Берт Хэршфельд - Акапулько

• Название: Акапулько
• Автор: Берт Хэршфельд
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01352-8

В романе Берта Хершфельда «Акапулько» собираются богатейшие люди мира. Их, законодателей роскошной жизни, в которой царит жадность, плотское вожделение и предательство, вряд ли тронет настоящая любовь и истинное благородство. Но эти чувства, недоступные миру богатства и власти, существуют и лишь они подлинны…

---

Мейлман и Чарльз сидели друг напротив друга за небольшим резным деревянным столиком — пили кофе, слушали песню, изредка переговаривались. У Чарльза возникло такое ощущение, как будто он уже очень много времени прожил на «Эль Ранчо», как будто его место именно здесь. Каким-то странным образом это ранчо и эти лица отражали дух самого Мейлмана: здесь была атмосфера уверенности, но без самодовольства, атмосфера целеустремленности и хорошего настроения.

— Мне нравится Джеймс Тейлор, — сказал Мейлман. — В его голосе нет жалости к себе самому.

— А «Битлз»?

— Большие таланты, верно. Но они всех нас обвели вокруг пальца; вся эта их любовь и нежность существовала лишь тогда, когда они вчетвером готовились выйти в звезды.

— Я верил в них.

— А теперь?

— Теперь они больше так просто не спускаются вниз.

— Вот видишь — не всем фальшивкам перевалило за тридцать.

Чарльз усмехнулся.

— Один — ноль в вашу пользу.

— Парнишки часто прибегают на «Эль Ранчо», бранясь и рассуждая о том, что неправильно устроено в этом мире и что они намерены сделать, чтобы исправить его. Все подходит.

— А вам на своем пути разве не приходится бороться со страхом?

— Допустим. И что дальше?

— Мы построим правильный новый мир.

— Ты хочешь сказать, превратим его в сплошной Вудсток[139]?

— Верно.

— А что если вместо этого в Алтамонт? Мик Джаггер нанимает рокеров, банду «Ангелов Преисподней», в качестве своих телохранителей, а потом стоит в сторонке и смотрит, как они до смерти затаптывают черного парня?

— Наверное, я вернусь к грибам…

— Наркотики это выход, а не вход.

— А что еще вы предлагаете? Я не хочу быть похожим на своего отца, который трясется над каждым долларом.

— И это единственные альтернативы, которые ты видишь? Деньги и наркотики. Может существовать и другой путь.

— Как я его найду.

— Ищи в нужном месте, — ответил Мейлман, и Чарльзу показалось, что тот потерял к нему всякий интерес.

Утром после завтрака Мейлман подвел Чарльза к своему «джипу». Рюкзак Чарльза валялся на заднем сиденье. За рулем сидел худой мексиканец.

— Цезарь отвезет тебя обратно в Оахаку, — сказал Мейлман.

Чарльз выглядел очень бледным.

— Верите или нет, но я не спал почти всю ночь, думал. И мне кажется, я хотел бы остаться здесь, выйти в поле, помогать людям…

— Сначала помоги себе самому, — холодно оборвал его Мейлман. А потом добавил, уже мягче: — Я хочу сказать, тебе самому придется выяснять, как стать самым лучшим Чарльзом Гэвином в мире. Ответ на этот вопрос в тебе самом.

— Как мне это сделать?

Мейлман улыбнулся, и Чарльз был вынужден невольно улыбнуться ему в ответ.

— Скажи себе сам…

Глава 15

Мужчины сидели на корточках вокруг огня, ровно и жарко горевшего посередине хижины, где всегда проводились собрания старейшин племени. Дым, медленно струившийся вверх, ленивыми клубами зависал под потолком, и серый туман наполнял всю хижину. Мужчины, по-видимому, не возражали против этого. Они сидели не двигаясь и не произнося ни слова, их угловатые лица были бесстрастны, глаза пристально наблюдали за пламенем, как будто стараясь постигнуть его тайны. За исключением двух, все они были члены совета старейшин племени Уачукан.

Один из мужчин зашевелился, поднялся на ноги. Он был коренаст, приземист и мощно сложен, с толстыми плечами и запястьями. У него было скуластое лицо, широко поставленные глаза, искривленный тонкий нос. Он оценивающе осмотрел других мужчин у костра, каждого из которых он знал так долго, как жил сам или как жили они. Вместе с ними он работал, охотился и напивался пульке, вместе с ними он воевал против врагов и строил другие планы добычи денег. Они были хорошими мужчинами; они были мужчинами Уачукан.

— Я сосредоточенно обдумывал этот план, — произнес Эстебан своим медленным и звучным голосом. — План должен сработать, но я до сих пор не убежден, что это та вещь, которую нам следует сделать.

Он вернулся на свое место в кругу и снова уселся на корточки. Никто из старейшин не поддерживал план. А от тех нескольких человек, которые выступали за него, в том случае если план будет приведен в исполнение, толку окажется немного. Работа будет связана с большим риском для тех, кто будет выполнять ее, но еще большие опасности подстерегают их потом. Когда работа занимает какое-то время, как например вот эта, — главные трудности всегда приходят под конец. Время часто делает храбрых мужчин пугливыми, а мудрых — глупыми.

Эстебан был уверен, что сможет управлять теми людьми, которые останутся с ними, которые останутся в деревне. В выполнении этой задачи ему помогут обычаи и традиции народа Уачукан; но что произойдет с теми двумя, которые будут в другом месте? Все они были звеньями одной цепи, волокнами одной веревки, а веревка всегда рвется в самой слабой своей точке. Он обратил свой взгляд на двух самых молодых мужчин в кругу — Агустина и Хулио.

Каким-то странным образом, но они даже не были похожи на мужчин из племени Уачукан. Да, у них были такие же невысокие, сильные, быстрые тела, как у мужчин племени, но лица их не несли того отпечатка тягот горной жизни, который был присущ остальным Уачукан. Слишком гладкие щеки, слишком большие глаза, слишком мягкие линии рта.

Эстебан не доверял Агустину и Хулио. Они слишком много смеялись — но они были молоды. Они хвастали своей сексуальной доблестью — но кто из мужчин Уачукан не хвастал? Они были хитры — но Эстебан был еще хитрее. Им слишком легко доставались деньги — но они каждый месяц щедро делились ими с Эстебаном, отдавая их на нужды племени. Они жили вдалеке от деревни — но один раз в году, в Ночь Мертвых, они возвращались, чтобы возобновить кровавую клятву Уачукан. Они были слабы — но когда разразилась война с народом Льянгауан, Агустин и Хулио вернулись драться и дрались хорошо.

И все же, тем не менее, они были другими, и Эстебан не мог полностью поверить в них.

И еще этот план. Это был их план. Он мог сделать народ Уачукан богатым — и это было хорошо. Но он также мог провалиться, наслать многочисленные беды и неприятности на их племя — и это было плохо. Эстебан вспомнил, как другие вожди, до него, принимали решение в схожих ситуациях; он взвешивал их действия и обдумывал результаты до тех пор, пока не уверился, что может говорить мудро, не позволяя ни трусости, ни храбрости влиять на ход своих мыслей.

— Я изучил план, — объявил Эстебан, медленно выделяя голосом каждое сказанное слово. — Это та вещь, которую мы должны сделать.

— Это замечательный план! — воскликнул Хулио, не в силах сдержать себя. — Он сработает, я просто уверен в этом!

Все глаза были опущены долу. Казалось, мужчины сосредоточенно разглядывают пол хижины. Наконец, Эстебан снова заговорил:

— Хорошо сознавать, что тот, кто принес план, сам верит в него.

Это был тот самый момент, наступление которого Хулио предвидел заранее. Он ждал его и был готов к нему. Хулио понял и вызов, и угрозу, прозвучавшие в последних словах Эстебана. Эстебан сделал так, как должен был бы сделать вождь народа Уачукан. Хулио был готов выдержать испытание, открыто и лицом к лицу встретиться с Эстебаном и со старейшинами.

— Я принес план на мудрый суд совета старейшин. Но пришел я сюда не как ребенок. Я представляю вам этот план как мужчина, который и сам сначала отнесся к замыслу с неодобрением и недоверчивостью… — одобрительный шепот разнесся по кругу. — Я разделился на две половины, и каждая из них исследовала этот план со всех сторон, спереди и сзади. Я накинулся на этот план и силой своего мозга почти уничтожил его, разорвав на мелкие кусочки… — головы старейшин согласно закивали. — Но потом я починил его, собрал заново, заменил отдельные недоброкачественные детали. Я представил его на суд своего двоюродного брата Агустина и потребовал, чтобы он нападал, и я отражал каждую его атаку. Потом нападал я, и Агустин защищался. Этот план сработает, — закончил Хулио, опуская глаза.

Заговорил Гуильермо — один из младших членов совета:

— Мы должны помнить о полиции.

— Их будет двое, — ответил Хулио, по-прежнему держа глаза опущенными вниз.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — спросил Эстебан.

Отвечать стал Агустин. Он говорил скромнее, чем его брат:

— По телефону мы позвонили в полицейское управление. Мы сделали вид, как будто мы одни из тех, кто снимает кино. Я сказал на английском: «Можно ли привлечь для охраны еще полицейских, завтра, когда съемки будут происходить в горах? Чтобы было безопаснее». Офицер, который отвечал мне, очень рассердился и закричал, что в городе сейчас полно туристов и всем им тоже требуется защита полиции. «Двое — сказал он мне, потом добавил: — И двоих еще слишком много для такой чепухи…»