Берт Хэршфельд - Акапулько

• Название: Акапулько
• Автор: Берт Хэршфельд
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01352-8

В романе Берта Хершфельда «Акапулько» собираются богатейшие люди мира. Их, законодателей роскошной жизни, в которой царит жадность, плотское вожделение и предательство, вряд ли тронет настоящая любовь и истинное благородство. Но эти чувства, недоступные миру богатства и власти, существуют и лишь они подлинны…

---

«А что насчет Харри Бристола? Явно не злой гений — обычный человек, из породы дельцов. Не обладая никакими особыми талантами или интеллектуальным даром, он компенсировал все это напористостью, напряженным трудом и отчаянной решительностью — и что в этом такого уж неправильного?»

В Бристоле Форман увидел и распознал тот компонент, то составляющее, которого не хватало ему самому, — способность начать дело, не имея при этом ничего, за исключением своего собственного честолюбия, характера и смелости, да еще нахальства. Форман всегда нуждался в человеке, который зажег бы эту первую искру, стал бы источником этой начальной и непрекращающейся энергии. «Ну, Харри Бристол, добро пожаловать…»

— Делать быстро, Форман, делать дешево. Как ты делал те рекламные ролики на телевидении. В тебе это есть. Сделай так же и для меня.

— Вы хотите, чтобы я создал проект картины, спланировал каждый этап, свел к минимуму количество мизансцен…

— Точно! Ты можешь это сделать. Хитчкок ведь делает.

«Хитчкок, — хотел было сказать Форман, но не смог, — гений, способный замыслить в голове весь фильм целиком, а потом шаг за шагом поставить его, превратить задумку в реальность. Но Пол Форман принадлежит к другому племени режиссеров…»

— Импровизация, свобода передвижения для моей камеры, для моих актеров — вот в чем я силен. Я не намерен делать статичную картину.

— Делай все, что хочешь, но при условии, что ты будешь делать это быстро и…

— … дешево. — Форман прижал ладони к глазам, пытаясь упорядочить мысли. — Я дал себе слово никогда ни с кем больше не работать.

— Пол, — сказал Бристол с самой обаятельной из своих интонаций. — Ты сможешь работать на меня, обещаю тебе.

Глаза Формана остановились на Шелли:

— «Одиночество и страх в том из миров, что создан был не мною…» — Он подождал ее реакции.

— Это вы написали? — спросила она. Голос Шелли был тих и ласков.

— Нет. Кто-то другой, тот, кто искал конечную истину. Не использовать ли нам, кстати, это в качестве основной мысли для вашего фильма «Любовь, любовь»? — обратился Форман к Бристолу. — Я имею в виду поиск конечной истины.

— Меня волнует сейчас одно — мы договорились? — спросил в ответ Бристол. На губах его была видна улыбка, но глаза оставались светлыми и холодными. — Сейчас давай поговорим о делах. Книги и писателей оставим на потом. Так мы договорились?

— А что насчет того двадцатиминутного цветного фильма, который у вас уже есть? Того «хорошего, чистого материала»?

Выражение лица Бристола изменилось — грубоватые черты оживились:

— Я сажаю Шелли в пляжный домик где-нибудь в Малибу вместе с симпатичным жеребцом по имени Джим Сойер. Он пытается заполучить ее, Шелли сопротивляется. Действие разворачивается. В доме, в спальне, на бильярдном столе, в туалете. Потом в открытом солярии, на пляже, днем и ночью. Постепенно, шаг за шагом, она уступает ему…

— Мне нужно посмотреть отснятый фильм.

Бристол резко подался вперед, тяжелый кулак замер над столом. «Что он означал? Угрозу? Победу?» — Форман не мог понять.

— Я собирался отснять всю картину в окрестностях Лос-Анджелеса, но в Калифорнии нет ничего нового. Поэтому я выбрал Акапулько. Синатра, Джон Уэйн, Кэри Грант, парни вроде этих как бы создают фон действию. Игровая площадка для целого мира. Тела и бикини. Везде блеск и краски. Кругом солнце, и море, и песок. Кроме того, Акапулько хорошо сочетается с тем материалом, который я уже отснял.

— Написанного сценария ведь у вас нет, так?

— Я вчерне набросал что-то вроде сюжета, расписал там все по сценам. И сделал план съемок. К черту сценарий! Чем меньше говорильни, тем лучше, как в том французском фильме, как его… — он вопросительно посмотрел на Шелли.

— «Мужчина и женщина», — выручила она. — Он был прелестен.

— Угу. Потом я вставлю туда парочку диалогов, если будет нужно. А может, найму какого-нибудь лохматого парня, для того чтобы он написал мне что-нибудь рок-н-ролльное к фильму. Ну, мы договорились?

— Мне нужно тысячу в неделю…

— Господи, ты думаешь, что я президент MGM[22]?! Ладно, пусть будет тысяча. Это решено.

— И надбавка до двух тысяч, если это продлится более четырех недель…

— Четыре недели предел. Мы уложимся в этот срок.

— И еще одно, — сказал Форман, исследуя остатки скотча в своем стакане. У основания его шеи билась какая-то жилка, а во рту стоял мерзкий привкус. — В контракте четко оговоренное условие: у меня право окончательной редакции.

Массивное лицо Бристола приняло свое обычное выражение. Форману оно напомнило римскую статую, которую он видел в каком-то музее в давно забытом городе в Америке, — «Голова гладиатора»: то же ожесточенное бесстрашие.

— Деньги, что ты назвал, ты получишь, — ответил он в своей педантичной и ясной манере, которой, видимо, специально учился. — Прибавка за дополнительное время тоже, решили. Но никакой окончательной редакции. Занимайся своим собственным делом, вот мой девиз. Хочешь, соглашайся, хочешь — нет.

Форман хотел поспорить, отстоять свою позицию, но понял, что не сделает этого. Его уже сбили, как куропатку, не только застрелили, но и положили в ягдташ. Все внутри него горело огнем — он жаждал сделать этот фильм, любой фильм. Предчувствие, опасение, ожидание работы заставили его ощутить себя живым, более живым, чем за много прошедших месяцев. За целые годы. Форман сделал последний глоток скотча. Стакан опустел.

— Я поставлю ваш фильм.

— Я очень рада, — сказала Шелли.

Лицо Бристола не изменилось. Он откинулся назад на своем стуле.

— Хорошо. Как только я тебя увидел, я сказал себе, что могу положиться на тебя. Первое, что мы сделаем утром, — отправимся в Акапулько. Ты будешь сменять меня за рулем, и по пути я посвящу тебя во все детали.

Форман поднялся.

— Я сказал, что поставлю вашу картину. Если вам нужен шофер, — найдите другого мальчишку. Я поведу свою собственную машину. Будьте у входа в собор в девять утра. Вы поедете за мной. Мы отправимся кружным путем, так будет быстрее…

Глава 2

К концу дня они прибыли в Мехико-Сити и зарегистрировались в отеле «Мария Изабель». Ужинать, по совету Формана, они отправились в ресторан при «La Fonda del Recuerdo», где в зале играл оркестр — одетые во все белое музыканты на гитарах и арфе исполняли национальные напевы «Веракрус»[23]. На ужин было подано вино «Торито де Мамей» и такос — свернутые в трубочки кукурузные лепешки, начиненные свининой, говядиной и сыром. Бристол от салата категорически отказался.

— Не собираюсь рисковать, — громогласно заявил он. Во время ужина он отдал Форману контракт. — Обычные условия, стандартный договор. Деньги, предварительная редакция, я все вписал. Отметь все изменения и подписывай.

Форман убрал контракт в карман.

— Я прочитаю его сегодня вечером. Если можно, я верну его тебе завтра.

— Ты мне не доверяешь, — сказал Бристол.

— Думай об этом по-другому: скажем, моя паранойя всплывает на поверхность всякий раз, когда я ставлю на клочок бумаги свое имя. Не напрягайся, Харри. На ближайшие четыре недели я твой безраздельно. Давай лучше поговорим о картине.

— Она совсем незамысловата. Женатому парню попадается одинокая дама. Сначала он просто хочет с ней поразвлечься. Он ей нравится, и она начинает с ним хитрить, дурачить его, потому что на самом деле вовсе не такая простушка, как он думает. Вот такой сюжет, как видишь.

— Да, сюжет что надо, — с иронией заметил Форман.

— Он остается с ней до тех пор, пока она не уступает ему. Они занимаются этим по всему Акапулько. В гостиницах, загородом, на пляже. Помнишь Берта Ланкастера и Дебору Керр, как они катаются по песку на фоне морского прилива? Как назывался тот фильм, не могу сейчас вспомнить? Прояви такой же художественный вкус в моей картине, Форман, и ты сделаешь меня счастливым.

— Я хочу сделать тебя счастливым, — ответил Форман. — Но только не ценой собственного несчастья.

— Что должны означать твои слова?

Форман выложил контракт на стол и осторожно проговорил:

— Либо режиссером буду я, либо ты, Харри.

— Послушай, ты…

— Харри… — ласково-предупреждающе вступила в разговор Шелли.

После небольшой паузы Бристол пожал плечами.

— Ладно, ты режиссер, я продюсер. Но это мой проект. Хозяин — я.

— «Любовь, любовь», — негромко произнес Форман, возвращая контракт на прежнее место.

— Тебе нужно только оставаться в рамках сметы, — объяснил Бристол. — Соблюдай график съемок. Сделай мне добротный фильм, и чтобы в нем было достаточно плоти, обнаженного тела, похоти. Сделай его таким, чтобы о нем заговорили критики, чтобы они назвали его интересным, чтобы сказали бы о нем, что это «событие». Разве это не сделает тебя счастливым?