Нил Стивенсон - Алмазный век, или Букварь для благородных девиц

• Название: Алмазный век, или Букварь для благородных девиц
• Автор: Нил Стивенсон
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-17-016660-5

Джон Хакворт – инженер нанотехнологий крадет копию "Иллюстрированного Букваря Для Благородных Девиц" для своей дочери Фионы.

Букварь, на самом деле – суперкомпьютер построенный на нанотехнологии, и предназначавшийся для образования дочери Лорда Финкеля-Макгроу в Нео-Викторианском обществе будущего. Но Хакворт теряет Букварь до того как он может передать его Фионе. И теперь "книга" попадает в руки Нелл, девочки из бедной семьи, чья жизнь после этого меняется бесповоротно, как и судьба всего человечества…

(Роман получил премию Хьюго в 1996 году)

---

Если бы не право убежища, это было бы веселое времечко, и судья Ван, уставший от тупости варварских громил, охотно потягался бы с достойным противником, однако в теперешних обстоятельствах козни доктора Икс представляли для него чисто теоретический интерес. Это не убавляло их занимательности, и судья Ван, день за днем слушая, как мисс Бао вещает о птичьем глазе, эвристическом распознавании грабежей и аэрометчиках, все чаще уносился мыслями в старый город, к фактории доктора Икс.

Он знал, что по утрам доктор Икс обычно наведывается в чайный домик. Как-то раз судья Ван ненароком завернул туда же. Домик выстроили несколько столетий назад на острове посреди пруда, идти к нему надо было по мостику. В бурой воде у самых ног судьи Вана и его помощников, мисс Бао и Чана, висели стайки огненно-красных рыбок.

Китайцы считают, что демоны ходят только по прямой; мост на пути к центру прудика поворачивал раз десять. Другими словами, он отфильтровывал демонов, и сам чайный домик был химически от них чист – сомнительное достоинство, если туда сохранялся доступ таким, как доктор Икс. Однако судье Вану, выросшему на длинных прямых авеню, среди людей, которые говорят без обиняков, мостик напомнил, что в глазах некоторых, например, доктора Икс, прямота – свойство бесовское; человеческой природе ближе извилистый путь, на котором не видишь дальше соседнего поворота, а общий план раскрывается лишь по вдумчивом размышлении.

Сам домик был деревянный; от времени доски приобрели благородный серый оттенок. Узкое двухэтажное здание казалось шатким, но, похоже, вполне прочно стояло под гордой, как у пагоды, крышей. Дверь, рассчитанная на людей, страдавших от хронической бескормицы, открывалась в простое и уютное помещение. Судья Ван бывал здесь и раньше, в неофициальном наряде, сегодня же поверх серого в полоску костюма надел судейскую алой парчи мантию – жалкий отблеск былого имперского величия. Макушку его покрывала черная шапочка с вышитым единорогом. В какой другой компании рисунок вызвал бы ассоциацию с эльфами и радугой, но здесь, можно не сомневаться, будет воспринят правильно: как древний символ проницательности. Доктор Икс прочтет намек.

У персонала было время разглядеть гостя, пока судья преодолевал бесчисленные повороты. Управляющий и две служанки низкими поклонами встречали его у дверей.

Судья Ван вырос на кукурузных хлопьях, гамбургерах и огромных лепешках-бурито с начинкой из мяса и бобов. Он был под два метра ростом, последние года полтора отпускал бороду (необычно густую), сзади волосы доходили ему до лопаток. Все это, плюс шапочка и халат вкупе с властью, которой облекло его государство, придавало его облику некую внушительность. Он старался не возгордиться – это противоречило бы основополагающим принципам конфуцианства. С другой стороны, в конфуцианстве иерархия – все, и сановнику пристало держаться с определенным достоинством. Судья Ван умел, когда надо, напустить на себя приличествующую случаю важность. Вот и теперь, хозяин проводил его к лучшему столику на первом этаже, в уголке, у крохотного окошка, за которым открывался вид на соседний минский сад. Он по-прежнему был в Прибрежной Республике, на дворе стояло двадцать первое столетие. Однако он с тем же успехом мог бы сидеть сейчас в древнем Срединном государстве, а если вспомнить, что его сюда привело, то так оно, по сути, и было.

Чан и мисс Бао поднялись по крутой лесенке на второй этаж, чтобы не докучать судье Вану, а заодно ненавязчиво уведомить о его приходе доктора Икс, который наверху неторопливо беседовал за чаем с почтенными соседями.

Тем не менее, спустившись получасом позже, доктор Икс приятно изумился, увидев довольно известного и всеми уважаемого судью Вана, одиноко созерцающего золотых рыбок в пруду. Доктор Икс подошел засвидетельствовать почтение. Судья Ван пригласил его сесть. Несколько минут они препирались по поводу уместности, либо неуместности подобного вторжения, и наконец доктор Икс смиренно, в ответ на уговоры, с превеликой благодарностью опустился на стул.

Затем долго спорили, кому именно из двоих оказана незаслуженная честь, сравнивали достоинства предложенных чаев, обсуждали, вправду ли конец апреля – лучшее время для сбора листьев, и чем их правильнее заваривать: крутым ли кипятком, как несмысленные гуайло, или все-таки водой, нагретой до восьмидесяти градусов Цельсия.

Наконец доктор Икс восхитился шапочкой, а особенно – вышивкой. Это значило: он заметил единорога и правильно истолковал послание, а именно, что судья Ван знает о попытках купить его подчиненных.

Вскоре после этого спустилась мисс Бао и горестно сообщила, что судью Вана срочно просят на место происшествия. Чтобы не ставить судью Вана в неловкое положение, и не вынуждать его первым прервать беседу, к доктору Икс тут же подошел подручный и что-то зашептал на ухо. Доктор Икс извинился, что вынужден будет уйти. Снова заспорили, кто именно допускает непростительную грубость, затем – кому пропускать другого на мост. Сошлись на том, что у судьи Вана дело более срочное, значит, ему идти вперед; на этом первая встреча доктора Икс и судьи Вана благополучно завершилась. Судья Ван был доволен: все прошло, как задумывалось.

Неожиданный визит инспектора Чана в Новую Атлантиду

Миссис Хал отряхнула с фартука муку и пошла открывать дверь. Хакворт у себя в кабинете подумал, что звонит рассыльный, но тут, пыхтя, вошла миссис Хал с карточкой на серебряном подносе. На карточке стояло: "Лейтенант Чан". Место работы в типичной для китайцев последовательности от общего к частному обозначалось "Китайской Прибрежной Республики Шанхая Нового Чжусина Арендованных Территорий окружного магистрата канцелярия".

– Что ему надо?

– Принес вашу шляпу.

У Хакворта екнуло сердце.

– Впустите.

Миссис Хал медлила на пороге; Хакворт увидел свое отражение в зеркале и понял, что держится за горло. Он торопливо притворился, будто поправлял галстук. Халат на нем был распахнут, так что он завернулся потуже и завязал пояс. Потом вышел в прихожую.

Там были миссис Хал и лейтенант Чан – коренастый, стриженный ежиком некрасивый детина. В руке он держал прозрачный пакет, сквозь который явственно просвечивал измятый цилиндр.

– Лейтенант Чан, – объявила миссис Хал.

Чан поклонился, расплываясь в неуместной улыбке.

– Обещаю не отнимать у вас много времени, – сказал он на беглом, но не безупречном английском. – В ходе расследования – детали сейчас неважны – мы нашли это у подозреваемого. Написано – ваше. Носить уже не годится, но все равно, возьмите, пожалуйста.

– Спасибо, лейтенант, – сказал Хакворт, беря пакет и поднося к свету. – Я не ожидал увидеть его снова, пусть даже и в таком состоянии.

– Боюсь, эти мальчишки не уважают хорошую шляпу, – сказал лейтенант Чан.

Хакворт молчал, не зная, что положено делать дальше. Чан продолжал стоять, как у себя дома, чего нельзя было сказать о хозяине. Первые слова прозвучали легко, но теперь занавес, отделяющий Восток и Запад, упал между ними, как ржавый колун.

Что дальше? Чего лейтенант Чан ждет? Чаевых? Или просто проявляет вежливость?

Когда сомневаешься, постарайся быстрее закончить разговор.

– Ну, – сказал Хакворт, – не знаю, да и не интересуюсь, за что вы его арестовали, но все равно, молодцы.

Лейтенант Чан не понял, что ему вежливо указывают на дверь. Напротив, он, похоже, пришел в замешательство, столкнувшись с непредвиденным осложнением.

– Разрешите полюбопытствовать, – сказал он, – почему вы решили, что кто-то арестован?

Хакворт почувствовал, что копье вошло ему прямо в сердце.

– Лейтенант полиции приносит мне домой пакет с вещественным доказательством, – произнес он. – Вывод напрашивается сам собой.

Лейтенант Чан в явном смятении смотрел на пакет.

– С доказательством? Это самый обычный пакет, чтобы ваша шляпа не промокла под дождем. И я здесь не в официальном качестве.

Еще одно копье, под прямым углом к первому.

– Впрочем, – продолжал Чан, – если имело место преступление, о котором мне неизвестно, я готов немедленно приступить к своим непосредственным обязанностям.

Копье номер три; теперь трепетное сердце Хакворта кровоточило в самом центре системы координат, намеченных лейтенантом Чаном, накрепко пришпиленное и доступное внимательному изучению. Чан говорил по-английски все чище и чище; Хакворт начал подозревать, что тот вырос в Нью-Йорке, Ванкувере или Лондоне, а в Шанхай приехал уже взрослым.

– Я предполагал, что цилиндр просто сдуло ветром. Теперь вы говорите, тут замешан преступник! – У Чана был такой вид, словно он до сегодняшнего дня не подозревал, что на Арендованных Территориях есть преступники. Потрясение сменялось недоумением по мере того, как он медленно двигался к другому неизбежному выводу.

– Это неважно, – сказал Хакворт, пытаясь остановить неумолимый ход лейтенантской мысли, чувствуя, что он сам и его семья вот-вот будут втянуты в процесс. Чан не слушал, слишком поглощенный тяжелыми умственными усилиями.