Мэри Стюарт - Мой брат Михаэль

• Название: Мой брат Михаэль
• Автор: Мэри Стюарт
• Жанр: Детектив

---

Он расслабленно сидел под одним из платанов, курил, ни на что не смотрел и чувствовал себя явно в своей тарелке. Машина стояла там же, где и раньше. Значит, он не нашел другого Саймона, но нисколько не беспокоился. Задумчиво смотря на него, я осознала, что, лишь затратив массу усилий, можно разволновать этого человека, и то вряд ли. Такой тихий, демонстрирует небрежность, хорошее настроение и прекрасные отношения с жизнью, но тут же присутствует что-то трудноописуемое. Сказать — «он знает, чего хочет, и берет это» — значит создать ложное впечатление. Скорее так — он принимает нужные решения и выполняет с легкостью и почти пугающей уверенностью в себе. Не знаю, в первый ли день я поняла это, может, сразу увидела только присутствие качеств, которых мне постоянно не хватает. Но помню немедленное впечатление уверенности, живее и сложнее, чем я изучила за годы постоянного бахвальства гранд-сеньора Филипа. В глубине души я была очень благодарна Саймону, что он не заставил меня чувствовать себя полной идиоткой, а поближе к поверхности — за столь мягко предложенную помощь. А интересно, подумала я, он вообще искал «другого Саймона» или нет?

Оказалось, я несправедлива. Когда я вышла, он, глубоко засунув руки в карманы, бурно общался с греком в яркоголубой рубашке с пришпиленной эмблемой гида. Саймон увидел меня и улыбнулся.

— Отдохнули?

— Прекрасно, спасибо. И чай на самом деле был хорошим.

— Рад это слышать. Может быть, вы уже достаточно сильны, чтобы перенести удар?

Он мотнул головой в сторону машины.

— Так и знала! Вы его не нашли!

— Ни малейших признаков. Сначала я узнавал в других отелях, потом отправился в музей к Георгию, он тоже не знает в Дельфах ни одного Саймона, кроме меня, — ни даже старика с деревянной ногой или погонщика мулов…

Я опросила довольно беспомощно:

— Что же нам делать? — а грек, любопытно тараща глаза, сказал:

— Кирие Саймон, а что, если другого Саймона и нет? И это не ошибка, а кто-то злоупотребляет вашим именем?

— Злоупотреблять моим именем? — Саймон засмеялся, но я знала, что он уже об этом думал. Я тоже. — Не похоже. Во-первых, кто? А во-вторых, если они и правда это сделали, причем срочно, то почему до сих пор не забрали проклятую штуку? Но я докопаюсь до корней этой странной маленькой аферы — и не только ради очень взволнованной мисс Хэвен. Слушай, Георгий, а, может быть, есть хоть один Саймон не здесь, а в окрестностях? В Криссе, она всего в нескольких километрах… Или в Арахове.

Георгий сказал с сожалением:

— Нет, никого, и в Арахове тоже.

— Ну там-то я узнаю точно, я туда еду сегодня вечером.

Грек быстро взглянул на него, почему-то с любопытством, но вспомнил, что в Итеа есть один Симонидис, хозяин маленькой булочной у кинотеатра, посередине главной улицы, и предложил нам выехать на автобусе через десять минут.

Саймон сказал:

— У нас есть машина, — и заулыбался, поймав мой взгляд.

Она стояла олицетворенным издевательством, я смотреть на нее не могла без ненависти и спросила:

— А может, не стоит?

— Почему? Вполне законная попытка доставки. Поехали, чем скорее попадем в Итеа, тем лучше. Через час потемнеет.

— А вы ее поведете, мистер Лестер?

— Можно поспорить, что да. Вы еще не видели дорогу. И зовите меня по имени. Это лучше звучит и создаст иллюзию комфорта.

Я на это не ответила, только взглядом, но, когда мы поехали, вдруг заявила неожиданно для себя:

— Мне становится страшно.

Его взгляд был удивленным, но совсем не веселым.

— Сильное выражение.

— Наверное, хотя от меня — нет. Я самый трусливый трус в мире. Я жалею, что мне не хватило здравого смысла оставить эту историю в покое. Эта гадость должна была бы спокойно стоять на площади Омониа и…

— И вы продолжали бы безумно хотеть в Дельфы?

— Да, наверное. Но вы понимаете, да?

— Конечно.

Автомобиль медленно поднялся вверх по улице и нырнул вниз, выезжая из деревни.

— Вы хоть чуть-чуть верите, что Симонидис — тот человек, которого мы ищем? — спросила я грубо.

— Не похоже. Но все равно стоит попробовать.

— Чтобы я чувствовала, что что-то пытаюсь сделать? — Никакого ответа. — Знаете, слишком большим совпадением было бы, если бы в Дельфах оказалось два Саймона.

— Это довольно редкое имя, — сказал он ровным голосом.

Я ждала продолжения, но он молчал.

Выехали из деревни. Я спросила небрежно:

— Вы здесь в отпуске?

Я хотела просто нарушить молчание, поддержать разговор, нормальный вопрос для такого места, но только произнесла, как сразу поняла, что получилось продолжение разговора. Я попыталась сказать что-нибудь еще, но он уже начал отвечать, будто вопрос был совершенно невинным.

— В некотором роде. Я школьный учитель. Преподаватель классики.

Я могла ожидать чего угодно, но только не этого олицетворения респектабельности.

Я сказала слабо:

— Значит, вам здесь тоже интересно. Как мне.

— Неужели коллега?

— Боюсь, что так. Я только учу девочек в школе, поэтому моя «классика» — просто латинский. Я чуть-чуть знаю древнегреческий, поэтому иногда понимаю слово-другое и о чем идет речь. И еще я образована достаточно, чтобы замирать в аттическом театре в Афинах от «Антигоны», когда хор зовет Зевса на фоне глубокого черного неба, слушавшего этот клич три тысячи лет подряд. — Тут я застеснялась и сказала — Какая ужасная дорога!

Саймон ответил жизнерадостно:

— Шоферы автобусов вешают перед собой иконы и зажигают перед ними маленький красный огонек, питаемый батарейкой. В пути икона безумно мотается из стороны в сторону, все крестятся, включая шофера, а иногда он закрывает глаза. Свои теперь можете открыть. Это — Крисса.

Я покраснела:

— Простите. Нервы почти совсем отказали.

— Вы просто устали, надо чего-нибудь выпить, прежде чем встречаться с Симонидисом.

— Нет, пожалуйста, — слишком быстро запротестовала я.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Похоже, вы правда боитесь…

— Я… Да. Понимаю, что не надо, что, если бы это было важно, все уже как-нибудь бы определилось… Понимаю, что это чушь. Глупо и тривиально, и ничего не значит, но я же говорила, что я — величайший трус в мире. Это правда. Я годами убеждала себя, что буду не менее компетентна и уверена в себе, чем другие, если понадобится, но теперь поняла… Господи, да я даже не переношу сцен, с какой же стати я решила, что выпутаюсь из такой ситуации, понятия не имею.

Я остановилась. И оттого, что никогда ничего подобного даже через сто лет не рассказала бы Филипу, я впала в легкий шок.

Саймон сказал мягко:

— Не волнуйтесь. Я же здесь. Чтобы ни случилось, я вас спасу, поэтому сидите и расслабляйтесь.

— Если, — сказала я, — мы найдем Саймона.

— Если найдем.

Когда мы приехали в Итеа, я с удовольствием передала ему всю инициативу.

В этом порту в древние времена высаживались пилигримы, направляющиеся к святыням Аполлона в Дельфы — религиозному центру древнего мира. Это был самый легкий путь. Нам сейчас странно осознавать, какие огромные расстояния они преодолевали пешком, на лошадях или кораблях, чтобы помолиться Богу о свете, мире и исцелении или спросить совета у известного оракула. Сегодня Итеа — маленькая рыболовецкая деревня с одним рядом магазинов и таверн, параллельным морю и отделенным от него дорогой, а потом примерно пятьюдесятью ярдами пыльного бульвара. Там в тени перечных деревьев мужчины собираются выпить и закусить липкими медовыми пирожными.

Саймон остановил машину под деревьями, посадил меня за самый чистый столик и угостил прекрасным, холодным, искрящимся, но слишком сладким лимонадом. Он понравился не только мне, но и всем окрестным насекомым. Когда мы его допили, я попросила еще, а Саймон отправился искать булочную Джаннакиса Симонидиса. Все равно ясно, что в Дельфах всего один Саймон… И он не сказал, что он здесь делает. Эх, подозренья, подозренья… Очень интересно, все превратилось в немного странную загадку, и чем дальше, тем больше преображалось в тайну с Саймоном Лестером в центре. И его девушкой.

Я допила и поднялась. Саймон невдалеке расспрашивал могучую женщину в голубом фартуке, вращавшую целого барана на вертеле. Она кивала, потом показала куда-то. Он обернулся, увидел меня, помахал рукой и быстро ушел вверх по улице. Я так поняла ним идти не надо, и направила свои стопы в противоположную сторону вдоль бульвара — решила посмотреть на все святыни с той точки, с которой их видели пилигримы, впервые вступив на берег Коринфского залива.

Чтобы вид не загораживал уродливый ряд домов, я пошла в лес по изломанной полосе бетона. По дороге я спугнула пыльного ослика, он ускакал и потерялся в тени. Бетон скоро кончился, я брела по мягкой земле просто на свет. Мне повезло. Я вышла на подходящее место и стояла там несколько минут, глядя на путь пилигримов в свете быстро умирающего солнца. Точно, именно отсюда лучше всего приходить в Дельфы.