Гэвин Лайалл - Очень опасная игра

• Название: Очень опасная игра
• Автор: Гэвин Лайалл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00430-8

---

Я покружил над озером и на высоте двухсот футов взял курс 156, потом ударил по таймеру на приборной доске и спросил:

— Какое время проставлено на первом участке?

Позади загорелся миниатюрный фонарик.

— М-м… Двадцать две морских мили, четырнадцать минут двадцать секунд.

Я нацарапал губной помадой на панели рядом с часами 14.20 и довел скорость до двухсот пяти узлов. Где-то вдалеке по левую сторону показался среди деревьев мерцающий свет, но это меня уже не касалось. Впереди была только ночь.

Ночные полеты сильно отличаются от дневных. Дело в том, что ты сидишь в тускло освещенной кабине и следишь за приборами, делаешь пометки на карте, вносишь в их показания небольшие коррективы. Постепенно все превращается в одну большую расползающуюся головоломку из скорости, направления ветра, высоты и температуры. Решишь эту задачу, хотя бы приблизительно, — и ты в безопасности. Тебе никогда не узнать, какие опасности подстерегали тебя на маршруте: вершины гор, которые ты успешно миновал, и столкновение с другим самолетом, которого удалось избежать. Такое теплое, уютное чувство. Так летают на регулярных авиалиниях.

Здесь совсем другое дело.

Я в кабине не проводил никаких вычислений и старался поскорее проскользнуть над верхушками деревьев, встревоженно поглядывая по сторонам, а точнее говоря, прямо перед собой.

Надо было перевалить через горные кряжи, надвигавшиеся из темноты, и по стальному блеску воды в реке определить свое местонахождение. Свет в моей кабине был выключен, словно я спрятался от кого-то, но рокот мотора можно было услышать за пять миль, а радар мог выследить и за пятьдесят.

В наставлении говорится «выше и медленнее», но все мои помыслы были сосредоточены на том, чтобы лететь как можно быстрее и ниже. Я был крошечным насекомым в стране великанов.

Таймер показывал пять минут сорок секунд. Самолет под прямым углом пересек четвертую из целой серии небольших речушек; она мелькнула под крылом и осталась далеко позади. Рельеф местности стал повышаться, обычный кряж, подобный тем, что избороздили всю Лапландию. Правда, каждая следующая гора была выше предыдущей, и они словно волны вздымались навстречу самолету. Я подал немного вперед сектор газа, нос задрался, и мы стали карабкаться вверх.

— Сколько времени до последней вершины этого кряжа? — поинтересовался я.

Сидевший у меня за спиной Джад был целиком поглощен своим приемником. Желтые блики, отбрасываемые шкалой, падали на пухлые складки его лица. Он посмотрел на меня, затем сверился с листком бумаги:

— М-м… семь минут тридцать секунд.

— Спасибо. Как идут дела?

— Никаких следов.

Таймер показывал семь двадцать. Очередной волны не последовало, и после секундного колебания я вернул сектор газа на место. Самолет опустил нос, и я постарался перевалить через хребет, чуть ли не впритирку к нему. Такие места были наиболее опасными. В самой высокой точке, когда складки местности помочь уже не могли, мы представали как на ладони перед локаторами, словно пришпиленная на булавке бабочка.

Самолет проскользнул над вершинами елей всего в тридцати футах.

— Ага, — пробормотал Джад и умолк, словно чем-то обескураженный. — Я думал, там что-то есть, — пояснил он.

— Просто помни, что ты ищешь их, а они — тебя. Если ты ничего не найдешь, то я не буду на тебя в обиде.

Мы скользнули по склону, оказались в долине, пересекли озеро слева и снова стали набирать высоту. На этот раз я подал сектор газа немного вперед. Таймер показывал одиннадцать минут десять секунд. Казалось, стрелки застыли на месте. Я не слишком точно придерживался маршрута: озеро нужно было пересечь точно посередине. Но при этом требовалась максимальная осторожность. Это куда важнее, чем точное следование курсу. Мне вспомнились слова моего давнишнего наставника:

«Я могу назвать тебе массу пилотов, которым крылья самолетов не стали бы надгробием, если бы они чуть больше проявляли бдительности, почаще смотрели вокруг и поменьше полагались на дюйм защитной брони».

Я усмехнулся. Он был абсолютно прав, но давно уже лежал в могиле. Не многим удалось дождаться окончания войны. Я уцелел лишь благодаря тому, что меня выставили из армии прежде, чем удача повернулась ко мне спиной.

За высшей точкой подъема и последним рядом деревьев местность выравнивалась, и я замедлил набор высоты, но все-таки взял сектор газа на себя.

Джад ахнул и затараторил:

— Локатор почти прямо перед нами… градусов на пять левее… А сейчас исчез.

Мы снова скользнули вниз над склоном. Я сбросил газ до отказа и уменьшил обороты двигателя. Теперь машина шла со скоростью сто двадцать пять узлов.

В кабине царила тишина, которую нарушал только рев ветра из-за плохо пригнанных дверей.

— Что ты сейчас делаешь? — спросил Джад.

— Стараюсь пересечь границу как можно тише. Есть возражения?

Когда Джад придвинулся к окну и стал смотреть вперед, «Бивер» качнуло. Долина внизу была затянута туманом. Потом я увидел реку, затем — еще реку. Где-то перед моим правым поплавком они сливались вместе, и наконец моему взору предстала необычно широкая просека среди редкого леса. Это была граница.

— Новый курс! — потребовал я.

Джад заерзал и щелкнул фонариком. Я слегка накренил машину влево, стараясь не терять скорость быстрее, чем следовало, чтобы не выводить двигатель на полные обороты. По крайней мере пока не уберемся подальше от границы.

Здесь граница предстала уже в виде нескольких рядов колючей проволоки, охраняемых человеком с собакой и телефоном. Но ни человек, ни собака меня сейчас не волновали.

— Один-ноль-шесть, четырнадцать минут, — раздался голос Джада.

Я остановил таймер, сбросил показания и запустил снова. Цифры 14.20, нацарапанные губной помадой на приборном щитке, стирать не стал — они еще могли пригодиться.

— С этой минуты мы находимся на нелегальном положении. Ты уверен, что не хочешь послать все это к чертовой матери и смотаться в Хельсинки за пивом? — спросил я.

— Пива я куплю потом, — отозвался Джад.

— За счет секретной службы?

— Мы включим его в расходы на медицинские нужды. А тебе не приходит в голову прибавить газу, пока мы не врезались в гору?

— Спасибо за напоминание, — отозвался я, но оставил все как есть. Скорость уменьшилась до девяноста узлов и продолжала падать.

Первый кряж, ощетинившийся лесом, выплыл передо мной из тумана, словно изображение на фотографии в бачке с проявителем, пытаясь преградить нам путь. Скорость упала до восьмидесяти. Таймер уже отсчитал сорок секунд. Значит, мы на милю удалились от границы. Я начал медленно набирать высоту, стараясь при этом удержать скорость на уровне семидесяти узлов. Двигатель завыл. Стрелка указателя скорости дрожала на отметке семьдесят. Первая линия деревьев прошла в тридцати футах под нами.

— Ты немного опаздываешь, — заметил Джад.

— Если у тебя есть возражения, изложи их в письменной форме, и тебе объяснят, что это мое дело.

— Мне уже об этом говорили.

— Вот и хорошо. Сосредоточься и дай мне расчеты по этому отрезку маршрута.

Снова загорелся фонарь.

— После гребня в десяти морских милях будет река. Пять с половиной минут полета. Потом кряж в тысячу футов, а за ним излучина реки в пятнадцати с половиной милях…

— Это поможет нам выжить.

На семидесяти пяти узлах мы перевалили через кряж. Мне хотелось бы немного увеличить высоту, но для этого пришлось бы прибавить оборотов. А полный газ моего мотора разбудит любой сибирский гарнизон.

Мы снова карабкались вверх по склону, чтобы проскочить выступ, вздымавшийся перед нами.

— Радар, — неожиданно выпалил Джад. — Отчетливый сигнал справа, курс приблизительно сорок градусов. Очень сильный. Он… он в двадцати милях от нас. Все.

— Это ваша южная станция. Их радар должен находиться в двадцати милях от нас.

— Они нас засекли. И с каждым оборотом антенны мы появляемся на его экране. Стрелку так зашкаливает, что она вот-вот сломается.

— Так замени ее.

— Ты ничего не можешь сделать? — В его голосе звучала скорее злоба, нежели тревога.

— Конечно могу. Нужно сбегать в магазин и купить субмарину, а ты подождешь меня здесь. — Я умолк и снизился до тридцати футов. Четко очерченные силуэты деревьев на гребнях скал всплывали из сероватой дымки и исчезали под нами. — Он нас не видит, — успокоил я Джада.

— Почему?

— Позади нас рельеф местности повышается. Нас просто невозможно заметить. Разверни свою антенну на сто восемьдесят градусов, и ты получишь отраженный сигнал почти такой же силы. Заметить нас просто невозможно.

Не доверяя моим словам, он начал манипулировать антенной. А возможно, Джад просто учился тому, как порой надо затаиться и ждать. Никаких уверток и метаний из стороны в сторону, потому что это лишь выдаст твое беспокойство со всеми вытекающими отсюда последствиями.