Тоти Даль Монте - Голос над миром

• Название: Голос над миром
• Автор: Тоти Даль Монте
• Издательство: «Искусство»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1966

Тоти Даль Монте — выдающаяся итальянская оперная певица XX века. Настоящее имя и фамилия — Антониетта Менегелли.

Эта книга, изданная в Советском Союзе, является книгой ее воспоминаний.

«Воспоминания Тоти Даль Монте великолепно отражают эмоциональную, непосредственную натуру артистки, бесконечно преданной своей профессии. Здесь мы не найдем глубокого анализа основ итальянского вокального искусства, методологии певческого мастерства. Да автор и не ставил перед собой подобных задач. Это увлекательный рассказ о жизненном и творческом пути, приведшем певицу к вершинам мировой славы.»

---

Окоченевшие, еле живые от усталости, мы бросились в подъезд. Навстречу нам заспешил изумленный портье, итальянец, решивший вначале, что имеет дело с беженцами или другими нежелательными элементами. Я сбивчиво объяснила, кто мы такие, и попросила немедля доложить о нашем приезде послу.

Через полчаса к нам спустилась элегантная синьорина и спросила, правда ли, что среди приехавших находится Тоти Даль Монте.

— Да, правда, — живо ответила я, немного волнуясь. — Простите за неожиданное вторжение, но мы просили лишь разрешения погреться и, если возможно, устроить нас в гостиницу.

Синьорина попросила нас пройти наверх, где меня и моих спутников очень любезно встретил посол Аттолико, которого я знала еще по Рио-де-Жанейро. Синьор Аттолико и его супруга радушно приняли нас в своем доме и очень удивлялись неприятному происшествию на пограничной станции.

Посол позаботился о том, чтобы нам достали номер в удобной гостинице «Дом Советов», и обратился с просьбой к советским властям, чтобы в дальнейшем нам был обеспечен беспрепятственный проезд до границы.

Однако в Москве пришлось ждать целых три дня, поэтому на следующий вечер мы согласились дать концерт в посольстве. Мы чувствовали себя обязанными синьору Аттолико и не могли отказаться. К тому же послу очень хотелось, воспользовавшись благоприятным случаем, устроить вечер итальянской музыки, на который будут приглашены многие руководящие деятели Советского государства.

К началу концерта в зале собралось много советских ответственных лиц, среди них был и Сталин. Когда меня представили ему, я ощутила легкий страх. Должна признаться, однако, что со мной и с моими друзьями он был весьма любезен. Он сказал мне через переводчика, что был счастлив услышать «итальянского соловья», и добавил: «Вы непременно должны приехать к нам еще раз. Наш народ нуждается в солнечных звуках вашего голоса».

За три дня пребывания в Москве мы увидели много интересного, и прежде всего Мавзолей Ленина на Красной площади. Посещение Мавзолея, где покоится основатель Советского государства, произвело на меня большое впечатление. Я поняла все величие событий, изменивших лицо России. Это была реальность, с которой мир не мог не считаться.

Гуляя по огромному городу, мы сделали и ряд покупок: я купила изумительно красивые шкурки лисиц.

В воскресенье мы вместе с супругами Аттолико и другими итальянцами из посольства отправились в единственную в Москве католическую церковь, чтобы присутствовать на мессе. Это было для меня большим и приятным событием.

* * *

Мы распрощались с Москвой в полдень. Посол Аттолико достал нам две автомашины, иначе мы наверняка опоздали бы к поезду.

Вагоны транссибирского экспресса оказались достаточно теплыми и удобными. Но «кормили нас прескверно», — читаю я в своем дневнике. «Никакого сервиса. Приходится как-то устраиваться самим. Каждому из нас дали вместо полотенца салфетку. Ее должно было хватить на все пять дней путешествия. В одном с нами вагоне едут и другие иностранцы. Мы познакомились с тремя американцами, весьма дружелюбными, вежливыми, но немного шумными людьми. Часы текут с удручающей монотонностью; из окна видна бесконечная снежная равнина».

«25 февраля. В половине четвертого утра поезд вдруг остановился с ужасающим скрежетом, и я чуть не свалилась с полки. Я сразу сообразила, что мы не доехали до станции — поезд стоял посреди степи. Немного спустя в дверь купе постучались. Открываю: проводник сообщает, что нам придется пересесть в другой вагон, у нашего вагона сломалась какая-то ось. Ничего не поделаешь, пришлось совершить пересадку. Муж помог мне нацепить на себя все, что было под рукой: капор, шубу и лисьи меха, — ведь снаружи стоял мороз свыше тридцати градусов. Мы снова очутились в тепле. В купе, куда мы перебрались, царит невообразимый хаос, кругом навалены чемоданы. Все отчаянно ругаются, и даже невозмутимый Эльси и тот не выдержал и чертыхнулся.

Я уже думала, что устроилась, но — о боже! — не могу найти кольца и золотой булавки, свадебного подарка мужа! Мужчины перевернули все вверх дном в прежнем купе, и после отчаянных поисков я обнаружила пропажу… у себя на столике.

26 февраля. В вагоне душно и жарко, словно в аду, но окно открыть нельзя: от лютых сибирских морозов не мудрено в два счета схватить воспаление легких.

Дни тянутся однообразной чередой. Счастье еще, что с нами едут американцы, которые заразили нас страстью к игре в покер. Я тоже не удержалась и увенчала свой дебют довольно крупным выигрышем. Энцо удалось подогреть свои консервированные спагетти, уже готовые и заправленные соусом! В вагоне-ресторане кормят скверно, но, к счастью, на каждой станции можно купить у крестьян за рубль бутылку молока. Дороговато, но другого выбора у нас нет. Я твердо решила до конца путешествия сидеть на молочной диете; Де Муро же налегает на спагетти. Эльси, Минольфи, Биццелли и американцы тоже не оставляют без внимания консервы моего запасливого мужа.

28 февраля. Сегодня мы должны прибыть в Дайрен и пересесть на другой поезд. Поскорей бы. А то уже никакого терпения больше нет; хорошо еще, что у меня неплохое самочувствие.

После смены поезда Эльси остался без постели, но воспринял этот факт со своим обычным стоицизмом. Теперь они с Биццелли спят по очереди. Ночь Эльси пришлось провести в купе, занятом некрасивой желтолицей старухой, я так и не поняла хорошенько, русская она или китаянка.

Бедняга Эльси до самого утра не сомкнул глаз от болей в желудке. Я дала ему послабляющие таблетки, но они не возымели никакого эффекта. Мой невозмутимый флейтист тоже перешел на молочную диету. Намекая на старуху, с которой он делит купе, Энцо, Биццелли и Минольфи беспрестанно донимали бедного Эльси довольно двусмысленными шутками.

Этой ночью мои таблетки оказали свое действие, но незадачливый флейтист так и не смог отыскать в темноте туалет. Что случилось дальше, осталось тайной. Во всяком случае, разъяренная старуха выскочила из купе с громкими ругательствами. От криков и шума проснулись все остальные и в сердцах обозвали Эльси свиньей. По их мнению, Эльси, видно, слишком далеко зашел в своих интимных отношениях с необаятельной соседкой по купе. Этот эпизод очень нас всех развеселил.

1 марта. Мы прибыли в Дайрен с опозданием на двенадцать часов. Бедняга Эльси немного поправился и довольно стойко переносит остроты, которыми его осыпали друзья. В Дайрене нам отвели номер в маленькой приветливой гостинице, показавшейся нам дворцом. Наконец-то мы смогли отдохнуть на чистых, удобных кроватях и насладиться вкусным обедом из свежих продуктов.

2 марта. Снова пересадка. Теперь мы едем по Маньчжурии. На таможне произошел неприятный инцидент. Де Муро немало помучился, пока ему разрешили погрузить в вагон остатки нашей провизии. Кроме того, таможенники хотели конфисковать у него пленку, запечатлевшую церемонию нашего бракосочетания в Сиднее.

3 марта. Наш поезд прибыл в Харбин. В Маньчжурии тоже стоят невыносимые холода. Мы поспешили в „Гранд-отель“, мечтая обрести наконец современный комфорт. Гостиница со столь громким названием была совершенно заурядной, но после утомительной дороги она показалась нам королевскими покоями. В холле играл граммофон; я даже растрогалась, вновь услышав музыку. Немного отдохнув, мы отправились осматривать город. Большое впечатление произвел на меня буддийский храм, который я увидела впервые в жизни.

Мы накупили много разных изделий китайских умельцев, и среди них чайный сервиз. Меня крайне поразил вид молодых китаянок с искусственно обезображенными, по местным обычаям, крохотными ножками. Напоследок мы заглянули в курильню опиума. В ней было полно несчастных, искавших забвения в эфемерном раю. Растянувшись на довольно грязных диванах, курильщики, чтобы поскорее впасть в блаженное забытье, жадно и глубоко затягивались из очага, где курился опиум. Мне стало бесконечно грустно, я почувствовала, что задыхаюсь в этом чаду, и поспешно вышла из проклятой курильни. Юркнув в чистую мягкую постель, не чувствуя больше толчков поезда и стука колес, я мгновенно заснула.

5 марта. Мы плывем в Шанхай на довольно удобном современном пароходе „Хобеу Мару“. Антрепренер, сопровождающий нас в этом китайско-японском турне, подарил мне чудесную китайскую куклу, которая привела меня в настоящий восторг. Очень вежливый и любезный, наш антрепренер уверяет, что кукла принесет нам счастье.

Какое это удовольствие путешествовать по морю! Впрочем, после транссибирской железной дороги мне все кажется замечательным.

7 марта. В Шанхай мы прибыли вчера вечером, и пароход два часа простоял в бухте из-за густого тумана.

Когда пароход смог пришвартоваться к пристани, полиция не хотела выпускать нас на берег. Нам необходимо было всего лишь пересесть на американский пароход „Президент Мэдисон“, направлявшийся в Гонконг. Однако на церберов полицейских не действовали никакие доводы, и они упорно повторяли: „Завтра, завтра“. Да, но завтра мы рисковали застрять в Шанхае, так как „Президент Мэдисон“ отплывал рано утром. Наконец нашему антрепренеру удалось добиться специального разрешения. Пересадка на американский пароход происходила в ошеломляющем темпе, ибо полиция дала нам на все считанные минуты. На „Президенте Мэдисоне“ мы наконец-то попали в мир комфорта, прекрасного обслуживания и вкусной американской кухни.