Роберт Стивенсон - Похищенный, или приключения Дэвида Бэлфура Катриона

• Название: Похищенный, или приключения Дэвида Бэлфура Катриона
• Автор: Роберт Стивенсон
• Жанр: История

---

- Тебя ведь прежде здесь не было? - спросил он.

- Да, сэр.

- Тут был какой-то другой мальчик?

Я ответил.

- А! Я так и знал, - сказал он, отошел от меня, сел и больше не прибавил ни слова, только велел подать коньяку.

Вам это может показаться странным, но, несмотря на все свое отвращение к этому человеку, я его жалел. Он был женат, жена его жила в Лите; забыл только, были ли у него дети; надеюсь, что не было.

Вообще же говоря, жизнь у меня здесь была не слишком тяжелая, хоть и продолжалась она, как вы скоро узнаете, недолго. Кормили меня с капитанского стола, даже соления и маринады - самый большой деликатес - давали наравне с помощниками, а пьянствовать я мог бы при желании хоть с утра до ночи, не хуже мистера Шуана. Не ощущалось недостатка и в обществе, причем, по-своему, не худшего сорта. Что ни говори, мистер Риак учился в колледже и, когда не хандрил, по-дружески болтал со мной, сообщая много интересного, а зачастую и поучительного; даже сам капитан, хоть и держал меня, как правило, на почтительном расстоянии, изредка позволял себе слегка оттаять и рассказывал про дивные страны, в которых он побывал.

Но, как ни крути, а призрак бедняги Рансома преследовал нас четверых, особенно же меня и мистера Шуана. У меня вдобавок хватало и других горестен. Где я очутился? На черной работе, на побегушках у трех мужчин, которых я презирал, из которых по крайней мере одному место было на виселице. Это сейчас. А в будущем? Трудиться, как раб, на табачных плантациях бок о бок с неграми - больше мне не на что было рассчитывать. Мистер Риак, быть может, из осторожности, не давал мне больше сказать о себе ни слова; капитан, когда я попробовал к нему обратиться, цыкнул на меня, как на собачонку, и не пожелал ничего слушать. Дни сменялись днями, и я все больше падал духом, так что под конец даже с радостью хватался за работу: она по крайней мере не оставляла мне времени для дум.

ГЛАВА IX

ЧЕЛОВЕК С КУШАКОМ, НАБИТЫМ ЗОЛОТОМ

Прошло более недели, и за это время злой рок, преследовавший "Завет" в этом плаванье, дал себя знать еще явственнее. В какие-то дни мы еще чуточку продвигались вперед, в другие нас попросту сносило назад. Наконец нас отнесло так далеко на юг, что все девятые сутки мы болтались туда-сюда в виду мыса Рат и дикого, скалистого побережья по обе его стороны. Капитан созвал совет, и было принято какое-то решение, которое я до конца понять не мог, а видел только его следствие: встречный ветер стал для нас попутным, и, значит, мы повернули на юг.

На десятые сутки к вечеру волнение пошло на убыль, зато пал туман, сырой, белесый и такой густой, что с кормы не разглядишь носа. Весь вечер, выходя на палубу, я видел, как матросы и капитан с помощниками, припав к фальшборту, напряженно вслушивались, "нет ли бурунов". Я понятия не имел, что кроется за этими словами, но чуял в воздухе опасность, и она будоражила меня.

Часов, наверное, в десять, когда я подавал ужинать мистеру Риаку и капитану, бриг с громким треском обо что-то ударился, и тотчас послышались крики. Оба вскочили.

- Налетели на риф! - воскликнул мистер Риак.

- Нет, сэр, - сказал капитан. - Всего-навсего на какую-то лодку.

И они поспешили на палубу.

Капитан оказался прав. Мы наскочили в тумане на лодку, она раскололась пополам и пошла ко дну, а с ней - вся команда. Спасся лишь один человек; он, как я узнал потом, был пассажиром и сидел на корме; все остальные сидели на банках и гребли. В миг удара корму подбросило на воздух и пассажир, сидевший с пустыми руками, хоть и связанный в движениях ворсистым плащом ниже колен, подпрыгнул и ухватился за бушприт нашего брига. Видно, он был удачлив, ловок и наделен недюжинной силой, если сумел спастись в подобной передряге. А между тем, когда капитан привел его в рубку и я впервые его увидел, лицо у него было невозмутимое, словно ничего не случилось.

Он был невысок ростом, но ладно скроен и проворен, как коза; лицо его с открытым, славным выражением загорело до черноты, было усеяно веснушками и изрыто оспой; глаза, поразительно светлые, были с сумасшедшинкой, в них плясали бесенята, и это одновременно привлекало и настораживало. А скинув плащ, он вытащил и положил на стол пару превосходных, оправленных в серебро пистолетов, и на поясе у него я увидел длинную шпагу. Он обладал к тому же изысканными манерами и очень любезно выпил за здоровье капитана. В общем, судя по первому впечатлению, я предпочел бы назвать такого человека своим другом, а не врагом.

Капитан тоже внимательно изучал незнакомца - впрочем, скорее его платье, чем его особу. И не удивительно: сбросив плащ, гость явился нам в таком великолепии, какое не часто увидишь в рубке торгового брига: шляпа с перьями, пунцовый жилет, черные плисовые панталоны по колено, синий мундир с серебряными пуговицами и нарядным серебряным галуном дорогое платье, хоть и слегка пострадавшее от тумана и от того, что в нем, как видно, спали.

- Я очень сожалею о вашей лодке, сэр, - сказал капитан.

- Какие чудесные люди пошли ко дну, - сказал незнакомец. - Я отдал бы десять лодок, лишь бы увидеть их снова на земле.

- Ваши друзья? - спросил Хозисон.

- В ваших краях таких друзей не бывает, - был ответ. - Они бы умерли за меня, как верные псы,

- Все же, сэр, - сказал капитан, продолжая зорко следить за гостем, людей на земле столько, что на всех их лодок не хватит.

- Верно, ничего не скажешь! - вскричал незнакомец. - Как видно, вы, сэр, человек весьма проницательный.

- Я бывал во Франции, сударь, - произнес капитан, явно вкладывая в свои слова какой-то иной, скрытый смысл.

- Как и много других достойных людей, смею заметить, - отвечал гость.

- Без сомнения, сэр, - сказал капитан. - К тому же в красивых мундирах.

- Ого! - сказал незнакомец. - Так вот куда ветер дует! - И он быстро положил руку на пистолеты.

- Не торопитесь, - сказал капитан. - Не затевайте лиха раньше времени. Да, вы носите французский военный мундир, а говорите как шотландец, ну и что ж такого? Много честных людей в наши дни поступает так же и, право, нисколько от того не проигрывает.

- Ах, так? - сказал джентльмен в нарядном мундире. - Значит, и вы в стане честных людей?

Это означало - в стане якобитов. Ведь в междоусобных передрягах подобного рода каждая сторона полагает, что лишь она вправе называться честной.

- Судите сами, сэр, - ответил капитан. - Я истый протестант, за что благодарю господа. (Это было первое слово, сказанное им при мне о религии; а позже я узнал, что на берегу он исправно посещал церковь...) При всем том я способен сочувствовать человеку, который прижат к стене, но не сдается.

- Правда? - спросил якобит. - Что ж, если говорить начистоту, я из числа тех честных джентльменов, которых в сорок пятом и сорок шестом году настигла беда. И уж если быть до конца откровенным, мне не поздоровится, попадись я в лапы господ красных мундиров. Итак, сэр, я направлялся во Францию. В этих местах крейсирует французское судно, оно должно было меня подобрать, но прошло мимо в тумане - от души жаль, что вы не поступили так же! Мне остается сказать одно: у меня найдется чем вознаградить вас за беспокойство, если вы возьметесь высадить меня там, где мне надобно.

- Во Франции? - сказал капитан - Нет, сэр, не могу. Если бы там, откуда вы сейчас, - об этом еще стоит поговорить.

Тут он, к несчастью, заметил в углу меня и мигом отослал в камбуз принести джентльмену ужин. Можете мне поверить, я ни минуты не потратил даром, а когда вернулся в рубку, увидел, что гость снял свой туго набитый кушак и вытряхнул из него на стол две или три гинеи. Капитан же переводил взгляд с гиней то на кушак, то на лицо незнакомца; мне показалось, что он заметно возбужден.

- Половину - и я к вашим услугам! - вскричал он.

Незнакомец смахнул гинеи обратно в кушак и снова надел его под жилет.

- Я уж вам говорил, сэр. Моего здесь нет ни гроша. Деньги принадлежат вождю моего клана, - он почтительно коснулся своей шляпы, - а я всего лишь гонец. Глупо было бы не пожертвовать малой толикой ради того, чтобы сберечь остальное, но я счел бы себя последней скотиной, если бы слишком дорого заплатил за спасение собственной шкуры. Тридцать гиней, если вы высадите меня на побережье, и шестьдесят - если в ЛохЛинне. Хотите - берите, нет - дело ваше.

- Так, - сказал Хозисон. - А если я выдам вас солдатам?

- Просчитаетесь, - ответил гость. - Имущество у моего вождя, было бы вам известно, конфисковано, как и у всякого честного человека в Шотландии. Его поместье прибрал к рукам человек, именуемый королем Георгом, и ренту теперь взимают, вернее, пытаются взимать, его чиновники. Но, к чести Шотландии, беднякиарендаторы не забывают своего вождя, даже если он в изгнании, и эти деньги - часть той самой ренты, на которую зарится король Георг. Вы, сэр, мне кажется, человек с понятием, так скажите сами, если эти денежки попадут туда, где их может заграбастать правительство, много ли перепадет на вашу долю?