маленьким тельцем.

Я с благодарностью посмотрела на стоящего рядом Заквиэля. Он лишь улыбнулся и махнул рукой. Поставив ребенка на пол, я подошла и ткнулась носом в его плечо.

- Спасибо! За все.

Заквиэль покачал меня в руках, как маленькую девочку.

- Для тебя, наша маленькая госпожа, все что угодно.

Чмокнув его в подбородок, я побежала обниматься с мальчишками, а место в объятиях асура заняла Катинка. Мне ничего не оставалось, кроме как ухмыльнуться, ведь поцелуй благодарности перерос в нечто столь глубокое, что пришлось отвести глаза.

Вечером я заявила:

- Надо уезжать из Табольска. Тебе надо, Катинка, брать детей и уезжать. Если здесь была эта стерва, то и Хананель меня легко найдет. Каждый из них желает мне не только смерти, но и боли. А проклятый асур знает, что мне больней всего - когда близкие умирают. Боюсь я за вас.

- Никуда я не поеду. И тебя не оставлю.

- Подумай о детях. Я уеду с Элестсом в Светлый Лес. Ничего, потерплю переезд, а там меня их лекари быстро на ноги поднимут. Ну или на крайний случай некроманты. А вам просто необходимо уехать.

- Как мы уедим? Куда?

- Посмотри на меня, Катинка. - Дождавшись пока печальные голубые глаза остановятся на моем лице, я выложила свой план. - Вы поедите в Вольск. Купите в столице квартирку. Потом ты пойдешь к принцу Калепу и попросишь защиты.

- Ага! Делать ему больше нечего.

- Помнишь, я рассказывала детям историю Звезд Принцессы?

- Еще бы. Эдита потом рыдала полдня.

Я грустно улыбнулась.

- Подожди, ты хочешь сказать…

- Это моя история, Катинка. А Калеп мой брат. Он не так раним, как Филипп, и спокойно примет любые упоминания о своей сестре. Я напишу письмо. Брат поймет и простит меня. И тебе поможет. А если нет, отправишься прямиком к королю. Ты сможешь, я знаю. Поживите пока там. Вольск тебе понравится.

- И долго нам прятаться?

- А это ты у своего дружка хвостатого спроси, когда они разберутся со своей оппозицией.

Девушка покраснела, а я засмеялась.

А Зак поднял глаза к потолку.

- Ну надо же было нам так нарваться. Теперь я понимаю, почему ты постоянно грозишь Наследнику физической расправой. Увижу, сам побью. Надо же было выбрать такую… кхм, занозу.

Я улыбаюсь. Но это ничего не значит. Потому что становится так странно.

Неужели мне больше никогда не сидеть вот здесь, на мягком матрасе у самого окна, и следить за тем, как медленно кружат свой волшебный хоровод снежинки. Как закрывают они землю пуховым одеялом, таким пушистым и мягким, что так и тянет выйти и прилечь, укрывшись их обманчивым теплом. А ведь бывали и другие ночи. Когда над городом стояла небольшая, но сияющая яркая луна, а звезды словно заполонили небо, и оно было уже не черное, а дымчато-серебряное. Снег переливается, как редкий бриллиант, слепя глаза и раня сердце своими острыми гранями неповторимых, как люди, снежинок. Некоторые ночи наоборот так темны, что даже снег кажется отражением этой тьмы. И лишь ветер воет за окном, да вторящие ему волки или особо одинокие псы. А здесь, у окна, рядом с жаровней, тепло и уютно. Мягкая поношенная шерстяная фуфайка греет тело, урчащая под боком кошка - душу. И мысли как этот снегопад танцуют в твоей голове, слишком хрупкие и недолговечные, чтобы надолго уделить им внимание, но такие прекрасные!