Наталья Поваляева - Издержки профессии, или Перемена участи

• Название: Издержки профессии, или Перемена участи
• Автор: Наталья Поваляева
• Жанр: Юмористическая проза
• ISBN: 978-1-304-02534-0

Одна балерина засветила в глаз другой балерине. Она нечаянно. Вот вы не верите, а зря. А один писатель с голоду бросился писать порнографию, но вышла какая-то ерунда. А один строитель вообще ка-ак с лесов навернется! Страшно не везет некоторым. Но знаете, что? Когда у нас случается катастрофа, мы ругаем ее и проклинаем. И даже не подозреваем, что эта катастрофа, возможно, фантик, в который завернуто что-нибудь полезное. И если вы давно мечтаете, как бы изменить свою жизнь, не ругайте свою неприятность, а кричите: «Ура! Ура!». Потому что, вероятнее всего, это она: перемена участи.

---

Когда же, наконец, всеобщими усилиями удалось успокоить безутешного мистера Стоукса, усмирить разбушевавшуюся мисс Вуллерби, умаслить обиженного хореографа и распутать колтун из сомлевшего Билли Пилфри, перепуганной мисс Дианы Роуз и ушибленной виолончели, случилось это. Прямо во время танца у мисс Норы Лейн развязалась ленточка, и левый пуант отправился в свободный полет. Всё произошло так стремительно, что поначалу никто не усмотрел связи между вскриком «Ой!» танцовщицы кордебалета и потоком ругательств, которыми внезапно разразилась мисс Вуллерби. Однако вскоре связь была установлена. Прима, левой рукой закрывая ушибленный глаз, а правой потрясая подобранным со сцены «снарядом», обещала собственноручно четвертовать ту, которая посмела совершить это коварное злодеяние. Внимательно оглядев уцелевшим глазом ноги танцовщиц кордебалета, мисс Вуллерби безошибочно определила виновницу и собралась тут же, на месте, привести свою угрозу в исполнение. Лишь слаженные действия всех участников постановки позволили не допустить кровопролития, и пока Зигфрид (впоследствии укушенный за запястье) с тремя танцовщицами кордебалета и хореографом удерживали жаждущую отмщения мисс Вуллерби, остальные уводили в безопасное место рыдающую Нору Лейн.

С этого момента жизнь Норы Лейн сделалась невыносимой.

Наутро после инцидента Нору вызвал директор труппы, внимательно и даже, казалось, сочувственно выслушал ее перемежающиеся всхлипами оправдания, но ясно дал понять, что от последствий сего прискорбного случая он ее оградить не сможет.

А последствия не заставили себя ждать.

Мисс Вуллерби, понятное дело, в театр не явилась, однако на своем столике в гримерке Нора обнаружила черную увядшую розу и уведомление от адвоката примы-балерины о том, что последняя подала на Нору иск в суд о злонамеренном членовредительстве. Коллеги, плохо скрывая ликование по поводу фингала под глазом всеми нелюбимой примы, всячески выказывали Норе поддержку, но от этой поддержки ей становилось только хуже.

Никто, положительно никто не верил в случайность произошедшего! Милли и Сью – подружки из кордебалета – поздравили Нору и сказали, что «эту клячу» Вуллерби давно нужно было поставить на место, да только сами они никогда бы не решились! Затем Нору позвала к себе «на аудиенцию» вторая прима труппы мисс Анна Леверби. Сверкая бриллиантами и благоухая пряными духами «Саломея», мисс Леверби порхала по гримерке, заливисто хохоча. Доверительным тоном она поведала Норе, как давно метила на роль Одетты, но как «эта бездарность» Вуллерби «перекрывала ей кислород», но уж теперь она всем покажет, какова настоящая Одетта! Затем мисс Леверби крепко обняла Нору и всучила ей «в знак благодарности» коробку бельгийских конфет. «В знак благодарности за что?» – осипшим голосом спросила Нора, но мисс Леверби в ответ лишь многозначительно подмигнула.

Пошатываясь, Нора вышла из гримерки новой Одетты – и тут же наткнулась на Зигфрида, который незамедлительно обрушил на нее поток жалоб:

– А, вот и наш меткий стрелок! Наш Вильгельм Телль в пачке! Поглядите-ка, – он продемонстрировал Норе укушенное запястье, – это по вашей, между прочим, милости!

– Но, мистер Стоукс, отчего же по моей? – робко спросила Нора.

– А по чьей же еще? – сварливым тоном молвил Стоукс. – Это же вам приспичило кидаться пуантами! А пострадал я! Причем, прошу заметить, пострадал, спасая вашу жизнь. И где благодарность?! Нет благодарности. Никто меня здесь не ценит, мелочь такую – фиалок букет – и то принести не могут! А я актер! У меня тонкая организация! Мне нужно настроиться!

– Спасибо вам, – суконным языком промямлила Нора, сунула Зигфриду полученную от Анны Леверби коробку конфет и бросилась вон из театра.

Через три дня стало ясно, что работать в такой обстановке совершенно невозможно, и Нора покинула труппу.

Однако и вне стен театра ей не было покоя. Газеты с радостью ухватились за скандальный сюжет, и пересказывали историю о «летающем пуанте», бессовестно перевирая факты и добавляя новые, порой совершенно немыслимые детали. Так, еженедельник «Сцена» опубликовал заметку некоего Адониса Уайта под заголовком «Кордебалет наступает!» (в заметке мистер Уайт выказывал уверенность в том, что ранение мисс Вуллерби было тщательно спланированной акцией всего кордебалета, а Нора стала лишь исполнительницей коллективной воли). Корреспондент «Зеркала будней» предположил, что за броском пуанта скрывается любовная драма, а «Воскресное обозрение» утверждало, что Нора стреляла в приму из бутафорского пистолета, который оказался настоящим, и что раненая мисс Вуллерби, теряя сознание, успела пробормотать: «Только не отдавайте мою Одетту этой бездарности мисс Леверби!»

Газетные писаки возмущали Нору даже больше коллег. Как можно так беспардонно врать, как можно выдумывать все эти небылицы – и только ради того, чтобы сорвать куш пожирнее?

Однако неделю спустя, когда от скудных сбережений Норы осталось восемь шиллингов и пять пенсов, она задумалась о небылицах уже в ином ключе. Если выдумка привлекает внимание публики намного сильнее, чем самые потрясающие факты – может, стоит попробовать на этом заработать?

В писчебумажной лавке по соседству Нора купила на шиллинг две тетради и чернил, и принялась писать. Ее коллеги были уверены, что она нарочно метнула пуант прямо в глаз приме? Отлично. В ее истории все будет именно так! Интриги и козни балетного закулисья, хорошо знакомые Норе, станут основой сюжета.

Итак, прима-балерина – скажем, мисс Клара Паттерсон – падает замертво прямо на сцене во время репетиции. Полиция подозревает отравление – но кто же отравитель? Под подозрение по очереди попадают все – и возлюбленный балерины, художник Генри Уоттинг, и полубезумный поэт Дэниел Во, не пропускающий ни одной постановки с участием мисс Паттерсон, и вторая прима труппы – мисс Мэри Бартоломью… Но разгадка преступления будет совершенно непредсказуемой, ошеломительной! И полиция ни за что не добралась бы до нее, если бы не помощь одной неприметной, но умной и наблюдательной танцовщицы кордебалета…

Роман «Кисть, перо и пуанты» стал бестселлером и хитом сезона. Газеты наперебой расхваливали мисс Нору Лейн, называя ее «восходящей звездой на небосклоне современной детективной прозы», и выражали надежду на то, что второго романа не придется ждать слишком долго. Нора Лейн не стала разочаровывать публику, и вскоре вторая леденящая душу история – «Тайна оркестровой ямы» – увидела свет.

Затем Нора отправилась в турне на Континент, а по возвращении опубликовала третий роман – «Смерть во время премьеры», и купила небольшой аккуратный домик в Блумсбери.

Тем временем адвокат мисс Вуллерби убедил свою подопечную забрать иск против Норы Лейн, отчего характер примы испортился окончательно. Говорят, она снова покусала Персиваля Стоукса, а своей сопернице Анне Леверби подкинула в гримерку дохлую крысу. Хореограф же, устав слушать оскорбления, которые мисс Вуллерби, уже не таясь, все чаще стала бросать ему прямо в лицо, уволился и поступил в труппу мистера Исаака Черча, где поставил «Жизель», получившую восторженные отзывы критики.

Директор Ковент-Гардена рвет и мечет и ждет удобного случая, чтобы уволить мисс Вуллерби, от которой одни только неприятности и убытки. И, думается, ждать ему придется недолго.

Однако Нору Лейн все это уже не интересует.

Сцены из жизни ловцов устриц, или Новая жизнь Летти Кинг

Летти Кинг разбила вазу.

«Подумаешь, история! – скажете вы. – Каждый божий день слуги разбивают уйму фарфора – недорогого, очень дорогого и вовсе бесценного. И самое главное – им это сходит с рук! Потому что нынче такие времена, что хороших слуг днем с огнем не сыщешь. Вон у леди Чичестер был случай: горничная умудрилась всего лишь за месяц разбить Веджвудский обеденный сервиз из пятидесяти шести предметов! И если вы думаете, что ее выгнали с позором – вы глубоко ошибаетесь. Все, что смогла позволить себе леди Чичестер – это вычесть пять шиллингов семь пенсов из жалования горничной, потому что криворукая служанка все же лучше, чем вовсе никакой».

Всё так, однако же следует заметить, что леди Гонория Диспенсер, вдова шестидесяти восьми лет, у которой и служила горничной вышеупомянутая Летти Кинг, была особой жесткой и скорой на расправу – не то что мягкотелая и безвольная леди Чичестер, которой, по общему мнению высшего общества, слуги давно сели на шею. Да и ваза, потерпевшая крушение по вине Летти Кинг, была не простой, но обо всем по порядку.

По наследству от мужа леди Гонории Диспенсер досталось имение в Шропшире, дом в Лондоне на Джермин-стрит, десять тысяч фунтов стерлингов годового дохода и две фарфоровые мейсенские вазы начала XVIII века. Вазы были парные, и леди Диспенсер украсила ими вход в свою гостиную. На правой вазе была изображена сцена романтического чаепития: дама и кавалер угощаются чаем на фоне цветущих розовых кустов. На левой же вазе был сюжет, совершенно не характерный для мейсенских мастерских: некий румяный усатый господин, хитро ухмыляясь, сидит на берегу живописного пруда и удит рыбу. Согласно семейной легенде, этот сюжет был изображен по личному заказу пра-пра-прадедушки супруга леди Гонории, пламенного рыболова, и за этот заказ он выложил втрое больше против обычной цены такой вазы (и без того немаленькой). Правую вазу леди Гонория Диспенсер терпеть не могла, а вот левую обожала, так как сама была большой любительницей порыбачить – и во время визитов в свое загородное имение дни напролет пропадала на берегу реки Перри, ловя рыбу и беседуя с местными крестьянами по поводу наживки и прикорма.