Даниил Хармс - Бесстыдники (сборник)

• Название: Бесстыдники (сборник)
• Автор: Даниил Хармс
• Жанр: Драматургия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01606-4

С самого начала творческого пути Даниила Хармса, ярчайшего представителя русского авангарда, мастера эпатажа, привлекала драматическая форма. Не случайно именно пьеса «Елизавета Бам», впервые поставленная в Ленинграде в январе 1928 года, сделала начинающего писателя знаменитым. Помимо нескольких крупных драматических произведений, Хармс написал также множество небольших сцен в стихах и прозе, которые и представлены в настоящем издании.

---

Мыс Афилей —

Не вдавайтесь
а вдавейтесь
не пугайтесь
а пугейтесь
всё настигнет естега
есть и гуки и снега.

Тётя —

Ну ползи за воротник
ты рудник и ты крутник.

Мыс Афилей —

А ты тётя не хиле
ты микука на хиле.

Тётя —

врозь и прямо и все дней
мокла радости видней
хоть и в Библи был потоп
но не тупле а в котоп.

Мыс Афилей —

Хваду глевла говори
что сказали главари
медень в оципе галдай
или гландие отгада

Тётя —

Я старуха без очков
не видать мне пяточков
вижу в морде бурачёк
ну так значит пятачёк.

Мыс Афилей —

ты старуха не виляй
коку маку не верти
покажу тебе гуляй
будешь киснуть в заперти
Где контыль? и где монтыль?
где двудлинная мерла?

Тётя (трясясь) —

Ойде люд и не бундыль
я со страху померла.

Мыс Афилей (доставая карандаш) —

Прочь прочь прочь О
отойди
тётя радости река
на зем вилы поклади
пожалейте моряка.

Тётя —

Ты не ври и не скуври
вижу в шиле шушность я
ты мой дух не оскверни
потому что скушность я.

Мыс Афилей —

Потому что скушность я.

Тётя —

Е еда мне ни к чему
ешь и ешь и ешь и ешь
ты подумай почему
всё земное плешь и греш

Мыс Афилей (подхватывая) —

Это верно плешь и греш
когда спишь тогда не ешь
когда еш тогда не спишь
когда ходишь, то гремишь.
а гремишь так и бежишь
но варенье не еда
сунешь ложку в рот, гляд<и>шь
надо сахару.
Беда!

Тётя —

Ты гордыни печенек
полон ласки полон нег
приласкай меня за грудь
только сядем где ни будь.

Мыс Афилей —

Дай мне руку и цветок
Дай мне зубки и свисток
Дай мне ножку и графин
Дай мне брошку и парафин.

Тётя —

Ляг и спи и види сон
бод то в поле ходит слон
нет не слон, а доктор Булль
он несёт на палке нуль
только это уж не по
уж не поле и не ле
уж не лес и не балко
не балкон и не чепе
не чепец и не свинья
Только ты, да только я.

Мыс Афилей —

Ах как я рад и счастлив
тётя радости река
тётя слива между слив
пожалейте моряка.

Тётя —

Ну влепи мне поцелуйчик
прямо в соску и в ноздрю
мой бубенчик херувимчик
на коленки посади
с боку шарь меня глазами
а руками позади.

Мыс Афилей —

Это тётя хм чудная
осенила тебя мысль
Что ты смотришь как Даная
мне в глаза ища блаженство
что твердишь ты мне «одна я
для тебя пришла с вершины
Сан-Бернара тьпфу! Алтая
принесла тебя аршины».

Тётя —

Ну аршины так аршины
Ну с вершины так с вершины
дело в том что я нагая.
Любит кто тебя другая?

Мыс Афилей —

Да другая и получше
и получше и почище
посвежей и помоложе

Тётя —

Боже! Боже! Боже! Боже!

Мыс Афилей (переменив носки) —

Ты сама пойми я молод
молод свеж, тебе не пара
я ударю буд-то молот
я дышу и много пара.

Тётя —

Я одна дышу как рота
но в груди моей мокрота
я ударю как машина
куб на вылет в пол аршина.

Мыс Афилей —

Верно вижу ты упряма
тётя радости река
тётя мира панорама
пожалейте моряка.

Тётя —

Погляди ведь я рыдая
на коленях пред тобой
я как прежде молодая
с лирой в пальцах и трубой.

Мыс Афилей (прыгая от счастья) —

То-то радости поток
Я премудрости моток!

11 ноября <1930>

«Кулундов: Где мой чепец? Где мой чепец?..»

Кулундов: Где мой чепец? Где мой чепец?

Родимов: Надменный конь сидел в часах.

Кулундов: Куда затылком я воткнусь?

Родимов: За ночью день, за днём сестра.

Кулундов:

Вчера чепец лежал на полке
Сегодня он лежал в шкапу

Родимов:

Однажды царь, он в трёхуголке
гулял по Невскому в плаще.

Кулундов: Но где чепец?

Родимов:

И царь смеялся
когда машинку видел он
в кулак торжественный смеялся
царицу зонтиком толкал.

Кулундов: Чепец в коробке!

Родимов:

Царь хранил
своё величье вековое
Сафо двумя пальцами курил
пуская дым.

Кулундов:

А? Что такое?
Скажите, где мой шарф?

Родимов:

Скакал извощик.
Скакал по правой стороне.
Кричал царю: сойди с дороги
не то моментом задавлю!
Смеялся царь склонясь к царице.

Кулундов:

Простуда в горло попадёт
поставлю вечером горчичник.

Родимов:

И крикнул царь: какой болван!
На мне тужурка из латуни
а на царице календарь.
Меня так просто не раздавишь
царицу санками не сдвинешь
и в доказательство мы ляжем
с царицей прямо под трамвай.

Кулундов:

Потом советую, сам-друг Кулундов
одень шерстяную рубашку.
На двор Кулундов не ходи
но поцелуй свою мамашку.

Мамаша: Нет, нет, избавь меня Кулундов.

Родимов:

И вот вздымая руки к небу
царь и царица на рельсы легли
и взглядом и пушкой покорны Канебу
большие солдаты царя стерегли.
Толпа на Невском замерла
неслась миллиция скачками
но птица в воздухе стрела
глядела чудными зрачками.
Царь встал.
Царица встала.
все вздохнули.
Царь молвил: накось выкуси!
Царица крикнула: мы победили!
Канеб сказал: мы льнём к Руси.
в дали солдаты уходили.
Но вдруг извощик взял и ударил
кнутом царя и царицу по лицу.
Царь выхватил саблю
и с криком: смерть подлецу!
пустился бегом по Садовой.
Царица рыдала. Шумела Нева.
Народ волновался на битву готовый.

Кулундов:

Ну прощайте мамочка
я пошёл на Карповку.

Мамаша: Два поклона дедушке.

Кулундов: Хорошо, спасибочки.

Родимов (один):

Да, министр Пуришкевич
был однажды на балу
громко музыка рычала
врали ноги на полу.
дама с голыми плечами
извивалась колбасой
генерал для развлеченья
шлёпал пятками босой.
Царь смеялся над царицей,
заставлял её в окно
для потехи прыгнуть птицей
или камнем всё равно.
Но царица для потехи
в руки скипитор брала
и колола им орехи
при помощи двухголового орла.

Голова на двух ногах (входя):

Родимов ты заврался.
Я сам бывал на вечеринках
едал индеек в ананасах
видал полковника в лампасах.
Я страсть люблю швырять валета,
когда летит на встречу туз
когда сияет эполета
и над бокалом вьётся ус.
Когда смугла и черноброва
к тебе склоняется княжна
на целый мир глядя сурово
С тобой как с мальчиком нежна.
Люблю когда зарю почуя
хозяин лампу тушит вдруг
и гости сонные тоскуя
сидят безмолвные вокруг.
Когда на улице светая
летают воздухи одни
Когда проходит ночь пустая
и гаснут мёртвые огни.
Люблю Родимов! Нет спасенья!
В спасенье глупые слова!
Вся жизнь только воскресенье!

Родимов: Молчи пустая голова!

Аларих, готский король:

видел я в долинах Рога
мчался грозный Ахерон
он глядел умно и строго
точно ехал с похорон
то долина то гора
пролетали над водой
то карина то мара
с боку хвостик золотой
Бог глядел в земную ось
всё как суп во мне тряслось
вся шаталась без гвоздей
геометрия костей.
тут открылся корридор
взвился дубом нашатырь
мне в лицо глядел кондор
тучи строгой поводырь
Эй душа колпак стихов
разом книги расплоди
сто простят тебе грехов
только в точку попади
Ну Родимов дай ладонь!

Родимов: На ладони скачет конь.

<13 декабря 1930>

Гвидон

Гвидон

ликует серна,
бежит ручей.
твоих безмерно
больших очей
мне мил и дорог
шутливый взгляд
твоих желаний морок
упрямой Лизы
твоё молчанье твои капризы
меня не разозлят

Лиза

одна первушка
в лесу жила
со мной шутила
и в чащу плотную звала
ноги в камнях спотыкать
мне не хотелось там скакать
я чуть слышно лепетала:
мне бы лапки не стереть
я под елкой трепетала
мокрых сосен посередь
худо в чаще мне гулять
ножки быстро заболять
туман в голову заберётся
душа к небу оторвётся

Гвидон