Вернор Виндж - Глубина в небе (авторский сборник)

• Название: Глубина в небе (авторский сборник)
• Автор: Вернор Виндж
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-08427-8

  Странная пульсирующая звезда давно привлекала внимание сообществ Человеческого Космоса, и вот наконец два из них — межзвездная цивилизация космических торговцев Чжэн Хэ и тоталитарная цивилизация Аврала — достигли системы В(ы)ключенной, которая загорается на тридцать пять лет, а потом гаснет, погружая свою единственную планету в ледяной сон на четверть тысячелетия. Тем не менее планета обитаема и стоит на пороге технологического прорыва. И людям жизненно необходим контакт с негуманоидной расой арахнидов — ради собственного выживания и обретения свободы… «Глубина в небе» — поистине вселенская драма мужества, самопознания и искупительной силы любви — была по достоинству оценена и критиками, и читателями как блистательное продолжение «Пламени над бездной». Роман был номинирован на премию «Небьюла» в 1999 году, в том же году завоевал премию «Прометей», а в 2000-м был удостоен премии «Хьюго». В настоящее издание включена также повесть «Болтушка», примыкающая к циклу.    

---

– И без серьезной поддержки на месте назначения этот корабль никогда больше не сможет летать.

– Можно заправиться где угодно, даже если у места назначения будут только газовые гиганты. Даже я могу составить для этого программы.

– Ага, и так мы поступили у Канберры. Но без капитального ремонта мы далеко не уйдем и не сможем сделать рывок, когда туда прибудем. – Сура остановилась, выругавшись вполголоса. – Кретины проклятые. Зачем они там остались?

Сура разрывалась между презрением к капитанам, которые остались завоевывать Канберру и собственным чувством вины за то, что она их бросила.

Молчание нарушил Брет Тринли:

– Не надо так переживать за них. Они ловят крупный шанс, но если выиграют, у нас будут новые Клиенты, которых мы ожидали там увидеть.

– Знаю. А нам гарантировано прибытие к Намчену с голой задницей. Спорить могу, что мы потеряем «Репризу». – Она встряхнулась, будто пытаясь сбросить тревоги, которые, кажется, грызли ее неотступно. – Ладно, а пока что мы тут создаем еще одного обученного космонавта. – Она ткнула пальцем в Фама с деланно-сердитым взглядом. – Брет, какие специальности нам нужны больше всего?

Тринли пожал плечами.

– Ты имеешь в виду, какие нам дадут самый большой доход? Очевидно. Программист-археолог.

Вопрос был в том, может ли дикое дитя вроде Фама Нювена стать таковым? Сейчас мальчик умел использовать почти любые стандартные интерфейсы. Он уже представлял себе, как будет программистом, может быть, даже капитаном корабля. С помощью стандартных интерфейсов он может управлять полетом «Репризы», выходить на планетарные орбиты, поддерживать гробы анабиоза…

– А что чуть не так, и ты покойник, покойник, покойник! – Так закончила Сура перечень доблестей Фама. – Мальчик, тебе придется понять одну вещь. Здесь цивилизованные дети тоже часто ошибаются. Компьютеры и программы существуют с самого начала цивилизации, еще раньше космических полетов. Но они умеют лишь то, что умеют. Они не смогут придумать выход из непредвиденных затруднений или вообще сделать что-нибудь по-настоящему творческое.

– Ну, я знаю, что это неправда. Я же играл в игры с машинами. Если я ставлю высокий уровень, то никогда не выигрываю.

– Потому что компьютеры просто делают простые вещи очень быстро. Потому-то они играют такую важную роль. Они содержат программы многих тысяч лет и почти все их могут выполнять. В каком-то смысле они помнят каждый прием, который когда-либо придумало человечество.

– И всю чушь, – фыркнул Брет Тринли.

Сура пожала плечами:

– Конечно, и ее. Подумай вот о чем: сколько у нас экипажа – когда мы в системе и все на ногах?

– Тысяча двадцать три, – ответил Фам. Он давно уже знал все параметры «Репризы» и этого рейса.

– Хорошо. Теперь представь себе, что ты за много световых лет от всех цивилизаций…

– Чего там представлять, это чистая правда, – перебил Тринли.

– …и что-то портится. Чтобы построить звездолет, нужно тысяч этак десять людских специальностей, и это на капитальной промышленной базе. Экипажу корабля никак невозможно знать все, что нужно для анализа звездных спектров, создания вакцины против одичавших штаммов в бактериальной, понимания любой болезни дефицита обмена, с которой мы можем встретиться.

– Именно! – воскликнул Фам. – Вот для чего у нас есть программы и компьютеры.

– Вот почему нам без них не выжить. За тысячи лет память машин заполнилась программами, которые могут пригодиться. Но, как только что сказал Брет, многие из этих программ – вранье, многие содержат ошибки, и только программы верхнего уровня точно подходят под наши потребности. – Она остановилась и посмотрела на Фама многозначительно. – И нужен умный и очень образованный человек, чтобы смотреть, что из них доступно, чтобы выбирать и модифицировать нужные программы и правильно интерпретировать результаты.

Фам минуту помолчал, вспоминая времена, когда машины делали не то, что он на самом деле от них хотел. И не всегда это была вина Фама. Программы, которые пытались переводить с канберского на низский, оказались мусором.

– Значит… вы хотите, чтобы я научился программировать несколько лучше.

Сура улыбнулась, а Брет еле подавил хихиканье.

– Мы будем довольны, если ты станешь хорошим программистом, а потом научишься использовать то, что уже есть.

Фам Нювен несколько лет провел, обучаясь программировать и исследовать. Программирование восходило к началу времен. Как та навозная куча за замком отца. Когда ее промыло ручьем на десять метров в глубь, обнаружились искореженные корпуса машин – летающих машин, как говорили крестьяне, еще от тех великих дней колонизации Канберры. Но та навозная куча была чистой и свежей по сравнению с тем, что лежало в локальной сети «Репризы». Были программы, написанные пять тысяч лет назад, когда человечество еще не покинуло Землю. И самое чудесное (самое ужасное, как говорила Сура) было то, что, в отличие от бесполезных обломков прошлого Канберры, эти программы все еще работали! И через миллион миллионов запутанных нитей наследования многие из старейших программ все еще выполнялись во внутренностях системы Кенг Хо. Например, методы слежения за временем у торговцев. Поправки вносились неимоверно сложно – но на самом дне лежала крошечная программа, которая гоняла счетчик. Секунду за секундой отсчитывала система Кенг Хо с того момента, как нога человек ступила на Луну Старой Земли. Но если приглядеться еще пристальнее… начальный момент был миллионов на сотню секунд позже; момент «ноль» одной из первых компьютерных операционных систем Человечества.

Значит, под всеми интерфейсами верхнего уровня лежат уровни поддержки, слой на слое. Какая-то часть этих программ была создана для совершенно иных ситуаций. То и дело несоответствие рождало фатальные инциденты. Вопреки всей романтике космических полетов, чаще всего катастрофы вызывались древними забытыми программами, которым удавалось взять реванш.

– Надо все это переписать, – сказал Фам.

– Это уже сделали, – ответила Сура, не поднимая глаз. Она готовилась уйти с Вахты и последние четыре дня пыталась выловить проблему, обнаруженную в автоматике анабиоза.

– Это пытались сделать, – поправил ее Брет, стоя у морозильников. – Но объем кода только во флотских системах верхнего уровня неимоверен. Посади тебя и еще тысячу человек его воспроизвести, и вы проработаете целое столетие. – Тринли зловеще улыбнулся. – И знаешь что? Даже если вы это сделаете, к концу у вас будут свои несовпадения. И все равно не будет совместимости со всеми приложениями, которые нам то и дело бывают нужны.

Сура на минуту оставила отладку программ.

– Знаешь, как все это называется? «Зрелая среда программирования». Когда аппаратура работает уже на своем конечном пределе, а программисты пишут код уже много столетий, доходишь до точки, когда осмысленного кода становится больше, чем кто-нибудь может прочесть. Тогда лучшее, что ты можешь сделать – разобраться в общей структуре уровней и понять, как искать экзотические средства, которые могут оказаться удобны – как в ситуации, которая у меня здесь сложилась. – Она ткнула рукой в диаграмму зависимости, над которой работала. – У нас нехватка охлаждающей жидкости для гробов. Как и миллион других вещей, на доброй старой Канберре ее было не купить. Ну, очевидное решение – передвинуть гробы к кормовой обшивке, и пусть охлаждаются прямым излучением. Для поддержки такого решения у нас нужного оборудования нет – и потому я последнее время и занимаюсь археологией. Похоже, что пятьсот лет назад такое случилось после войны в системе Тормы. Они тогда слепили точно такой пакет управления температурой, который нам нужен.

– Почти такой же, – снова ухмыльнулся Брет. – С минимальными изменениями.

– Да, которые я почти уже внесла. – Она глянула на Фама, увидела выражение его лица. – Ага. Я думала, что ты предпочитаешь лучше умереть, чем лечь в гроб.

Фам застенчиво улыбнулся, вспомнив того мальчишку шесть лет назад.

– Нет, я лягу в гроб. Когда-нибудь.

Этот день наступил еще после пяти лет жизни Фама. Это были напряженные годы. И Брет, и Сура были вне Вахты, и с заменившими их Фам не сблизился. Эти четверо играли на музыкальных инструментах – вручную, как менестрели при дворе! К концу они играли целые килосекунды подряд; казалось, они, играя вместе, достигали какого-то ментально-социального объединения. На Фама их музыка как-то непонятно действовала, но эти люди очень тяжело трудились для достижения весьма ординарных результатов. У Фама не хватило бы терпения даже для первых шагов по этому пути, и он уходил. Быть один – это он умел очень хорошо. Ему столько еще надо было узнать.