Эллен Байеррум - Убийственная стрижка

• Название: Убийственная стрижка
• Автор: Эллен Байеррум
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-029665-7

Выражение "за такую прическу убить можно" таинственный преступник воплотил в жизнь самым причудливым способом!

И пускай полицейские считают, что ЗНАМЕНИТАЯ СТИЛИСТКА, виртуозно орудовавшая ножницами, покончила с собой. Лейси Смитсониан, ведущая скандальной колонки о БЕЗВКУСНО ОДЕТЫХ и ПЛОХО ПРИЧЕСАННЫХ богатых и знаменитых женщинах, ЗНАЕТ ЛУЧШЕ — стилистку УБИЛИ.

ЗА ЧТО?

Найти ответ на этот вопрос должна сама Лейси. И действовать надо быстро — пока маньяк не успел сделать ее следующей жертвой.

---

С другой стороны, приходилось писать о модах или о том, что сходило за моды в округе Колумбия. Ее утешало одно: посторонние считали это супершикарной работой.

И Стелла воображает, что я Шерлок Холмс стиля. Филип Марлоу моды. В самом немодном городе Америки: городе, позабытом модой.

Вернувшись в тесную клетушку, гордо именуемую офисом, Лейси долго сидела, ничего не делая, не в силах выбросить из головы увиденное в морге. Энджи на снимке с белокурыми локонами Джиневры. Почти лысая Энджи в полированном гробу. Стелла с ее безумной идеей. Идиотский стишок, пульсирующий в мозгу: «Би-бо, би-бу, мертвячка в гробу».

Какое счастье, что злобной мегеры Фелисити Пиклз, ведущей раздел кулинарии, сейчас не было. На ее столе возвышалась гора шоколадных пирожных с орехами, то есть на расстоянии вытянутой руки от стола Лейси. Ведущая кулинарного раздела вечно сидела на диете и вечно таскала в офис что-нибудь особенно калорийное. Сегодня на пухлых, покрытых шоколадом бомбах красовались затейливые надписи «Съешь меня».

Должно быть, где-то в лесу у нее пряничный домик. Но она не сможет заставить меня взять хоть одно пирожное.

Лейси потерла виски и, открыв глаза, увидела входящего Тони Трухильо. Тот мимоходом сгреб со стола пару пирожных.

— Осторожно, отравлено, — предупредила Лейси.

— Кому знать, как не мне.

Ну и обжора!

Однако в настоящий момент у Лейси не было настроения пикироваться с Тони, блестящим репортером. Густые черные волосы Тони, гладкая оливковая кожа, самопровозглашенный журналистский талант и статус репортера криминальной хроники, подвигнувший его нарушать языковые нормы самым изощренным образом, привлекали к нему орды женщин.

Беспечность уроженца запада — Санта-Фе, штат Нью-Мексико — выгодно отличалась от высокомерной чопорности мальчиков с восточного побережья. Кроме того, он, похоже, любил женщин, тогда как большинство мужчин ОК казалисьто ли слишком занятыми, то ли просто навек испуганными. И носил голубые джинсы и облегающие майки с таким шиком, что даже сердце Лейси нет-нет да и дрогнет. Настоящий праздник для глаз!

Сотрудницы, не слишком близко с ним знакомые, называли его Потрясный Тони. И хотя те, кто уже имел счастье познакомиться с ним очень близко, именовали его Ужасный Тони, все же долго сердиться на него было невозможно. Он и Лейси пришли в газету почти одновременно, и ее страшно раздражало, что с тех пор его звезда взошла, а она до сих пор прозябает в «Стиле жизни».

— Эй, Смитсониан, я слышал, синее постановили считать черным. Или бежевое — белым, зеленое — синим, фиолетовое — коричневым?

Тони сбросил на пол стопку газет и присел на край стола, слизывая с пальцев крошки пирожного. Лейси на мгновение подняла глаза:

— Что у тебя на уме, Тони? Новые ботинки?

Улыбнувшись так, что уголки шоколадных миндалевидных глаз лукаво сморщились, Тони поставил на стол ногу в новом ботинке. Ну просто Имельда Маркос криминальной хроники!

— Шикарно, а, Лейси? Кожа броненосца от Тони Лама. Ну как тебе?

— Полагаю, ты убежден, что я смертельно завидую разнообразию твоего гардероба. И то верно, куда до него моему! — буркнула Лейси, скользя взглядом по его ноге.

— Только пощупай кожу! Как масло, а? Это ведь ты сказала, что прошлая пара смотрится так, словно побывала под колесами машины.

— Ага. Значит, те скончались от естественных причин, — констатировала Лейси. Тони ухмыльнулся. Нет, все-таки в нем что-то было. Что-то помимо впечатляющих мускулов. И ботинок из кожи броненосца.

Пора сменить тему, Лейси.

Единственной пришедшей на ум темой была мертвая девушка в гробу. Лейси справедливо предположила, что вовсе не вредно бы задать несколько гипотетических вопросов криминальному репортеру и для этого совсем не обязательно упоминать имя Энджи.

— Тони, если некий человек в округе покончил с собой, кто выносит официальное заключение?

Тони снял ботинок с ее распечатки.

— Медицинский эксперт. А что? Неудачная неделя?

— Не настолько, как эти броненосцы. Итак, если кто-то покончил с собой, сколько времени ведется расследование?

— Недолго. Констатация самоубийства автоматически означает, что дело закрыто и нужно приниматься за новое. А нового всегда хоть отбавляй.

— Даже если друзья и родственники клянутся, что жертва была убита?

— Полиция никогда не спорит с медэкспертами.

— А если кто-то найдет новые доказательства?

— Разве что неопровержимые, иначе копы пальцем о палец не ударят. Какие именно доказательства? Работаешь над чем-то, чего я не знаю?

— Выключай свой радар, ботиночный маньяк. Могу я задать вопрос?

— Весьма интересный вопрос, Смитсониан.

Тони подмигнул и направил своих броненосцев к кофейному автомату.

Глядя ему вслед, Лейси вдруг задалась еще одним вопросом: появится ли наконец в ее жизни тот самый, или она оставила свою последнюю надежду в забытом Богом городишке Сейджбраш, штат Колорадо? Именно там когда-то жил мужчина, на котором джинсы и майки смотрелись даже сексуальнее, чем на Тони… Но у нее не было времени думать о нем.

Лейси надеялась, что вдали от Стеллы сможет более логично поразмыслить о смерти Энджи Вудз. Но в памяти упорно всплывали восковое лицо молодой женщины и леденящая тишина морга.

К несчастью, «Преступления против моды» не могли ждать. Она уже некоторое время обдумывала концепцию очередного выпуска, возникшую после того, как член муниципального совета округа ввел новые меры по борьбе с проституцией, позволявшие полиции арестовать любую женщину лишь за вызывающий наряд, на основе той теории, что «если вы выглядите шлюхой и выражаетесь как шлюха, значит, вы и есть шлюха». Лейси даже заготовила пару вариантов заголовка: «Знойная внешность как причина ареста» и «Наденете чудо-лифчик — попадете в каталажку». Но на этом все застряло.

У Лейси не было настроения сидеть на одном месте и глазеть в окно, пока колонка не будет готова. Поэтому она схватила сумочку, намереваясь поскорее смыться. К счастью, мир моды и процесс генерации идей был абсолютной тайной для ее редактора Мака. Собственно говоря, на процесс ему было плевать. Главное, чтобы в нужное время и в нужном месте как по волшебству появлялась рукопись.

Краешком глаза Лейси увидела, что он пробирается к ее столу, злобно ощерясь, как черный Дж. Гордон Лидди.

С первой встречи Дуглас Макартур Джонс, или просто Мак, считал ее фамилию уморительной.

— Смитсониан? Это не фамилия. Это музей.

Когда-то Лейси сделала глупость, рассказав Маку семейную легенду о том, как ее прадед, эмигрировавший из Англии, увидел в журнале упоминание о Смитсоновском[10] институте и решил, что если это хорошо для столицы нации, значит, хорошо и для него. «Смитсониан» куда более стильно, чем простая фамилия «Смит», что казалось чересчур вульгарным торговцу-кокни. Его жена-ирландка, правоверная католичка Мора Кэтлин О'Брайен Смитсониан, до самой смерти смеялась над мужем.

— Повезло еще, что тебя не называют Лейси Эйрэндспейсмюзеум[11], — заявил тогда Мак.

И вот теперь он надвигался на ее стол. Лейси с обреченным видом ожидала обычных любезностей.

— Как мило с твоей стороны почтить нас своим присутствием, Смитсониан!

Лейси решила не признаваться, что провела сегодняшнее утро, обозревая труп. Он просто предположит, что это какой-то стилевой прием. И обязательно скажет, как говорил всегда, когда она предлагала что-то новенькое: «Ну… ты все равно успела оскорбить всех на свете, так что валяй».

— Шесть «за», восемь «против», — объявил Мак, размахивая веером из писем. — И звонок от пресс-секретаря бывшей первой леди. Желает знать, в чем твоя проблема. Бьюсь об заклад, ты еще не проверяла электронную почту.

— Даже не заглядывала. И все это насчет розового при даче показаний? — осведомилась Лейси, пытаясь вспомнить, о чем писала.

«…"Преступления против моды" советуют всем, получившим обвинения в серьезных преступлениях, одеваться в высоком стиле. При встрече со следователем лучше выглядеть женщиной со вкусом, а не беженкой из сказок Матушки Гусыни. Когда предстоит битва умов с прокурором по особым расследованиям, подходите к вопросу одежды со всей серьезностью.

Тем не менее бывшая первая леди предпочла появиться перед Большим жюри в миленьком маленьком розовом платье-костюме с нежно-голубой отделкой. Ну в точности крошка Бо Пип[12], потерявшая не только овечек, но и разум. Мы слышали, что в последнюю минуту она ухитрилась оставить в лимузине соломенную шляпку и леденец на палочке.

В противовес распространенному мнению конфетно-пастельные оттенки не символизируют женскую невинность, скорее неуклюжую и очевидную попытку казаться бесхитростной. И просто кричат не об утонченности, а о неумелой подтасовке. Обратитесь к новому консультанту-стилисту. Найдите свой стиль. И честно признайтесь в собственной вине перед "Преступлениями против моды"».