Мэри Стюарт - Лунные прядильщицы

• Название: Лунные прядильщицы
• Автор: Мэри Стюарт
• Издательство: «Ф.Грег», «Киви-Норд Лтд.»
• Жанр: Детектив
• Год: 1993

Романтические триллеры известной английской писательницы Мэри Стюарт всегда насыщены событиями и содержат любовную историю со счастливым концом.

---

«Да».

«Поэтому вы не привыкли поступать так, как гово­рят?»

«Отец подолгу отсутствует, и я просто привык при­сматривать за всем. Сейчас он в Бразилии – он строи­тельный инженер и все время пребывает на строитель­стве в порту в Манаосе, на Амазонке. Будет там еще два года. До этого работал на Кубе. Очень удачно, что я мог находиться дома большую часть времени… Хотя, конеч­но, они все сейчас отсутствуют большей частью. Шар­лотта в Королевской Академии драматического искусст­ва, а Анна – на первом курсе в Оксфорде. Джулия и Колин еще ходят в школу».

«А вы?»

«О, я пошел по стопам отца – гражданский инженер… всего лишь. Работал пару лет в чертежной конторе сразу после школы, затем получил степень в Оксфорде в про­шлом году. Эта поездка – награда, в какой-то степени… Отец оплатил три недели на Островах и, конечно, мы долго ждали хорошей погоды… – Он продолжал гово­рить, полусонно, и я позволяла ему, надеясь, что он уснет прежде, чем снова подумает о Колине… – Который час?» Его голос звучал уже совсем сонно.

«Я плохо вижу. Вы лежите на часах. Посмотрите».

Моя рука была у него под головой. Я повернула запястье и почувствовала, что он на него смотрит. Све­тящийся циферблат был изношен, но достаточно разбор­чив. «Почти полночь».

«Это все. А теперь хотите спать?»

«М-м-м. Хорошо и тепло. А вам?»

«Да, – солгала я. – Удобно плечу?»

«Великолепно. Никола, ты изумительная девушка. Чувствую себя, как дома. Словно спал с тобой много лет. Прекрасно. – Он осознал смысл собственных слов, а затем его голос прозвучал резко и взволнованно. – Очень сожалею. Не знаю, что меня заставило это ска­зать. Должно быть, мне снился сон».

Я засмеялась… «Не думай об этом. Я чувствую то же самое. Потрясающе дома, словно это привычка. Спи».

«Угу. А есть луна?»

«Что-то вроде. Только взошла. Тусклая четверть, вся пушистая по краям, как шерсть. Должно быть, все еще немного облаков, но света достаточно. Как раз столько, чтобы помочь Лэмбису, не освещая прожекторами то, что он делает».

После этого он молчал так долго, что я подумала, что он уснул, но затем он беспокойно задвигал головой, под­ымая пыль в своем ложе. «Если Колина нет в лодке…»

«Можешь поспорить на свои ботинки, что он там. Он придет с Лэмбисом через несколько часов. А теперь оставим эти мысли, это нам ничего не даст. Перестань думать и спи. Когда-нибудь слышал легенду о лунных прядильщицах?»

«О чем?»

«О лунных прядильщицах. Это наяды – знаешь, вод­ные нимфы. Иногда в глуши можно встретить трех девушек. Они бродят по горным тропкам в сумерках и прядут. У каждой есть веретено, и на них они прядут свою шерсть, молочно-белую, как лунный свет. Это и в самом деле лунный свет, сама луна, именно поэтому прялки у них нет. Это не Провидение или что-то страш­ное. Они не действуют на жизнь людей. Только должны следить, чтобы мир получал свои часы темноты. И постепенно сматывают луну с неба. Ночь за ночью луна все уменьшается и уменьшается, диск света становится тусклым и увеличивается на веретенах девушек. Затем наконец луна исчезает, и мир получает темноту и от­дых, обитатели склонов гор спасаются от охотника, и приливы становятся спокойными…»

Тело Марка ослабло возле меня, дыхание стало спокой­нее. Я говорила так мягко и однообразно, как только могла. «Затем, в самую темную ночь, девушки уносят вере­тена к морю, чтобы помыть шерсть. И шерсть соскаль­зывает в воду и распутывается в длинную зыбь света от берега до горизонта, и тогда снова появляется луна. Она поднимается из моря тоненькой изогнутой ниточкой. Только когда вся шерсть вымыта и намотана в белый клубок в небе, лунные прядильщицы могут снова на­чать работу, чтобы сделать ночь безопасной для тех, за кем охотятся…»

За дверью лунный свет был слабым, сплошная серость, движение темноты. Вполне достаточно, чтобы сохранить Лэмбиса от падения или вывиха, чтобы отвести лодку в укрытие, не ожидая дневного света. Но недостаточно для того, чтобы сунуть нос туда, где лежали мы с Марком, очень близко друг к другу, в темной маленькой избушке. Лунные прядильщицы были там, на тропе, ходили по горам Крита, делая ночь безопасной и прядя свет.

Он уснул. Я положила щеку на щекочущие ветки, слу­чайно прикоснулась к его волосам, грубым и пыльным, но приятно пахнущим сухой вербеной в нашей постели.

«Марк?» – это был просто вздох.

Ответа нет. Я просунула руку под куртку и нащупала запястье. Клейкое и теплое. Пульс все еще частый, но ритмичный и сильный. Я снова подоткнула под него пальто. Безо всякой причины, кроме того, что мне показалось, что так надо, я, поцеловав его волосы со­всем слабо, устроилась, чтобы поспать.

Глава 5

Therebathed his honourable wounds, and dressed

His manly members in the immoral vest.

Pope: The Iliad of Homer

Я немного подремала. Вполне достаточно, хотя проснулась все равно разбитая. Марк все еще креп­ко спал, свернувшись калачиком возле меня. Его дыха­ние казалось легким и нормальным, и кожа его там, где я осторожно ее потрогала, была прохладной. Лихорадка прошла.

Было все еще рано. Через дверь проникал перламут­ровый свет. Мое запястье очутилось где-то под щекой Марка, и я не смела его сдвинуть, чтобы посмотреть на часы. Интересно, это просто свет раннего утра, или перистые облака легли ниже и закрыли солнце? Во многих смыслах для нас облачность лучше. Но облака принесут холод и влагу, а пока нет одеял…

Эта мысль меня полностью разбудила. Лэмбис. Несом­ненно, Лэмбис к этому времени уже должен вернуться?

Я осторожно подняла голову и постаралась повернуть руку под головой Марка. Он зашевелился, пробормотал что-то, потер глаза, потянулся. Это движение толкнуло его ко мне, и открытие, что он не один, заставило его повернуться рывком, который, должно быть, побеспоко­ил его руку. «Ну, привет! Боже мой, я и забыл, что ты здесь. Должно быть, я был пьян вчера ночью».

«Это самая приятная вещь, которую когда-либо мне говорил мужчина после долгой ночи вместе, – сказала я, села и начала освобождаться от обломков постели, стряхивая их с себя. – Если бы я могла встать, не разбудив тебя, я бы это сделала, но ты так трогательно свернулся…»

Он улыбнулся, и я поняла, что впервые вижу, как он это делает. Даже двухдневная щетина и неестественная бледность не мешали ему выглядеть очень молодым. «Благодарю, – сказал он вроде искренне. – Хорошо выспался и чувствую себя великолепно. Даже, возмож­но, смогу двигаться. Но ты… ты вообще-то спала?»

«Немного, – ответила я честно. – Во всяком случае, достаточно. Совсем проснулась».

«Который час?»

«Начало шестого».

Он беспокойно сдвинул брови, изменил положение руки, словно она вдруг начала болеть. «Лэмбис не вер­нулся?»

«Нет».

«Дай Бог, чтобы с ним ничего не случилось. Если я втянул и его в эти неприятности…»

«Послушай. Умоляю, не взваливай на свои плечи и Лэмбиса. Он за это не поблагодарит и, полагаю, может сам о себе позаботиться. – Я встала, все еще отряхива­ясь. – Ну, пока ты похрапывал, я размышляла. Думаю, нужно переместиться из этой хижины. И чем скорее, тем лучше».

Он потер рукой лицо, словно смахивая остатки сна. Глаза затуманены сильной усталостью и беспокойством. «Да?»

«Если кто-нибудь все же придет снова искать тебя, доберется сюда… Если у них есть хоть капля соображе­ния, они будут искать у воды и заглянут первым делом в избушку. Лэмбис прав, что вначале выбрал ее для укрытия. Но теперь, когда тебе немного лучше, думаю, следует найти место под открытым небом, в тепле и на воздухе, где есть тень и можно видеть все вокруг. Луч­ше, если ты будешь скрыт на склоне, чем в единствен­ном очевидном убежище на горе».

«Правильно. И не могу сказать, что буду сожалеть, что выберусь из этой… Для начала, поможешь мне сейчас выйти?»

«Конечно».

Он был тяжелее, чем казался, и не так силен, как надеялся. Потребовалось много времени, чтобы поста­вить его на ноги, прислонив к стене. Теперь я увидела, что он невысок, но крепок. Широкие плечи и крепкая шея. «Хорошо. – Он тяжело дышал, словно принимал участие в состязании по бегу, а лицо его покрылось испариной. – Придерживаясь стенки, мы можем пре­одолеть этот путь».

Медленно, но верно. Когда мы достигли дверного проема, взошло солнце, меж высоких папоротников слева лился бриллиантовый свет. Длинные тени цветов ложились на траву. Избушка была все еще в тени, и воздух был прохладным. Я усадила Марка на ствол поваленного оливкового дерева и пошла к ручью.

До озерца солнце тоже пока не добралось. Вода ледя­ная. Я умылась и вернулась в избушку за металличе­ской кастрюлей, которую раньше заметила. Это что-то вроде чайника или котелка, которым, должно быть, пользовались пастухи. Хотя поверхность закоптилась до черноты, внутренность была довольно чистой и без ржавчины. Я вычистила странный сосуд как можно лучше крупным песком, наполнила водой и вернулась к Марку.

Сейчас он сидел на земле возле поваленного дерева, откинувшись к нему, и выглядел измученным и таким больным при холодном свете, что я не удержалась и охнула. Скорее бы Лэмбис пришел. Лэмбис, одеяла, горячий суп… Я зачерпнула из котелка полную круж­ку ледяной воды. «Вот питье. И если хочешь умыться, есть чистый носовой платок… Нет, пораскинув умом, думаю, лучше предоставить это мне. Сиди тихо».