Екатерина Мешаненкова - Данте. Жизнь: Инферно. Чистлище. Рай

• Название: Данте. Жизнь: Инферно. Чистлище. Рай
• Автор: Екатерина Мешаненкова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-082324-6

Биография Данте Алигьери привлекла к себе особое внимание именно сейчас, после выхода скандальной книги Дэна Брауна «Инферно». Существует ли среди поэтов и философов личность более удивительная и загадочная, чем Данте Алигьери? Его гениальная «Божественная Комедия», вобравшая в себя тайны поэтики и геометрии, философии и космогонии, вот уже семьсот лет не дает покоя исследователям. Расшифровать спрятанные в ней символы и аллегории пытаются философы, математики, лингвисты, историки и просто любители тайн. Кто такая Беатриче — женщина или символ? Как Данте связан с тамплиерами и еретиками? Что за загадочные вопросы задают ему грешники в Аду? Что вообще такое «Божественная Комедия», и для чего, а главное для кого Данте зашифровал в ней столько загадок? Задайте правильный вопрос, и может быть именно вам великий флорентиец откроет свои тайны.

---

Бурные события политической жизни Флоренции не могли не повлиять на жизнь Данте. Ведь, как уже говорилось, каждый мальчик, появлявшийся в любой из знатных семей этого великого города, с рождения принадлежал к какой-либо партии. Даже те, кто не желал вмешиваться в политику, все равно во многом зависели от нее, ведь победы или поражения их партии означали, станут их друзья и родственники управлять Флоренцией или вынуждены будут бежать на чужбину. Ну а Данте с его пылким нравом, с его страстностью и непримиримостью, тем более не мог остаться в стороне от событий, в которых решались судьбы его родины и его друзей.

Ему повезло в том, что период его молодости выпал на достаточно мирные времена, когда гвельфам и гибеллинам приходилось сосуществовать относительно спокойно. В такой атмосфере Данте и сложился как поэт. Неизвестно, какой была бы его поэзия, если бы Флоренция в очередной раз превратилась в кипящий котел на несколько лет раньше. Но судьба распорядилась так, что первый раз он принял активное участие в политических событиях, когда ему уже исполнилось двадцать четыре года. В это время началась война между Флоренцией и ее юго-восточным соседом, городом Ареццо, где у власти были гибеллины. Закончился этот конфликт тем, что флорентийские войска нанесли аретинцам сокрушительное поражение в битве при Кампальдино. Ареццо потерял значительные территории, его роль на политической арене Центральной Италии стала падать, а роль Флоренции соответственно еще больше возросла.

Ни в одной из дошедших до нас хроник не упоминается имени Данте среди участников Кампальдинского сражения, что и понятно: он был слишком молод и мало кому известен. Правда, гуманист Леонардо Бруни утверждал, что читал собственноручное письмо Данте с описанием этой битвы. Данте писал, что, хотя со дня Кампальдинского сражения, в котором он участвовал будучи уже не ребенком, а юношей, прошло десять лет, он хорошо помнит страх, который он испытал в начале боя, сменившийся потом, в конце битвы, радостью. Свидетельство биографа Данте, жившего веком позже, подкрепляется свидетельствами самого Данте, которые мы снова находим в «Божественной Комедии». В пятом рву ада предводитель чертей, желая напугать Данте, изобразил из собственного зада трубу. Звук этой бесовской трубы вызывает в Данте воспоминания о трубных звуках Кампальдино, о битвах и походах.

Видал не раз я конную дружину,
Когда она с врагом вступала в бой
И вслед за тем показывала спину;
Видал еще, как всадники гурьбой
При звуках труб и барабанном треске
Все на турнир спешили в полном блеске;
Видал я рать, чинившую разбой
В окрестностях Ареццо, но доселе
Ни с корабля, в виду опасной мели,
Ни при осаде вражьих крепостей,
Я не слыхал подобного сигнала,
Какой теперь услышал у чертей.

«Божественная Комедия». Перевод Ольги Чюминой.

После войны Данте вернулся во Флоренцию, и на какое-то время жизнь его вновь потекла по привычному руслу — он писал стихи, занимался философией и без особого энтузиазма вел необходимые домашние дела. К тому же он женился, и, видимо, первые годы его брак был достаточно счастливым — во всяком случае, не известно ничего, что могло бы свидетельствовать об обратном, ведь будь Данте несчастен, он по своей привычке выплескивать эмоции в стихах не преминул бы написать сонет или канцону о своей несчастной доле. Между тем его известность как поэта и философа росла. Когда весной 1294 года через Флоренцию проезжал Карл Мартелл, сын Карла II Неаполитанского, Данте был включен в почетный эскорт, отправленный его встречать, и это знакомство произвело на них обоих большое впечатление. Молодой король любил поэзию и искусство, и, его конечно, восхитили стихи Данте. А тот, в свою очередь, вживую увидел настоящего просвещенного государя, о каком всегда мечтали люди искусства. Если бы Карл Мартелл прожил подольше, вероятно, вся жизнь Данте сложилась бы по-другому, и ему не пришлось бы стать изгнанником. Но к сожалению, Карл умер в возрасте двадцати трех лет, а его брат, Роберт Анжуйский, стал одним из главных недругов Данте.

Отзвук этих сожалений Данте о рано угасшей жизни и о том, как это повлияло на его собственную судьбу, можно увидеть в восьмой песне «Рая», где он встречает Карла Мартелла на небе Венеры.

На духа я взглянул, чей ласковый привет
Меня порадовал. — Кто ты? — спросил я духа
С сердечной теплотой. И сказанные мной
Слова приветствия едва коснулись слуха,
Как тут же просиял он радостью двойной
И мне ответил так: — «Немало бед различных
Предотвратил бы я, когда б среди людей
Прожил я долее. Как в нитях шелковичных
Червяк скрывается, так посреди лучей
Блаженства моего укрыт я от очей.
Но ты любил меня, любил не без причины,
И если б отдален был час моей кончины
И цели я достиг желаний и трудов —
Отведал бы и ты любви моей плодов.
На левом берегу, что омывает Рона,
Сливаясь с Соргою, я был наследник трона;
Принадлежало мне Авзонии крыло
Там, где цветут Бари, Гаэта и Кротона
И в море две реки прозрачных, как стекло,
Бегут вдоль берегов. Венчала мне чело
И придунайских стран блестящая корона,
А та Тринакрия, прекрасная страна,
Приманкой дивною служащая для взора,
Которая в краю лишь том омрачена,
Где грозно высятся Пакино и Пелоро
И Эвром гладь волны сильней возмущена
(Чему причиною — не тщетные усилья
Тифея мощного, но серы изобилье),
Ждала бы и досель Сицилии страна
Наследников моих, от Карла порожденных
И знаменитого Рудольфа королей, —
Когда б наместники жестокостью своей
Не раздражили все туземцев побежденных
И крик не раздался среди Палермо: «Бей!»
О, если б в будущем читал мой брат свободно —
То в Каталонии с доверием слепым
Он не отнесся бы к сынам ее скупым,
Его к погибели приведшим безысходно.
Он остерегся бы так погружать свою
И без того тяжелую ладью.
Из щедрого скупым он стал неблагородно,
Затем, что видел он друзей своих вокруг,
Мечтавших об одном: набить себе сундук».
— О повелитель мой, — сказал я, — радость эту,
Которой твоему обязан я ответу, —
Ты видишь и ее ты созерцаешь в Нем,
Кто блага всякого в величии Своем —
Начало и конец, и эта радость вдвое
Дороже для меня при мысли, что достиг
Ты горней высоты, где созерцаешь Лик
Пресветлый Господа…

«Божественная Комедия». Перевод Ольги Чюминой.

Кроме поэзии, бытовых дел и политики Данте после смерти Беатриче занимался еще и философскими исканиями. Вероятно, не найдя утешения в материальной жизни, он пытался отыскать его в жизни духовной, увидеть смысл бытия и утешиться в своей потере. В частности, он начал посещать монастыри Санта Мария Новелла и Санта Кроче, где впервые познакомился с очень популярным у францисканцев учением иоахимитов-спиритуалов.

Многое роднило автора будущих инвектив против развращенных сановников церкви и с крайним направлением в францисканстве, братьями-фратичелли, которые ходили босые и проповедовали против папы-антихриста, особенно с тех пор, как на престол св. Петра воссел Бонифаций VIII. Фратичелли и спиритуалы, так же как и Данте, ожидали прихода в Италию императора, надеясь, что он положит конец бесчинствам высшего клира церкви, который присвоил деньги нищих и сирот и нарушил все заветы основателя христианства.

Данте стал постоянным посетителем нищенствующих орденов, надеясь найти истину, которую ему не открыли строгие болонские профессора. О своих исканиях мудрости Данте спустя несколько лет расскажет в «Пире»: «Как только я утерял первую радость моей души, о которой упоминалось выше, меня охватила такая тоска, что всякое утешение было бессильно. Однако через некоторое время мой ум, искавший исцеления, решил, убедившись в бессилии уговоров как собственных, так и чужих, вернуться к тому способу, к которому прибегали для утешения многие отчаявшиеся; и я принялся за чтение книги Боэция, в которой он себя утешил, пребывая в заключении и будучи всеми отвергнут. Услыхав также, что Туллий (Цицерон) написал книгу, в которой, рассуждая о дружбе, стремился утешить достойнейшего мужа Лелия по поводу смерти его друга Сципиона, я принялся читать и ее. И хотя мне поначалу трудно было проникнуть в смысл этих книг, я наконец проник в него настолько глубоко, насколько это позволяло мне тогдашнее мое знание грамматики и скромные мои способности; благодаря этим способностям я многое, как бы во сне, уже прозревал, — что можно заметить в «Новой Жизни». И подобно тому, как бывает, что человек в поисках серебра нежданно находит золото, даруемое ему сокровенной причиной, быть может, не без воли Божьей, я, пытаясь себя утешить, нашел не только лекарство от моих слез, но также списки авторов наук и книг. Изучив их, я правильно рассудил, что философия, госпожа этих авторов, повелительница этих наук и книг, — некое высшее существо. И я вообразил ее в облике благородной жены и не мог представить себе иначе как милосердной, поэтому истинное зрение во мне любовалось ею столь охотно, что я едва мог отвести его от нее. И под действием этого воображения я стал ходить туда, где она истинно проявляла себя, а именно в монастырские школы и на диспуты философствующих. В короткий срок, примерно в течение тридцати месяцев, я стал настолько воспринимать ее сладость, что любовь к ней изгоняла и уничтожала всякую иную мысль».