Ольга Играева - Как загасить звезду

• Название: Как загасить звезду
• Автор: Ольга Играева
• Издательство: Изд-во Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02128-0

Телеведущая Алина совсем запуталась в личной жизни. Любит она Олега Лосского, исполнительного продюсера их телеканала, но почему-то поддалась ухаживаниям босса Олега, известного на всю страну ведущего программы «Вызов времени» Аркадия Абдулова. Девушка не знает, что Олег просто уступил возлюбленную шефу за кругленькую сумму и затеял с ней ссору, чтобы разрыв выглядел естественно. И все бы ничего, если бы после их ссоры Олега не нашли под балконом мертвым. Оперуполномоченный измучил Алину своими подозрениями, Абдулов успел побывать за решеткой, а расследование все стоит на месте. Известный шоумен продолжает клясться в любви, но Алина теперь никому не доверяет. Вот только упрямый оперуполномоченный все чаще занимает ее мысли…

---

Надежда вышла за него замуж совсем недавно, уже когда он был инвалидом. Была она на двадцать пять лет моложе его, родом из провинции. Внешность ее составляла забавный контраст с ее манерами. Красивая, благородных очертаний голова с прямым безупречным носом, короткие темные волосы с завитками заставляли вспомнить древнегреческие статуи. При этом Надежда говорила хриплым, грубоватым голосом с южным акцентом, налегая на «гэ». Все эти «шо», немосковские мягкие «ть» и густое употребление молодежно-провинциального жаргона и нецензурной лексики поначалу шокировали, но, когда Костов ко всему этому попривык, Надежда его, в общем, устроила. Не понравилась — женщина с грубоватым лексиконом и хриплым голосом ему по определению понравиться не могла. Именно устроила как напарник — Надежда оказалась из тех женщин, кого называют «свой в доску парень». Надежда не умела жеманиться, все кругом воспринимала просто, по-хозяйски — помочь так помочь, сделать так сделать. Все поручения выполняла не слишком быстро, но, самое главное, правильно, толково, так что Костов в целом остался доволен новой сотрудницей. Удивительно, говорят, все экзамены в школе милиции за нее сдавали друзья и коллеги Андантинова — Надежда звезд с неба не хватала, мало что помнила и знала даже из школьного курса… И тем не менее работала неплохо.

Зайдя в ближайший подъезд, Костов с Надеждой заглянули в будочку вахтерши. Там сидели двое. Внимание оперов в первую очередь привлекла молодая девица разодранного вида — лохматая, без туфель (поджимает ступни, стараясь запихнуть ноги под топчан, на котором сидит), на выпачканных колготках — дыры на коленях, подол короткого платья измазан травой. Довершал живописную картину фингал под глазом. Девица жадно глотала чай, давясь бутербродом с сыром. Вторая — консьержка. Консьержка, как все московские консьержки, — бабуля-пенсионерка самого обычного облика, но с явными признаками синдрома «второго дня», смотрела тупо, постоянно сглатывала и хранила молчание. Видимо, догадывалась, что одно произнесенное слово выдаст ее с головой.

Несколько секунд Костов с Надеждой молчали, разглядывая девицу, — оба сразу сообразили, кто перед ними. И тем не менее, как им было известно, именно девица вызвала милицию.

— Ну, что у вас случилось? — обратился к девице Костов.

— Вы че, думаете, это я его убила? Ничего у нас с ним не случилось, — отозвалась девица с набитым ртом, тщась поскорее проглотить кусок. — Первый раз его вижу. Вышла я на улицу спозаранку — дай, думаю, на рынок пораньше успею, и споткнулась об этого… трупа.

Про рынок и насчет «спозаранку» девица говорила развязно и явно не всерьез — изображала фронду, дерзила.

— Расслабься, — посоветовал ей Костов. — Давай по порядку. В этом доме живешь?

Девица мотнула головой.

— В гостях была, у подруги заночевала. — Она теперь не только дерзила, а еще и нагло врала.

У проститутки все внутри дрожало от страха перед ментами, которых, она давно зарубила себе на носу, надо было избегать всеми способами — мало ли что им в голову сейчас взбредет! Начнут ее проверять по картотеке… А у нее пара приводов. Эти из убойного, но запросто могут ее слить коллегам из отдела нравов. Был и другой вязкий, нетерпеливый страх — а вдруг кто-нибудь из «абитуриентов» сейчас спустится и увидит ее, так она просто помрет от ужаса. И страх от увиденного на газоне мертвого мужика — каким-то образом у нее в голове совместились эти придурки, которые три дня ее держали в квартире, эти жуткие неверные сумерки и труп… «А могли ведь и меня! Могли ведь и меня!» — неотвязно думала она, как будто этого, с глазом, убили по случайности вместо нее. Ничего общего у нее с этим мертвяком, но страх плел в ее уме такие причудливые комбинации, что казалось: это она должна была там лежать. «Смываться надо было!» — ныла про себя девица. Надо-то надо, да не смогла — как увидела на столике у консьержки бутерброды, отойти от еды сил не было. «Если бы не такая голодная, фиг бы меня менты здесь застали!» — злорадно думала она, косясь на мужика и его подругу (так она обозначила про себя Костова с Надеждой).

Костов и Надежда, в свою очередь наблюдая девицу, лишь переглянулись и тяжело вздохнули.

— Слушай, несчастная, — начала Надежда своим низким хриплым голосом, который, как надеялся Костов, вызовет у испуганной девицы что-то вроде доверия, — ты уясни, мы к тебе претензий не имеем. Забирать тебя и привлекать за занятие проституцией мы не собираемся. Проституция не по нашей части, к тому же вещь в российской демократии ненаказуемая. Расскажи все толком — мы тебе, пожалуй, еще спасибо скажем. Для начала два слова о себе — как здесь оказалась?

— Ладно, менты, расскажу.

Как и предполагал Костов, решение уступить инициативу Надежде было правильным — девица сбавила тон.

— Эх, сдуру я вас вызвала — испугалась очень, — продолжила между тем та. — Линять надо было… А теперь-то чего ж? Кстати, паспорт у меня в порядке — не придеретесь, и гражданка я российская, не с Украины и не из Молдавии. В общем, влипла я позавчера на ровном месте… На шоссе подсела к парню в машину — интеллигентный такой. Говорит, у меня родители в отпуск уехали, мне так грустно одному — хухры-мухры. Выпускной у меня скоро, с детством прощаюсь — нет, ну понимаешь, «с детством», е-кэ-лэ-мэ-нэ! Деточка… Поехали, мол, ко мне домой, записи послушаем… Поехали. А там еще двое дожидаются — таких же абитуриентов гребаных. Вот они втроем меня три дня из квартиры и не выпускали, трахали что ни час, а чуть что — по морде! Не сбежишь… Хоть бы кормили сытно — так нет. Мама им, видно, на карманные расходы мало бабок оставила. А скорее — на дозу все бабки потратили. Этой ночью они перепились и все задрыхли мертвецки, я и сдернула. Босиком вот только. Выскочила из подъезда — уже перекрестилась, что все, позади эти козлы остались, и тут прямо в труп и въехала.

— Тело трогала, передвигала? — спросил Костов.

— Нет. Только когда споткнулась. Занесла было ногу, чтобы пнуть его с досады, да передумала. Как глаз увидела… — отозвалась девица.

— Может, в карманах шарила?

— Какие карманы? Я еле жива была от страха, — возмутилась честная проститутка.

— Ну, что, поднимемся к твоим абитуриентам? — предложил Костов.

— Ни за какие коврижки! — взвизгнула девица. — Ты что, свихнулся? Идите сами, если хотите. Мне бы сейчас ноги от них унести. И в жизни больше этих козлов не встретить…

— Слушай, — обратилась к ней Надежда. — Ты хоть заявление напиши за побои и незаконное лишение свободы. Не слабо они тебя обработали. Если таким сволочам все спускать…

— Ты что! Ты что! — замахала на нее руками девица. — Себе дороже! Мне-то что! Ерунда! Заживет как на собаке! Да и не впервой, если честно… А вы отпустите меня, Христа ради! Я все рассказала. Если нужна буду, найдете по прописке. — Девица совала Костову под нос свой паспорт, открытый на странице «Прописка». — Ну, правда, — продолжала она канючить. — Я вам помогла, так не подставляйте…

Костов оглядел девицу с ног до головы и неодобрительно покачал головой:

— Зря не хочешь заявление подавать. Ладно, иди. Но как вызовем свидетельские показания фиксировать…

— Приду, приду, — подхватила девица. — Что делать, раз нехалявая я такая… Сначала с абитуриентами влипла, теперь с трупом и с вами… Линять надо было… Эх!

Вопреки пессимистическим ожиданиям Костова, который полагал, что с опознанием трупа будут трудности — в карманах ни документов, ничего такого, что намекнуло бы на имя, род занятий и место жительства покойного, — личность скончавшегося установили в два счета. Консьержка, с трудом соображая и формулируя мысль, все же узнала в нем жильца дома. Полного имени она не назвала, сказала только, что зовут его Олегом, но зато вспомнила, что живет он на шестнадцатом этаже в двухкомнатной, как выйдешь из лифта, сразу налево. Консьержка добавила, что у Олега всю ночь шумно гуляли — для него это вообще характерно, он на телевидении работает, живет один с приходящей подругой, и коллеги-друзья часто заваливаются к нему «на хату» оттянуться. Дым там был коромыслом чуть не до четырех утра.

Ментам не пришлось ломать голову, в какую квартиру ткнуться со своими удостоверениями — налево было всего две двери, причем одна из них приоткрыта, так что сомнений не оставалось. Но показывать удостоверения не пришлось — было просто некому их показывать. В квартире они застали сонное царство. Комнаты были полны свидетельствами бурно прошедшей накануне вечеринки: в пепельницах — окурки, на столах — объедки и грязная посуда, под столами — пустые бутылки. Молодые тела обоего пола лежали где придется вповалку — на тахте, на коврах, в креслах и даже на журнальном столике. Воздух был теплым и влажным от дыхания десятка здоровых (до поры!) легких. В атмосфере витал крепкий дух алкоголя, пота, сигарет и духов.