Евгений Лукин - Тело, которому служишь

• Название: Тело, которому служишь
• Автор: Евгений Лукин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012

Каждый чертёнок, только что вылупившийся из чертоматки, знает, за какую часть Тела он отвечает и ревностно относится к своим обязанностям, ведь только от чертят зависит, что делает Тело и как оно себя чувствует. Но неугомонный Крима, чертёнок, отвечающий за Ногти Тела по имени Дмитрий Неуструев, пытается выяснить, так ли это на самом деле…

---

Глава 6. Нутро

Так Нижний Ад тебе открылся, рдея…

Данте Алигьери

Утром следующего дня передали штормовое предупреждение. Надо сказать, что аурические шторма явление довольно своеобразное — не столько страшен сам шторм, как его последствия: сначала аура вспыхивает, вздувается, словно вскипает, — и ощущаешь такую радость, такой прилив сил, что, кажется, все бы Ногти сейчас выровнял разом и отполировал. Однако радоваться рано. Спустя малое время взбаламученная энергетика гаснет, опадает, становится местами мутной, буро-зеленоватой, почти непрозрачной. Откуда-то берется омерзительная слизь, сковывающая движения. Копытца с коготками перестают слушаться, и что-то давит на темечко между рожек, будто Большим Пальцем тебя к Ладони прижимают.

Естественно, работать в подобных условиях трудно, да и просто опасно. Поэтому в неблагоприятные дни рекомендуется вести себя с повышенной осторожностью, а то и вовсе воздерживаться от исполнения операций, требующих особой точности или чреватых падением с Тела.

Крима решил именно так и поступить. Чем, рискуя собой, тупо шлифовать обреченный на отгрыз Ноготь, лучше уж пойти потолковать с коллегой: беды-то у них, надо полагать, похожие. Ниже Пояса новичок не бывал ни разу и, честно сказать, до сей поры особо туда не рвался: антиподы, по слухам, народ грубоватый, склонный к сальным шуточкам и дурацким розыгрышам. Но сейчас, что называется, нужда припала. Жутковатые намеки и недомолвки Арабея лишали душевного равновесия, не выходили из головенки.

Эйфорическая фаза шторма застала Криму на полпути от Пупка к Бедру. Нахлынула беспечность, копытца под юным чертиком играли. Затем аура омрачилась — и прыть ушла.

На опушке Лобного Места сидели, пережидая хмарь, два угрюмых антипода, а с ними третий — еще угрюмее.

— Вам-то что? — бухтел он. — Отработал — и гуляй. А у меня-то процесс непрерывный. А весь тракт — хоть выбрось! Латать не успеваешь…

Редкая встреча. Как вскоре выяснилось, тот, что угрюмее всех, был Фопифро, отвечающий за Кишечник. Поболтать вылез. А двое других — Эйло и Сорма. Те самые.

Крима остановился, поздоровался.

— Морпион не у вас там околачивается? — хмуро спросил его Эйло. — Третий день не показывался… чертовошка!

— Тихо ты! — прицыкнул на него Сорма. — Накличешь…

Крима судорожно подыскивал, что ответить. Сгущалась вокруг зеленовато-бурая мгла.

— Сегодня… не видел… — выдавил он наконец. — А не знаете случайно… Миамаи на месте?

Двое загоготали. Третий насупился.

— На месте… Куда ж он денется?

— Нет, я в смысле… Он на Левой сейчас Ступне или на Правой?

— Да кто ж его знает!

— Ну, такого, по-моему, еще не бывало… — подмигнул Эйло заклятому своему врагу Сорме. — Маникюр в гости к Педикюру нацелился!

— В народ пошел, — осклабился тот. — В низы… Опыта, видать, поднабраться хочет…

* * *

Никакого Миамаи на Левой Ступне не обнаружилось. Крима вздохнул и хотел было двинуться в обратный путь, однако не устоял перед соблазном взглянуть на владения Педикюра.

Мама моя Эстенис-ух-епиптоэ, и мы еще на что-то жалуемся! Подобного кошмара Крима даже представить себе не мог. И это — Ногти? Безобразно огромные, бесформенные, слоистые, они, казалось, долгие годы томились в некоей тесной оболочке, потому и выросли такими деформированными. Хотя почему «казалось»? Обе Ступни постоянно были закованы в непроходимо плотную Неживую Материю, сбрасывая ее лишь в темное время суток, когда Тело укладывали на профилактику. Вот и сейчас Крима стоял не на самих Пальцах (корявых, уродливо коротких), а как бы парил над ними, утвердив копытца на полупрозрачной материальной оболочке. Проникнуть вниз, к Ногтям, желания не возникло.

А стоит ли вообще идти на Правую Ступню? Что может посоветовать чертик, содержащий свое хозяйство в этаком состоянии?

Крима поколебался и все-таки пошел. Точнее побрел, обходя скопления аурической слизи и чувствуя, как незримая тяжесть давит на темечко. В районе Паха вынужден был приостановиться, передохнуть, опершись на выпуклую крупную Пуговицу.

Миамаи оказался на месте. По правде говоря, впечатление на юного правдоискателя он тоже произвел самое удручающее: туповатый, неопрятный, чем-то, видать, обиженный с рождения. Явно силен физически, ну так оно и понятно: ежедневно продавливать толстенную Неживую Материю — пожалуй, окрепнешь тут. Голосок у Педикюра был нарочито противный, и, о чем ни спроси, в ответ изрекалась какая-нибудь злобная пакость.

При виде юного коллеги мутные глазенки Миамаи вспыхнули радостью. Дело в том, что команды обеих Ног сторонились Педикюра, справедливо считали его грубияном, беседами не баловали — вот и одичал вконец, истосковался по общению.

— А мне по Заусенцу! — куражился он. — Грызут, говоришь? У меня небось ни Ноготка не отгрызут… А почему? Характер у меня такой! Пускай попробуют! Погляжу, как это у них получится…

— Да я не о том! — умоляюще втолковывал Крима. — Я что хочу узнать-то… Кто насчет Ногтей приказы отдает?

— А по Заусенцу мне! Приказ там, не приказ… У меня тут все как в Таньке!..

Вот это сказанул Педикюр! Особенно если вспомнить, до чего он довел вверенные ему Ногти. Надо же! Как в Таньке… К счастью, Крима нашел в себе силенки сдержаться и не съязвить.

— Да тебе-то по Заусенцу… Но кто-то ведь их отдает! Понимаешь?

Вроде бы ничего смешного не произнес, однако неухоженное мурло немедленно разлезлось в скабрезной ухмылке.

— Понима-аю… — глумливо исторг старый похабник. — Когда вынима-аю…

О чем это он?

* * *

Что ж, если не удалось найти истину в низах, пойдем в верхи. Репутация Кримы была подмочена с первого дня угрозой подать рапорт, поэтому многие всерьез считали новичка ставленником Плеши. Приходится с прискорбием признать, что подавляющее большинство чертиков держится странного предубеждения против специалистов по Ногтям: раз Маникюр — значит обязательно доносчик. Впрочем, нет худа без добра. С одной стороны, на откровенные беседы с Кримой отваживались теперь лишь Одеор с Арабеем, которым терять было нечего, а с другой — прекратились мелкие придирки прочих старослужащих: опасались, видать, что нажалуется.

Обидно. Однако личные обиды к тому времени Крима научился смирять. Жизнь заставила. Попросив Менингита о встрече, он, разумеется, не собирался оглашать имен и требовать наказания виновных, тем более что поди еще пойми, чья тут вина.

Последствия шторма чувствовались до сих пор: вокруг Плеши слабо клубилась аурическая муть, а у высшего начальства были больные глазенки. Мудрые, но больные. Надо полагать, энергетические бури отзывались на командире Головного Мозга сильнее, чем на остальных.

— С чем пожаловал? — страдальчески морщась, спросил Менингит.

Крима собрался с мыслишками.

— Вот… пока меня не было… — начал он, но тут же оробел и сбился.

Кажется, Менингит был позабавлен таким зачином.

— Ну-ну… Дальше!

Видя, что начальство вроде бы настроено благосклонно, хотя и не слишком серьезно, новичок осмелел:

— Пока меня не было… Ногти росли сами по себе… как попало. Обслуживать некому… подравнивать… шлифовать…

Продолжая устало улыбаться, Менингит слушал Криму и кивал. Словно знал наперед все, что ему сейчас скажут. А может, собственная молодость вспомнилась.

— Вот… А теперь я принял оба участка…

— Ты короче, короче!

— А приказ, наверное, отменить забыли, — заторопился Крима. — Приказ еще, наверное, действует… А его отменить пора… Не надо больше Ногти грызть! — взмолился он.

Улыбка сгинула. Мученическое выражение глазенок — тоже. Командующий Головным Мозгом пристально глядел на юнца.

— Так, — сказал он другим голоском. — Крима, я хоть раз тебя на Плешь вызывал? Не для знакомства — для разноса… Вызывал?

— Н-нет…

— Ругал я тебя хоть раз за то, что Ногти обкусаны?

Крима потупил рожки и не ответил.

— Значит, все в порядке, — заверил челобитчика Менингит. — Успокойся и не дергайся. Претензий к тебе никаких.

— Да как же в порядке?.. — ахнул тот. — Если Ногти грызут…

Личико Менингита вновь стало несчастным.

— Крима… — словно бы удивляясь собственному долготерпению, проговорил он. — Это хорошо, что ты болеешь сердечком за свой участок. Это просто замечательно. Но ты не представляешь себе всей сложности управления… Чего ты хочешь? Наказать виновных? А знаешь, сколько сбоев дает Мозг? Бывают случаи, когда виновных просто нет, когда вина раскладывается на всех… Наказывать некого! А приходится… — сообщил он как бы по секрету. — Иначе — прощай, дисциплина! Так-то вот…