Владимир Хазан - Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

• Название: Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона
• Автор: Владимир Хазан
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91763-187-5

В настоящем издании собран и прокомментирован наиболее полный корпус переписки между философом Львом Шестовым (1866–1938) и врачом-психоаналитиком Максом Эйтингоном (1881–1943), выявленной на сегодняшний день. Опубликованная фрагментарно в книге Н.Л. Барановой-Шестовой «Жизнь Льва Шестова» (1983), эта переписка, представленная в целостном виде, раскрывает не только новые подробности в биографиях обоих корреспондентов, но и знакомит с панорамой интеллектуальной жизни Европы в 20-30-е годы минувшего столетия. В книге подробно, на основании архивных материалов, рассматривается эпизод поездки Л. Шестова в Палестину весной 1936 года.

---

7. Richard Muller-Freienfels (1882–1949), немецкий философ и психолог.

8. Речь идет о выходце из России Леонарде (Лазаре) Розентале (1874/75-1955), попавшем в Париж еще в 1890-х гг. и превратившемся во французского «короля жемчуга». Розенталь оказывал финансовую помощь (выдавал «стипендии») ряду русских писателей, см., напр., дневниковую запись И. Бунина от 11 апреля 1922 г.:

В 5 у Мережковских с Розенталем. Розенталь предложил нам помощь: на год мне, Мережковскому, Куприну и Бальмонту по 1000 фр<анков> в месяц (Устами Буниных: Дневники Ивана Алексеевича и Веры Николаевны и другие архивные материалы: в 3-х томах, т. 2 / Под ред. Милицы Грин. Frankfurt am Main: Посев, 1981, с. 85).

Розенталь помог открыть переплетную мастерскую жене А. Куприна (К.А. Куприна. Куприн – мой отец. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Художественная литература, 1979, с. 164), который писал о его благотворительной деятельности в очерке Островок (Русская газета, 1924, № 69, 13 июня); см. о Розентале также в письмах М. Цветаевой в кн.: М. Цветаева. Собрание сочинений: в 7-ми томах, т. 6. М.: Эллис Лак, 1995 (по указателю). Об эпизоде, связанном с попыткой получения стипендии от Розенталя В.И. Вернадским, см. работу М. Сорокиной Аймек-Гуарузим – Fondation Rosenthal в кн.: Евреи России – иммигранты Франции / Под ред. В. Московича <et al.>. М.; Париж; Иерусалим: Гешарим-Мосты культуры, 2000, сс. 35–68. Проявил себя Розенталь и как продюсер – в частности, фильма Г. Александрова и С. Эйзенштейна Сентиментальный романс (Romance sentimentale), поставленного во Франции в 1930 г. Еще до Первой мировой войны построил и содержал на свои средства политехническую школу Ecole Rachel для русско-еврейской колонии Парижа (школа выпустила несколько сотен электромонтеров); поддерживал еврейские организации, в частности, ОРТ (Общество распространения труда), см.: “«Чашка чая» у Л. Розенталя”, Последние новости (Париж), 1929, № 3005, 14 июня, с. 2. О благотворительной деятельности Розенталя в годы Первой мировой войны см.: Я. Белинь-кий, “Евреи-волонтеры во французской армии”, Еврейская неделя (Москва), 1917, № 10/11, 14 марта, сс. 49–50.

Среди выпускников упомянутой политехнической школы числилось немало русских революционеров-политэмигрантов, которые оканчивали ее для добывания хлеба насущного. Вместе с ними в донесения агентов российской зарубежной охранки таким образом попадало и имя Розенталя (правда, нередко в искаженном виде), см., например, одну из таких полицейских реляций:

Илья, бывший каторжанин Зерентуя, эмигрант, грузин, бежал с поселения, живет в Париже, состоит вольным слушателем школы русских электромонтерских курсов (деньги на школу дает богатый еврей Розенблюм <sic>; школа помещается на Авеню, парк Мансури – край города); живет около площади Республики. <. > (ГА РФ, ф. ДП ОО, оп. 1913, ед. хр. 9, л. 126).

9. Очевидно, имеется в виду юрист, писатель, журналист, переводчик, коллекционер, член бюро Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции Владимир Львович Биншток (1868–1933). Вероятно, Ремизов возлагал на Бинштока дальнейшие надежды, ср. в его письме Шестову от 22–23 июня 1924 г.: «…с Бинштоком ничего сейчас не выйдет» (Переписка Шестова с Ремизовым, Русская литература, 1993, № 4, с. 155).

10. Jane Ellen Harrison (1850–1928), английский филолог-классик, специалист по греческой мифологии, культуре и религии, деятель феминистского движения. В 1920-х гг. жила в Медоне (пригород Париже), познакомилась и близко сошлась с Ремизовыми; выполнила при их участии перевод Жития протопопа Аввакума на английский язык, см.: The Life of the Archpriest Avvakum by Himself / Trans. from the Seventeenth Century Russian by Jane Harrison and Hope Mirrlees; with a Preface by Prince D.S. Mirskij. London, 1924. Об этом времени Ремизов вспоминал:

В 1924 году Аввакум заговорил по-английски. Перевод создавался в Париже мисс Харрисон Еленой Карловной, и ее ученицей Хоп Миррилиз <sic> Надеждой Васильевной в сотрудничестве С.П. Ремизовой-Довгелло и Д.П. Святополка-Мирского. Мое участие было в звании «чтеца»: интонация и ритм вшепчут и самое заковыристое и непривычное – не «литературное» – живую речь, которую всегда можно представить «книжно» и перевести на живую речь другого языка (А.М. Ремизов, “Неизданный «Мерлог»” / Публ. Антонеллы д’Амелиа, Минувшее: исторический альманах, 3. М.: Прогресс; Феникс, 1991, с. 236).

J.E. Harrison могла познакомиться с Ремизовыми через Шестова, который, по всей видимости, впервые встретился с ней в Pontigny, где она вместе с ним присутствовала на 3-й декаде у P. Desjardins, см. прим. 3 к письму 1, от 7 сентября 1923 г.

В монографии Annabel Robinson The Life and Work of Jane Ellen Harrison (Oxford University Press, 2002) о переводе ею Жития протопопа Аввакума говорится без упоминания имен Ремизова и его жены (pp. 297-98).

J. Harrison была одним из контрибьюторов эмигрантского журнала Версты, см. об этом в ее письмах Д.П. Святополку-Мирскому: G.S. Smith, “Jane Ellen Harrison: Forty-Seven Letters to D. S. Mirsky, 1924–1926”, Oxford Slavonic Papers, 1995, n 28, рр. 62–97.

11. Сара Адольфовна Найдич, психоаналитик, последовательница Фрейда; сестра промышленника, еврейского общественного и сионистского деятеля И.А. Найдича (см. о нем прим. 3 к письму 24 (А.Е. Шестовой), от 5 апреля 1925 г.).

12. Старшая дочь Шестова (во 2-м браке Rageot; 1897–1972).

13. Иначе: Лига Наций. Историк-итальянист и драматург Жюльен Люшер (Julien Luchaire) (1876–1962) был в это время инспектором высших учебных заведений Франции и входил в состав комиссии по здравоохранению и культуре Лиги Наций.

14. Анри Бергсон (Henri Bergson) (1859–1941), французский философ, лауреат Нобелевской премии по литературе (1927).

15. Комментируя это место, Баранова-Шестова пишет:

Таня летом 1923 г. окончила университет (Licence es lettres), осенью изучила стенографию и машинопись и в это время искала место. Возможно, что после свидания Люшер дал Тане временную работу. Постоянное место он ей дал в октябре 1924 г., взяв ее секретаршей <…> В ноябре 1925 г. был основан Международный Институт Интеллектуального Сотрудничества (Institut International de Cooperation Intellectuelle), директором которого был назначен Люшер. Он представил Тане интересную работу в Институте с самого его основания. Таня работала там пять лет <. > (I: 304-05).

16. Возможно, «Как Ваша щека?» (вопрос Шестова вызван тем, что Эйтингон в это время страдал от ущемления лицевого нерва, см. прим. 3 к письму 2, от 2 октября 1924 г.).

17. См. прим. 4 к письму 2, от 2 октября 1923 г.

5

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ*

Paris (XV)

7. Rue Sarasate

18/II. <19>24

Дорогой Макс Ефимович!

Наконец, получил я Ваш адрес и могу написать Вам. Как Ваше здоровье, как Вы себя чувствуете? Очень бы хотелось все знать о Вас и – если Вам не очень трудно – напишите безотлагательно. В Оspedaletti – чудесно: я хоть и не был там, много об Оspedaletti слышал. И сейчас на Ривьере – лучшее время. Я надеюсь, что отдых и солнце сделали свое дело, и Вы поправляетесь или, быть может, уже поправились. [1]

И я себя лучше чувствую. Был еще раз у Сиротинина. Он снова осмотрел меня и пришел к заключению, что это спазматические сокращения. Прописал беладон, и, представьте, беладон оказал очень хорошее действие. Боли стали легче – так что я могу все-таки теперь намного больше работать. Правда – быстро устаю, но, надеюсь, и это пройдет. Выдерживаю, по-прежнему, строго режим – и так решил до лета выдерживать. Авось, после лета, опять силу <sic> вернутся.

У Ремизовых тоже, сравнительно, ничего. Если бы они не были такими нелепыми людьми, то, верно, они бы устроились в конце концов. Французы им заинтересовались и хотят его переводить. Питоев хочет ставить его пьесу. [2] Конечно, это все не сейчас – нужно ждать. Было как-то ему совсем материально плохо – тогда я решился на последнее, оставшееся у меня средство: написал Доброму.

И, представьте, Добрый отнесся очень хорошо – сразу дал ему тысячу франков и, по-видимому, вообще готов поддержать его. И позже достать немного денег – так что пока он держится. [3] Кроме того, сейчас уже начинают хлопотать о вечере для него – это тоже ему кой-что принесет. [4] Так что в общем, кажется, самое трудное уже позади, особенно, если Питоев, как предполагается, поставит в мае его пьесу и если пьеса будет иметь успех.

Какие Ваши дальнейшие планы? Долго Вы еще собираетесь оставаться на Ривьере? И, на обратном пути – не проедете ли через Париж? Очень было бы приятно повидаться. Как себя Мирра Яковлевна чувствует? Наверно рада, что, вместо туманов Берлина – теплое и яркое солнце Италии над нею. А от Фрейда имеете вести? Как его здоровье <?>

А<нна> Е<леазаровна> шлет Вам и Мирре Яковлевне свой привет. Она бы тоже написала – но сейчас у нас в доме маленькие осложнения – у Наташи свинка и у А<нны> Е<леазаровны> уже совсем нет ни минуты свободной. Обнимаю Вас, сердечный привет Мирре Яковлевне.

Ваш Шестов

* Фрагмент (2-й абзац) приведен в кн. Барановой-Шестовой, I: 304.

1. См. прим. 3 к письму 2, от 2 октября 1923 г.

2. Жорж (Георгий Иванович) Питоев (Georges Pitoëff) (1884–1939), русский и французский актер, режиссер, театральный деятель армянского происхождения; основатель целой актерской династии. Вместе с женой, Людмилой Яковлевной Питоевой (урожд. Сманова; 1895–1951), организовал в Швейцарии в 1918 г. труппу Театр Питоевых, с которой обосновался в Париже в 1922 г. Питоев хотел поставить в своем театре пьесу Ремизова Бесовское действие, которую совместно с женой перевел на французский язык (перевод опубликован в Женеве в 1922 г.), однако спектакль не состоялся.