Джек Вэнс - Синий мир. (Сборник)

• Название: Синий мир. (Сборник)
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Детская фантастика

Джек Вэнс (родился в 1916 г.) — один из ярких представителей американской фантастики XX в., лауреат премий «Хьюго». «Небьюла» и Всемирной премии фэнтези за «общий вклад в развитие жанра».

Талант Джека Вэнса удивительно многогранен, ибо перу его в равной степени подвластны фантастика классическая, фантастика приключенческая, фэнтези во всех возможных ее проявлениях — и самые невероятные, но всегда удачные гибриды вышеперечисленных жанров.

В сборник включены следующие произведения: «Синий мир». «Хозяева драконов», «Сын Дерева». «Дом Иззоома», «Последний замок». «Пыль далеких солнц».

Содержание:

Синий мир. /The Blue World/

Хозяева драконов. /Повелители драконов /Звездные всадники /Повелитель драконов /The Dragon Masters/

Сын дерева. /Сын Древа /Son of the Tree/

Дома Иззоома. /Дома Исзма /The Houses of Iszm/

Последний замок. /The Last Castle/

Дар речи. /Дар болтунов /The Gift of Gab/

Додкин при деле. /Dodkin's Job/

Убежище Ульварда. /Ullward's Retreat/

Пыль далеких солнц. /Пыль далеких звезд /Dust of Far Suns/ /Gateway to Strangeness/ Sail 25/

Вопящие крикуны. /The Howling Bounders/

---

Склар Хаст нацедил себе вторую чашу и, откинувшись на спину, устремил взгляд вверх, где уже пылали созвездия. Там над океаном висело скопление из двадцати пяти звезд, из которого, как гласило предание, явились его предки, убегавшие от преследования тиранов. Двести человек из разных каст успели обосноваться на поверхности, прежде чем космический корабль опустился на дно покрывавшего поверхность планеты океана. Ныне, двенадцать поколений спустя, эти две сотни беглецов превратились в колонию из двух тысяч человек, рассеянных на пятьдесят миль по плавучим островам из морских водорослей. Касты, между которыми в первые годы еще соблюдались строгие различия, через несколько поколений почти уравнялись: стерлись межкастовые различия, все привыкли друг к другу и уже ничем особенным, кроме названия, не выделялись. Само название касты стало чем-то вроде родового имени. Ничто не тревожило этой мирной безмятежной жизни — кроме Царя-Крагена.

Склар Хаст встал и подошел к краю плота, где всего пару дней назад Царь-Краген выгреб подчистую его заводи. Аппетит животного рос с каждым годом вместе с его размерами, и трудно было представить, во что это выльется в будущем. Есть ли границы его прожорливости? Всю свою жизнь организм, известный под названием Царь-Краген, неуклонно рос и развивался, достигнув на настоящий момент шестидесяти футов в длину. Склар Хаст прищурился, вглядываясь в океан в западном направлении — оттуда обычно приплывало чудище, рассекая глубины дюжими плавниками, издалека напоминая четырехвесельную галеру на полном ходу. Но вблизи сходство с чем-либо привычным окончательно пропадало. Громадная черная туша Царя-Крагена открывалась зияющей глоткой, окаймленной четырьмя челюстями и восемью ротовыми щупальцами. Из верхней части туловища торчал горб, в котором располагались две пары глаз; одна пара смотрела вперед, другая назад. Царь-Краген таил в себе грандиозную разрушительную силу, но, к счастью, его удавалось задобрить. Он поглощал целые массивы морской губки, выращиваемой колонистами, и когда его аппетит бывал удовлетворен, не оставлял за собой жертв и разрушений. Он даже охранял зону плотов от других алчных крагенов, преследуя их, как только они появлялись в зоне видимости, и отгоняя в глубины океана.

Склар Хаст вновь опустился на скамью, обернувшись к башне Спокойствия, откуда подавались сигналы. На вахте стоял Зандер Рохан — по тому, как оживленно перемигивались фонари, он узнавал почерк наставника. Однако в последние годы рука все больше изменяла тому, как, впрочем, и глаз — чего нельзя было не заметить даже с такого расстояния. Ритм был уже не тот. Склар Хаст понимал, что мог бы перегнать его в любое время, если бы решился нанести старику такое оскорбление. Однако, несмотря на всю свою грубость и отсутствие такта, это было последней вещью, которой хотел Склар Хаст. Но как долго старик еще сможет выполнять свои обязанности? Даже сейчас Зандер Рохан, не имея на то особых причин, откладывал свою отставку — из зависти и враждебного отношения к своему помощнику, как подозревал Склар Хаст.

Зависть могла быть вызвана несколькими обстоятельствами: прямотой и категоричностью самого Склара Хаста, его самоуверенностью и, наконец, профессиональной компетентностью, в которой многим виделась заносчивость молодого выскочки. Но главной причиной была Мэрил Рохан, дочь старика. Пять лет назад Рохан прозрачно намекнул ученику на то, что у него подрастает дочь на выданье. Отчего-то старику тогда не терпелось посватать ее именно за своего помощника. Мэрил принадлежала к той же касте, что и он, и была дочерью Гильдмастера. К тому же они были представителями одного поколения — Одиннадцатым родом с начал Поселения.

Но в то время Мэрил походила на неказистого подростка с мальчишескими замашками, и Склар Хаст не торопился под венец. Как и большая часть населения плотов, Мэрил была грамотной — то есть могла читать и распознавать сигналы с маяков, но при этом она умела еще и читать письмена Первых. Склара Хаста, преданного световой азбуке фонарщиков, очарованного ее изяществом и осмысленностью, раздражали эти загадочные каракули. Как-то раз он стал допытываться, что привлекает ее в этих значках.

— Я хочу прочитать Мемориумы от начала до конца, — спокойно ответила она. — И вообще собираюсь в будущем стать Писцом.

Склар Хаст не отрицал, что каждый человек имеет право стремиться к исполнению своих мечтаний, но все же был озадачен.

— Но зачем? Те же Аналекты из Мемориумов каждый день передаются сигналами с маяка. Причем там в них излагается сама суть, не то что в этих запутанных крючках.

Мэрил Рохан рассмеялась — совсем как ее отец над невежественным учеником.

— Но как раз эта многозначность и привлекает меня! В ней и заключено все значение Мемориумов. Именно нелепости, противоречия, намеки — они и составляют самую суть. Мне интересно, что кроется в них — и за ними!

— За ними кроется то, что первые поселенцы были мужчинами и женщинами, совершенно сбитыми с толку, оказавшись в новом и незнакомом им мире.

— Поэтому я и хочу как следует изучить Мемориумы — чтобы наконец разобраться, что там у них происходило. Сопоставляя одну нелепость с другой, чтобы понять все остальные недоразумения. Я просто не могу поверить, что человек, старавшийся передать память на века, умышленно делал записи запутанными и невразумительными. Возможно, они только кажутся нам такими.

Склар Хаст пожал плечами:

— Вообще-то, твой папаша считает, что тебя пора опробовать. Если хочешь, приходи ко мне на плот, в любое время, хоть завтра утром — я отпущу Корали Возель.

Мэрил Рохан досадливо надула губы:

— Мой отец торопится выдать меня замуж, но я вовсе не спешу выскочить за первого встречного. Благодарю, Склар Хаст, я не нуждаюсь в пробах. Так что Корали может пожить у тебя еще с неделю. Или месяц, а то и год. Можешь не торопиться выгонять ее.

— Ну, как знаешь, — отвечал Склар Хаст. — Да и все равно это будет напрасная трата времени, потому что у нас с тобой нет единства душ.

Вскоре после этого разговора Мэрил Рохан покинула плот Спокойствия, собравшись поступать в Академию Писцов Четырехлистника. Склар Хаст понятия не имел, передала ли Мэрил отцу этот разговор, но их отношения с тех пор остыли.

В надлежащее время Мэрил Рохан вернулась домой со списками Мемориумов, переписанными собственной рукой — что и составляло суть обучения в Академии Писцов. За несколько лет, проведенных в Академии, она совершенно переменилась — ее нельзя было узнать. Она стала серьезнее, как-то похудела и осунулась, стала намного сдержаннее выражать свои мысли и мнения и вообще изменилась к лучшему. Теперь она превратилась из девочки-переростка в настоящую красавицу, хотя прежние замашки все же давали о себе знать. Склар Хаст предлагал опробовать ее еще дважды. В первый раз она ответила категорическим отказом, во второй же — что случилось через пару дней после первого — сообщила, что Семм Войдервег собирается сделать ей предложение без пробы.

Склар Хаст принял эту новость как совершенно невероятную, возмутительную и неприемлемую. В лучшем случае все это казалось неудачной шуткой или розыгрышем, в худшем — настоящим бунтом против устоев. Семм Войдервег из касты Хулиганов служил Сводником на Спокойствии, то есть был вторым после Иксона Мирекса, Арбитра плота. Тем не менее Склар Хаст нашел с десяток причин, по которым Мэрил Рохан не могла выйти за него замуж:

— Да он же старик! Небось из поколения Девятых, если не Восьмых!

— Вовсе он не так уж и стар. Всего на десять лет старше тебя. И вообще он из Десятых.

— Но ты же, ты-то из Одиннадцатых! И я из Одиннадцатых!

Мэрил Рохан посмотрела на него, склонив голову набок — и тут Склару Хасту вдруг бросилось в глаза то, на что он не обращал внимания прежде: насколько она красива, какая у нее белая кожа, насколько густы ее смоляные кудри, и даже в ее вызывающем поведении, которое он сперва принимал за детские причуды, он уловил теперь дурман кокетства и что-то еще — глубокое, тайное и непостижимое.

— Вот еще, — пробормотал Склар Хаст, — да вы просто безумцы. Один женится без пробы, а другая собирается войти в дом кормильщика крагена. Ты хоть знаешь, какой он касты? Ведь это простой Хулиган!

— Выбирай слова! — повысила она голос. — Что это еще за обращение! Семм Войдервег не простой Хулиган, он — Сводник!

Склар Хаст хмуро уставился на нее, пытаясь понять, шутит она или говорит всерьез. Была в голосе Мэрил какая-то игривость, и он никак не мог взять в толк, чем она вызвана.

— Ну так и что? — спросил он. — В таком случае, можно сказать, что и краген, в общем-то, просто рыба. Большая рыба, чем он и является на самом деле, — вот и все. В таком случае, глупо столько церемониться с рыбой.

— Если бы он был обыкновенной рыбой, твои слова имели бы смысл, — возразила Мэрил Рохан. — Но краген — не рыба, он нечто большее.