Мэри Стюарт - День гнева

• Название: День гнева
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011021-9

Это — самая прославленная «артуриана»XX века!

Не просто фэнтези, но — ЛИТЕРАТУРНАЯ ЛЕГЕНДА, озаряющая тьму давно прошедших времен светом безграничного воображения.

Не просто увлекательные приключения, но — истинная Высокая магия и истинный, высокий дух первоначального, полузабытого артуровского мифа.

Это — чудо, созданное великолепным пером Мэри Стюарт.

Сказание о деяниях Мерлина, величайшего из магов Британии, и Артура, благороднейшего из британских королей. Сага о любви женщины, которую когда-нибудь назовут Гвиневерой, и славного рыцаря, которого еще не назвали Ланселотом. Повесть о королеве-колдунье, верившей в судьбу, и принце-бастарде, тщетно пытавшемся судьбу превозмочь.

Это — драгоценный подарок для всех, кому хочется еще раз оказаться в мире Артура.

Не пропустите!

---

Отсюда, скрытая глубокой тенью под кронами деревьев, ему была видна полоска вереска, тянувшаяся меж лесом и берегом, и рассекающий ее надвое белый от пыли тракт. В пыли лежал Ламорак — мертвый. Неподалеку стоял, опустив голову, конь, бока его тяжело вздымались. Возле тела, обнявшись, приплясывали, смеялись и хлопали друг друга по плечам Агравейн и Гахерис. Их кони, позабытые на время хозяевами, паслись поодаль.

В это мгновенье ветер принес топот лошадиных копыт. Братья застыли, отпустили друг друга и бросились к своим скакунам, чтобы поспешно запрыгнуть в седло. Мордреду показалось было, что они поскачут в укрытие под сенью леса, где стоял он сам, наблюдая за происходившим. Но было уже слишком поздно.

Из-за поворота дороги, ведшей на север, галопом вылетели четыре всадника. Вожак их был крупный мужчина, при оружии и на отличном скакуне. Напрягая в сумерках зрение, Мордред разглядел герб вожака: сам Друстан с парой воинов спешил навстречу долгожданному гостю.

А рядом с ним — кто бы мог подумать! — скакал Гарет, младший из сыновей Лота.

Друстан увидел тело. Крик его эхом разнесся по просеке, он выхватил из ножен меч и на полном скаку понесся на двух убийц.

Братья развернули лошадей ему навстречу, поспешно готовясь к бою, но Друстан, судя по всему, опознавший своих противников, дернул поводья так, что заставил лошадь встать на дыбы, прежде чем остановиться, и бросил меч назад в ножны. Мордред остался стоять в тени, выжидая. Он потерпел неудачу, и если он выедет теперь, ему нечего будет сказать, чтобы убедить новоприбывших в том, что он непричастен к убийству Ламорака, что он даже не знал о нем. Артуру известна правда, но Артур и его правый суд далеко.

Но, похоже, суд и справедливость Артура имели силу и здесь.

Друстан вновь тронул лошадь и подъехал к братьям, чтобы расспросить их. Его солдаты последовали за господином. Гарет спрыгнул с лошади и теперь стоял на коленях в пыли подле тела Ламорака. Потом он бегом вернулся к кучке всадников и схватил под уздцы лошадь Гахериса, неистово размахивая руками, пытаясь добиться от брата ответа на какой-то вопрос.

Братья перешли на крик. Отдельные слова и фразы с трудом удавалось разобрать за неустанным шумом ветра в ветвях. Гахерис стряхнул руку Гарета. Он и Агравейн, судя по всему, вызывали Друстана на поединок. А Друстан отказывался. Доносились обрывки его фраз, произносимых высоким и ясным, жестким голосом:

— Я не стану биться с вами. Королевский приказ вам известен. А теперь я заберу тело в свой замок и предам его земле… Будьте уверены, что со следующим же королевским курьером вести о сегодняшних делах отправятся в Камелот… А что до вас…

— Трус! Боится сразиться с нами! — Ветер принес вопли ярости братьев. — Мы не страшимся Верховного короля! Он наш родич!

— Позор вам, если в ваших жилах течет его кровь! — строго и напрямик отвечал им Друстан. — Пусть вы и молоды, но вы уже убийцы и истребители добрых людей. Человек, которого вы злодейски умертвили, был рыцарем лучшим, чем когда-либо доведется стать вам. Будь я здесь…

— И с тобой бы мы обошлись так же! — выкрикнул Гахерис. — Пусть даже ты привел с собой солдат, чтобы они защитили тебя…

— Даже не будь их здесь, потребовалось бы нечто побольше, чем пара юнцов, — с презрением отозвался Друстан.

Убрав в ножны меч, он повернулся спиной к братьям. По его приказу стражники подняли тело Ламорака и вместе с ним двинулись в обратный путь. Потом, придержав коня, Друстан остановился переговорить с Гаретом, который уже успел сесть в седло, но медлил, переводя взгляд с Друстана на братьев. Даже на таком расстоянии Мордреду было видно, что все тело его словно окостенело от горя. Кивнув ему и не удостоив Гахериса и Агравейна и взглядом, Друстан повернул коня, чтобы последовать за своими людьми.

Мордред потихоньку повернул свою лошадь назад в лес. Все было кончено. Агравейн, по всей видимости, отрезвевший, поймал брата за руку и, казалось, пытался образумить его. Длинные и все удлиняющиеся тени ложились на дорогу. Стражники скрылись из виду за поворотом. Гарет подъехал так, чтобы стать по другую руку Гахериса, и говорил что-то Агравейну.

Потом Гахерис внезапно резким движеньем сбросил удерживавшую его руку брата, дал шпоры коню и во весь опор понесся вслед удалявшемуся Друстану. Блеснул его всегда готовый на недоброе дело меч. После минутного промедленья и Агравейн, пришпорив вдруг лошадь, поскакал вслед за братом, на скаку выхватывая из ножен клинок.

Гарет попытался схватить узду Агравейновой лошади, но промахнулся. И в вечерней тиши четко и ясно прозвенел его предостерегающий крик:

— Милорд, берегись! Милорд Друстан, сзади!

Не успел он выкрикнуть этих слов, а Друстан уже развернул коня. Двоих нападавших он встретил разом. Агравейн нанес удар первым. Старший рыцарь отвел удар своим мечом, а потом его клинок полоснул Агравейна по голове. Лезвие прорезало кожу, погнуло металл и вошло в шею меж плечом и горлом. Обливаясь кровью, Агравейн упал на седло. Прокричав проклятье, Гахерис подал лошадь вперед и, когда Друстан наклонился с седла, чтобы высвободить свой меч, нанес сверху вниз рубящий удар. Но конь Друстана подался назад и взвился на дыбы. Его окованные железом копыта ударили в грудь Гахерисовой лошади. Взвизгнув, лошадь ушла в сторону, и удар Гахериса пришелся мимо. Тут Друстан послал коня вперед, нанес удар прямо в щит Гахерису, отчего тот, и без того уже потерявший равновесие, рухнул наземь, где и остался лежать без движения.

Галопом примчался Гарет. Друстан развернулся было яро в сторону нового противника, но увидев, что меч младшего брата так и не покидал ножен, поднял свой клинок.

Тут поспешно вернулись и стражники, оставившие на дороге свою печальную ношу. По приказу своего господина они, не церемонясь особо с раненым, перевязали Агравейну голову, помогли подняться на ноги Гахерису, который хотя и пошатывался, но в остальном был невредим, а потом поймали лошадей братьев. Друстан с холодной учтивостью предложил им гостеприимство в своем замке “до тех пор, пока рана твоего брата не исцелится”, но Гахерис, выказав себя рыцарем столь же неучтивым, сколь явил он себя предателем и убийцей ранее, только выругался и отвернулся. Друстан подал знак стражникам, которые сомкнули ряды. Гахерис принялся кричать о “своем родиче Верховном короле” и пытался сопротивляться, но его пересилили. Приглашение превратилось в арест. Наконец стражники уехали шагом, ведя между собой лошадей братьев, причем тело потерявшего сознание Агравейна оперли, чтоб не упало с седла, о Гахериса.

Гарет глядел, как они уезжают, но не сделал попытки последовать за ними. Он даже не шевельнулся, чтобы помочь Гахерису.

— Гарет? — окликнул его Друстан, который уже почистил свой меч и снова вернул его в ножны. — Гарет, какой у меня был выбор?

— Никакого, — отозвался Гарет.

Подобрав поводья, он развернул лошадь так, чтобы она стала вровень с конем Друстана. Они вместе двинулись по дороге на Каэр Морд и вскоре скрылись за поворотом.

В сгущающихся сумерках дорога была пуста. Узкий серп луны встал над морем. Мордред вышел наконец из лесу и поехал на юг.

Ту ночь он провел в лесу. Ночь выдалась промозглой, но для тепла он завернулся в плащ и поужинал остатками хлеба и мяса, что дала ему в дорогу Бригита. Его стреноженная лошадь на длинной привязи паслась на прогалине. На следующий день, проснувшись, он поехал на юго-запад. Артур должен прибыть в Каэрлеон, и он встретит короля там. Спешить некуда. Друстан уже послал курьера с известием об убийстве Ламорака. Поскольку Мордреда на месте не было, король, без сомнения, предположит правду, а именно, что братья сумели, прибегнув к обману, сбежать от него. Его уделом было не сберечь Ламорака; безопасность этого рыцаря была его собственным делом, и он заплатил за риск, на который пошел; задачей Мордреда было найти Гахериса и привезти его на юг. Теперь же, как только заживут раны близнецов, об этом позаботится Друстан. Мордред мог по-прежнему держаться в стороне от этих пренеприятных событий, и он был уверен, что король это одобрит. Даже если братья не переживут гнева короля, остальные смутьяны среди “младокельтов”, сочтя Мордреда достаточно честолюбивым и жаждущим любой власти, какую он может заполучить для себя, возможно, обратятся к нему и пригласят вступить в их ряды. Что, как он подозревал, король вскоре попросит его сделать. “И если я сделаю это, — бормотал другой, холодный как лед голос в его мыслях, — и будет кампания по смещению и уничтожению Бедуира, кому занять место в доверии у короля и в любви у королевы, как не тебе, собственному сыну Артура?”

Стоял золотой октябрь с прохладными ночами и ясными бодряще свежими днями. По утрам на траве серебрилась изморозь, а по вечерам эхо полнилось криком улетавших домой грачей. Он не спешил: щадил лошадь и, где мог, ночевал в мелких селеньях, избегая городов. Одиночество и опадающая листвой осенняя грусть вполне соответствовали его настроению. Он проезжал через пологие холмы и поросшие травой долины, золотые леса и крутые каменистые перевалы в предгорьях, где уже обнажились деревья. Для компании ему вполне хватало его доброй гнедой. Хотя ночи были холодными и становились все холоднее, он всегда находил какое-нибудь укрытие — овчарню, пещеру, даже лесистый взгорок, — а дождя все эти дни не было. Расседлав и стреножив гнедую, он отпускал ее пастись, съедал те припасы, что вез с собой, и заворачивался на ночь в плащ, а потом просыпался серым, поблескивающим изморозью утром, умывался в ледяном ручье и снова отправлялся в путь.