Народные сказки - Чудесная жемчужина. Рассказы о необычном. Корейские предания легенды и сказки

• Название: Чудесная жемчужина. Рассказы о необычном. Корейские предания легенды и сказки
• Автор: Народные сказки
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Сказка
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-89332-227-9

Книга открывает читателю мир старинных корейских преданий. В этом мире живут реальные люди — цари, создавшие в давние времена государства на Корейском полуострове. Их подданные, советники мудрым словом предостерегают государей от необдуманных поступков, а воины, преданные и отважные, спасают от гибели страну и своего правителя. Бывает, цари соблазняются красавицами и богатства страны тратят на свои удовольствия, но в конце концов дурные правители теряют свои владения.

Многие персонажи преданий обладают волшебной силой и умеют ладить с обитателями иного мира, способными управлять человеческими судьбами. В преданиях действуют монахи-волшебники, предсказатели и геоманты, драконы, тигры и лисы-оборотни, которые далеко не всегда доброжелательны к людям. Спасает от оборотня либо тот, кто обладает знанием и умением, либо сам герой покоряет его своей отвагой и бескорыстием. В конце концов жадные и злые всегда терпят поражение, а любящих и добрых чудесные силы одаривают счастьем.

---

А после кто-то, услышав историю Ким Кэина и его собаки, был так восхищён, что сложил стихотворение:

Стыдитесь, люди, смотреть на собак свысока!
Я вам прямо скажу: так мало ценим мы их службу.
Вот хозяин в беде — не его ли спасая, погибла она?!
Ужели не достойны собаки похвалы за их деянья?

Как-то Чинянский князь[306] приказал мне, своему приживальщику, написать историю про эту собаку, дабы о ней узнали в мире. Её содержание должно напоминать: те, кто получил от других благодеяние, непременно должны воздать за него так, как это сделала собака.

Потомок государя Перевод Д. Д. Елисеева

Чон, правитель уезда Ёнчхон[307], был сыном великого князя Хёнёна[308]. Его супруга была из нашей родни, поэтому мы с ним дружили по-родственному.

По своему характеру Чон был человеком непутёвым и несдержанным, однако с людьми держался почтительно и чистосердечно, а в делах — решителен и скор. Кроме того, он знал толк в поэзии и проявлял удивительные способности в рисовании. Вместе с тем всю свою жизнь он увлекался вином и женщинами. Стоило появиться в столице новой певичке, привезённой из деревни, как Чон, разодетый, являлся к ней в дом. Однако очень скоро он переставал навещать девушку и, как бы ни зазывали его отправиться к ней молодые мужчины, больше в тот дом не заходил. Вот из-за такого поведения за целую жизнь так и не суждено было его способностям проявиться в полной мере. Всех молодых служанок в доме Чон определил в музыкальную палату и выдал замуж. Если раздобывал он хотя бы один кувшин вина, то во дворе у него начинала греметь музыка, и день за днем шла пьянка, и он напивался допьяна.

Как-то ехал он верхом на коне и, подняв плеть, чертил ею в воздухе какие-то знаки.

— Что это вы делаете? — спросили у него люди.

— А пейзажные наброски! — отвечал он.

Очень любил господин Чон учёных-литераторов, и люди, с которыми он водил дружбу, все были прославленными сановниками. Если встречался ему конфуцианский учёный — будь тот даже верхом на лошади, — он непременно хватал его за рукав и начинал подробно обсуждать с ним принципы нравственности и литературные творения людей прошлого и настоящего.

Как-то конфуцианские учёные, братья Лю Юнин и Лю Юин, проезжали на лошадях мимо горы Лихён, а правитель Чон, пьяный и одетый в простое платье, сидел на обочине дороги. «Какой-то простолюдин», — решили братья и не сошли с коней. Чон тогда послал своих людей и велел привести братьев к нему.

— Как вы смеете, — закричал правитель, — не соблюдать правил поведения при встрече с самим внуком государя? Да кто вы такие?!

— Я учёный-конфуцианец, — ответил Юин.

— А в каком списке выдержавших экзамен ты был объявлен?

— Там, где первым стал Ко Тхэчжон.

— А-а-а, из породы Ан Чанхёна! — сплюнул правитель. — Живо убирайся отсюда! А ты кто? — спросил он у Юнина.

— Я тоже учёный-литератор, — ответил тот.

— А в каком был списке?

— В том, где первым записан Ли Сынсо.

— А ты знаешь оду «Гора Пэктынсан»[309]?!

Юнин прочёл ему наизусть все стихотворение. Тогда правитель низко и церемонно поклонился ему и отослал.

Охотничьи рассказы Перевод Д. Д. Елисеева

Ким Тонси — чжурчжэнь. Он прибыл в нашу страну со своим отцом ещё в юности. Тонси в совершенстве владел воинскими искусствами, но и хорошо знал конфуцианский канон и был начитан в исторических сочинениях. Дом его находился в горной долине уезда Чочжон[310], и своим главным делом он считал охоту. Он рассказывал мне про охоту на разных зверей. Вот, например, как охотятся на пятнистого оленя:

«Летом, когда густо разрастаются травы, косули и олени выходят попастись, а насытившись, снова скрываются в лесу и там залегают.

Как-то я, взяв с собой нескольких охотников, отыскал такое место по следам зверей и со всех четырёх сторон поставил сети. Одному-двум велел подняться на гору и либо петь песни, либо шуметь так, будто на волах пашут. Когда зверь слышит такие звуки, он считает, что человек занят своим повседневным делом и не убежит, а останется лежать затаив дыхание. Я же, выбрав момент, натягиваю тетиву и поражаю оленя первой же стрелой. Если я не попаду в зверя, он бросится наутёк и попадает в установленные сети, тогда уж ему никак не освободиться. А в тот сезон, когда с деревьев опадают листья и увядают травы, я тихонько стою, подкарауливая оленя на звериной тропе, и, дождавшись, когда он появится, поражаю его стрелой».

А вот что рассказывал мне Ким Тонси про охоту на медведя:

«Медведь вообще-то зверь отважный и очень сильный. Если он встречается с тигром, то одной лапой хватает большой камень, другой — крепко вцепляется в горло тигра и начинает бить его камнем. Либо бьёт выломанным суком дерева. Ударит раз-другой, выломает сук и снова бьёт. Тигр какое-то время старается оттолкнуть камень или сук, а потом снова они схватываются. Медведь опять выламывает сук и бьёт, бьёт. А ещё иногда медведь влезает на большой дуб, как человек, обеими лапами пригибает ветви, срывает и ест жёлуди либо, двигаясь в лощине по ручью, ловит и поедает мелких крабов. На зиму же он залегает в берлогу под скалой, ничего не ест, только лижет свои лапы. Если в десятой луне загремит гром, а медведь всё ещё не смог найти себе пещеру, он сгребает листья и зарывается в них.

Летом, когда густо разрастаются травы и листва деревьев и мне случается встретить залезшего на дерево медведя, я раздеваюсь догола, приближаюсь с луком и становлюсь у медведя за спиной. Когда он вытягивает передние лапы, чтобы схватить ветку, я натягиваю тетиву и стреляю в него, а потом бросаюсь в траву и лежу затаив дыхание, как покойник. Если стрела попала в зверя, он в страхе сползает с дерева, начинает шарить вокруг, но, даже подойдя ко мне, не может сообразить, живой я или убитый. Немного погодя, не в силах превозмочь мучения от раны, он, как человек, издает жалобный стон и, падая в реку, умирает».

Рассказывал мне Ким Тонси и о том, как ему довелось схватиться с тигром:

«Сколько я за свою жизнь убил тигров — не счесть. Вот было дело, когда государь Сечжо[311] проездом остановился в Онняне[312]. Приходит вдруг один чиновник и говорит: „Прошлой ночью женщина шестнадцати лет сидела в комнате на женской половине дома, как вдруг распахнулось окно и в комнату впрыгнул тигр, схватил женщину и унёс в зубах. Уповаю на совершенную мудрость государя в отмщении за такую несправедливую обиду!“ Государь Сечжо тут же приказал воинам найти и убить тигра и мне тоже велел отправиться с ними. Мы отправились к дому той женщины, разузнали подробности о том, что случилось, а затем поднялись до середины ближайшей горы. Там на ветке дерева висела красная от крови женская рубашка, изорванная в клочки. Проехали верхом ещё немного и на берегу горной речки увидели мёртвое тело. Женщина была уже наполовину съедена. Через некоторое время меж сосен раздался рык. Глянули мы туда — огромный тигр пристально смотрел на нас жадными глазами. Не в силах сдержать гнев, я погнал своего коня на тигра, всадил в него стрелу, а когда повернул назад, запутался в сосновых ветках и слетел с коня. Тигр набросился на меня, вцепился зубами в руку и потащил. Тут мы с ним сцепились, но подоспели охотники, стали стрелять в тигра и убили его. Страшная опасность миновала. Я сбросил одежду — на руке были раны от зубов тигра».

Скупой Перевод Д. Д. Елисеева

Первый министр Чи Пэ, который жил во времена династии Корё, был человеком бережливым и очень скупым.

В первый день нового года и в День холодной пищи постоянно посылал он своих слуг собирать между могил бумажные деньги, которые потом снова использовал как бумагу. А если Чи находил пару брошенных соломенных сандалий, непременно велел закопать их в огороде и пользу от этого имел немалую — получал урожай вкуснейших тыкв.

Устраивались за воротами столицы проводы друзей, все люди выставляли множество разных вин и закусок. И только один Чи ничего не приносил, лишь прятал в рукаве небольшую чашку и, встав на коленки перед чужими закусками, пренебрежительно восклицал:

— Всё такое невкусное. Просто есть невозможно!

Как-то пришел Чи на чужие поминки и пожертвовал всего один ковшик риса. А явился-то с десятком слуг. Поднявшись к храму, все они до отвала наелись, да ещё и с собой еды прихватили. На полпути домой стал Чи собирать со слуг по одной ложке риса, а один слуга что-то замешкался и не дал ему ложку. Чи поинтересовался, чего это он.

— Да я не ложку риса прихватил, — повинился слуга, — а целую миску припрятал!

— Вот хорошо-то! — рассмеялся Чи. — А я как раз и хотел получить целую миску!