Анатолий Матвиенко - Демон против люфтваффе (СИ)

• Название: Демон против люфтваффе (СИ)
• Автор: Анатолий Матвиенко
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2015

1936 год. Оккультисты из Анэнербе вызывают демона из преисподней, чтобы укрепить силу арийского оружия. В загробном мире обиделись. Демон, позволивший утянуть себя к смертным, получает задание вселиться в душу грешника и напакостить нацистам. Надо же было комсомольцу Ване Бутакову помянуть дьявола в столь неподходящий момент... Две души в одном теле красного военлета.

---

  Черепа, сложенные в линию на полке у стены, налились алым светом. Нездоровая краснота заполнила глазницы, брызнула сквозь пустые дыры носа и прорехи на месте недостающих зубов. Эсесовцы представили внедрение подобной технологии на серийном производстве танков. Очевидно, в зловещих шаманских условиях согласятся трудиться только самые преданные члены национал-социалистической рабочей партии Германии. А лучше привлечь заключённых из концлагеря, чьё мнение не принимется в расчёт.

  Офицеров обуяли тревожные чувства, экспериментаторы впали в мистический экстаз, и только фюрер в портрете на стене сохранил спокойствие.

  Полночь! Стальные предметы заболели лихорадкой. Зазвенели трубы и рессоры, Вилленберг ощутил дрожь "Вальтера" в кобуре. Серная вонь перебила запах озона.

  - Открыты врата потустороннего мира! Приди, сила! Приди, запредельная мощь! - завопили Шмульке и Бернштейн нестройным, но громким дуэтом.

  И она пришла, материализовавшись в середине звезды. Но совершенно не в том обличии, как демоны из ада в видениях средневековых корифеев. И уж совсем не в образе скандинавских дев-воительниц либо иных трансцендентных созданий, призванных обеспечить непобедимость Вермахта или хотя бы непотопляемость Кригсмарине.

  Крепкий мужик ростом под потолок, чуть просвечивающий насквозь в изливаемой черепами красноте, был одет в линялую гимнастёрку без погон, перетянутую ремнём, с треугольниками на рукавах и полоской в петлицах, синие галифе мешком, заправленные в чёрные блестящие сапоги. Между единственным бесовским атрибутом - парой мелких рогов над ушами - уместилась синяя же фуражка с красным околышем, а над козырьком... Эсесовцы охнули, точно раввин, узревший кусок свиного сала в похлёбке для кибуца. На фуражке призрака сверкнула коммунистическая звёздочка с серпасто-молоткастой парой в середине. Иными словами, в сердце Анэнербе очутилось существо в форме сержанта госбезопасности НКВД СССР - хмурый здоровяк, лишённый даже тени доброты в глубоко посаженных глазах.

  Немая сцена, некоторым её участникам показавшаяся безумно долгой, длилась около секунды и прервалась нецензурным воплем.

  - ...Вашу мать!.. - заорал демон. - Охренели!..

  Два эмигранта из Советского Союза поняли русский мат по привычке, эсесовцы догадались по интонации. Подумать о том, удержат ли полоски пентаграммы внутри себя адского гэбиста (пардон за тавтологию), экспериментаторы не успели. Рогатый поднял хлыст, и ремённая плеть щёлкнула четырежды.

  Пятым ударом обладатель синих галифе отправил горящую свечу под стопку пергаментных свитков, весело вспыхнувших, будто они истосковались по живому огню. Убедившись, что пожар заполняет башню, перекидываясь на тела, демон хмыкнул и исчез. Его не озаботила чрезвычайная прочность автомобильных рессор и пистолета на трупе барона-штурмбанфюрера.

  * * *

  Горы Шеньси, семь с половиной тысяч километров восточнее Баварии. Солнце, пыль, грязь, ни дуновения ветерка. Здесь нет дорог, не ездят дорогие немецкие авто с лощёными офицерами в салоне. На узких тропах и ослы встречаются редко, а лошадь смотрится дорогой роскошью, примерно как "Мерседес" на автобане.

  Длинная колонна людей едва переставляла ноги по дну ущелья. Нехитрые пожитки, немые свидетельства вопиющей бедности, уместились в мешках, самые зажиточные катили тележки. За спиной ночной переход и краткий привал. Долгая остановка непозволительна. Их гнал самый страшный стимул.

  Ужас. Безнадёжность. И Восточно-Хэбэйская армия, наступавшая на пятки.

  Во главе колонны шествовал, скрывая усталость и страх, строгий китаец в запыленном синем френче. Как у демона из преисподней, его фуражку украшала красная звезда.

  - Товарищ Чжеминь! Дети больше не могут...

  Вдова Ляо, согнутая под тяжестью узла с вещами, показала сухой ладошкой назад. Детей много. Самых маленьких и слабых родители взяли на руки. Остальные кое-как держались рядом.

  На Чжеминя люди смотрели со странной смесью надежды и недоверия. Надежды - потому что коммунисты торжественно пообещали поворот к миру и справедливости, не в отдалённом будущем, а вскорости, надо только разгромить японцев. Но также и горького разочарования, потому что первое же обещание пошло прахом. Навстречу беженцам должен был выйти отряд Красной Армии.

  Чжеминь окинул взглядом колонну. Приказ не допускает двойного толкования: как можно быстрее торопиться в горы до самой встречи с военными. Но люди буквально падают. Ещё час или два - их с места не сдвинет никакая сила.

  Старший сын вдовы Ляо, тринадцатилетний Сюй, вдруг выскочил из колонны с живостью необычайной. Чумазый палец показал на небо, выпустившее из облака шестёрку чёрных точек.

  - В укрытие! Всем в укрытие! - вместо крика из пересохшей глотки Чжеминя вырвался хриплый сип. Он вдохнул полной грудью и заорал: - Воздух!

  В северном Китае самолёты были редкостью. Поэтому люди просто застыли, запрокинув головы. Бесследно утекали мгновения, драгоценные секунды. Никто не побежал к скалам, к кустам, хотя бы врассыпную...

  Сюй забрался на камень, восторженно глядя в небеса. Он видел самолёт единожды в жизни, биплан с полотняными крыльями сел на краю рисового поля и навсегда изменил его короткую жизнь. Сын мельника и внук пастуха вознамерился стать пилотом! Пока другие деревенские мальчишки мастерили змеев, Сюй приматывал две дощечки-крыла к третьей и носился с ним вокруг хижины, губами изображая тарахтенье мотора.

  Самолёт превратился в мечту, в идею-фикс, в сказочного дракона Тяньлуна, владеющего небом. А сейчас в долину пикировала сразу шестёрка! Сон превратился в реальность. И, конечно, в свои тринадцать лет он не задумывался, что воздушных птиц нет ни у коммунистов, ни даже у преследователей.

  - Сюй! - вдова Ляо бросилась к сыну со всех ног. Откуда только силы взялись...

  Меж тем, шестёрка развернулась и полого спикировала к ущелью, в узкий и сложный для пилотирования разрыв между горами. Тонкий звон авиационных моторов вывел беглецов из оцепенения. Кто-то упал на землю, кто-то заковылял в сторону, кто-то пытался спрятать детей. Измождённые крестяне суетились, но как-то вяло. О небесной угрозе они знали лишь понаслышке. Не слишком боишься беды, не виденной до этого воочию.

  Как Хуанхэ вскипает под ливневым дождём, так вспучилась земля под свинцовыми градинами. Чжеминь выхватил револьвер. Его жалкие хлопки утонули в грохоте авиационных пулемётов.

  Женщину сильно толкнуло в спину, безжалостно швырнуло на камни. Она поднялась, больше не чувствуя ни боли, ни усталости, словно японская пуля перебила самый важный нерв, с ним ушла способность страдать. В пыли, поднятой пулемётными очередями, вдова Ляо проделала ещё десяток шагов и рухнула рядом с Сюем.

  Он лежал на спине, раскинув руки. В глазах отразились облака и одинокий истребитель "Мицубиси". Воздушная птица мечты не унесла в небо, лишь ужалила и оставила умирать.

  Точно также лежали десятки других - кто-то лицом в землю, кто-то упал навзничь. Люди застыли в самых разных позах, в одиночку и целыми семьями. Над тропой повис тихий стон, не похожий на человеческие голоса. Словно разверзлись невидимые двери, принимая души беженцев, и из потустороннего мира прорвались стенания грешников...

  Чжеминь втряхнул головой, отгоняя наваждение. Отшвырнул жалкий, бесполезный револьвер. Атеист до мозга костей, убеждённый сторонник Ленина и Мао, он сейчас был готов воззвать хоть к демонам преисподней, лишь бы дали в руки настоящее оружие! Японские аэропланы казались несокрушимой силой, их лётчики - настоящими ангелами ада, несущими смерть или оставляющими в живых по своему капризу.

  Китаец не знал, что тогда, летом тысяча девятьсот тридцать шестого года, даже в загробном мире демонов не нашлось бы средства против японской императорской авиации или возрождённых немецких Люфтваффе. Но это - дело поправимое.

  Глава вторая. Нарушитель устава преисподней

  Я отсутствовал на рабочем месте секунд тридцать-сорок. Заключённые грешники, для краткости - зэги, обнаружились в прежнем виде. Ставлю месячный оклад, они не только не повернули головы, но и не шевельнулись. Самый исправленный тихо мычит, повиснув на руках шестёрок и стараясь не пачкать красной юшкой выскобленный пол у входа в жилой блок. Ясно же - капли заставлю вылизывать. И не донора, понятно, тот на ногах не стоит. Двое парней на примете, они вместо отдыха в очередной раз отскребут ноздреватый бетон. А когда кровавый придёт в себя, не позже чем к утру, скажут ему ба-альшое спасибо.

  - Зэг 1696!

  - Я, ваше дьявольское благородие! - выгнул спину заключённый Моня по кличке "Комиссар", он же - глава моего актива.

  - Объявляй.

  - Отряд! На вечернюю поверку становись!