Андрей Столяров - Сурки

• Название: Сурки
• Автор: Андрей Столяров
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Нет, вы как хотите, братцы, а я не согласен попасться этим тварям. Я видел, что они делают на Южных фермах.

— Все видели, — сказал капитан. — Хватит об этом.

— Я слышал насчет «черного взгляда», — сказал стажер. — По-моему, это ерунда. Не надо переоценивать сурков. Они — животные. Правда, профессор Левин говорит о зачатках коллективного разума, но это лишь гип… предположение. Настоящего человеческого разума у них нет, в лучшем случае

— организованный инстинкт, как, например, у муравьев. Может быть, в будущем, когда они эволюционируют… тогда… Это будет любопытно.

— Я человек не любопытный, — сказал доктор. — И предпочитаю держаться от них подальше. Ты меня защитишь в случае чего? — обратился он к сержанту.

Сержант не ответил: подхватив с коленей автомат, вглядывался в кусты. Доктор проворно перевернулся, щелкнул предохранителем.

— Ну-ка, — сказал сержант.

Капитан кинул туда пустой банкой. Кусты проглотили ее, не шелохнувшись.

— Померещилось, — сержант опустил автомат. — Надо идти, командир. Не нравится мне этот лес.

— Лес как лес, — сказал доктор.

— Стажер! Говорят, что сурки на своей территории — там, где живут, — истребляют все живое. Или это тоже гипотеза?

— Гипотеза. Но многие животные охраняют свою территорию. Например…

С вышины донесся слабый стрекот. В синем небе плыл крохотный вертолет.

— Наш. Беспокоятся, — сказал сержант. — А чего беспокоиться? Я утром сообщил — все в порядке.

— Дать ему ракету? — спросил доктор.

— Нет, — сказал капитан. — Они нам ничем не помогут. Только привлекут внимание сурков.

— Если здесь есть сурки, — сказал стажер.

— Есть, не беспокойся, — ответил сержант.

Капитан скомандовал:

— Так. Доктор — приборка. Я наблюдаю. Сержант и стажер — быстро обедать. Выходим.

— Нет, это не жизнь, — со вздохом сказал доктор.

Капитан шел замыкающим. Впереди бесшумной тенью скользил сержант, за ним тащились доктор и стажер, этих было слышно за километр, и затем — он.

После того, как сержант спросил, он и сам видел, что лес не такой. Мертвый. Не было даже птиц. Тихо стояли осины. Жались друг к другу темные, колючие ели. Сверху прямыми лучами просвечивало солнце. Пустота. Тишь. Словно не лес, а картонная декорация.

Судя по карте, до границы со степью еще двое суток. У них самый северный маршрут. Остальные должны выйти из леса гораздо раньше. И, конечно, тоже ни с чем. Кто их придумал — поисковые группы. Они имеют смысл при зарождении Волны: забрасывается несколько групп, они оперативно устанавливают очаг репродукции и ликвидируют его своими силами или вызывают спецкоманду, точно указывая ей район поражения.

Совершенно бессмысленно ставить поисковикам задачу на прочесывание. Что мы можем — пять групп, двадцать человек в тысячекилометровом лесу. А все политика Биоцентра: локализация активных Волн в локусах репродукции малыми силами. Политика сдерживания. Расчет на то, что амплитуда популяций, от которых вот уже сорок лет лихорадит природу, будет уменьшаться. Надежды на постепенную стабилизацию. И, как выясняется, напрасные надежды. Нет, господа, никакой спонтанной стабилизации не будет. Теперь это ясно. Генофонд природы расшатан настолько, что самостоятельно он не нормализуется. А если так, то и выводы надо делать соответствующие. Раз мы вынуждены вступить в войну с природой, то это должна быть именно война. И не надо бояться этого слова, не надо прятаться за термины — точечная регуляция, коррекция генетических аномалий. Война. И она должна вестись именно военными средствами. Не поисковые группы Биологического центра — армия, две армии, три — сколько понадобится. Оцепить весь лес, наглухо блокировать и прочесать, проверить каждую травинку. Уничтожить всех сурков. Всех до единого. Никаких изучений, даже в вивариях, никаких исследований, никакой зоологии, морфологии, этологии — вымести эту мразь до последнего. Земля — для человека. Война до полной победы, до тех пор, пока природа не будет подавлена, подчинена, поставлена на свое место. Только так.

Они шли уже больше часа. Лес мрачнел. Деревья раздавались вширь. Стали попадаться лиственницы с могучими вывороченными корнями, темные пещеры под ними неприятно действовали на нервы, казалось, в черноте их сидит кто-то, скрючившись, блестя осатанелыми глазами, — ждет момента.

Сержант, почти невидимый в пятнистом комбинезоне, остановился меж двух больших деревьев. Группа подтянулась. Доктор хрипел горлом, сразу полез за флягой с водой. Стажер вытирал пот. Последние километры через бурелом дались нелегко.

— Надо выходить из леса, командир, — сказал сержант. — Я что-то совсем сдал. Мерещится всякое. А приглядишься — ничего нет.

— Мы можем повернуть прямо на юг, — сказал капитан. — Тогда до границы будет километров пятьдесят. Завтра выйдем.

— Нет, вызывай вертолет, командир. Вызывай, я зря не скажу. — Сержант быстро повернулся к плотным, низкорослым елям. — Ну вот опять! А, черт!..

И вдруг дал длинную, захлебывающуюся очередь.

С елей полетели верхушки, тоненькое деревце, простонав, наклонилось вперед.

И тут же с высоких лиственниц, с широких вековых лап на них обрушилась горячая, меховая, визжащая лавина.

Жилистые пальцы схватили капитана за горло, вцепились в подбородок, с невероятной силой потащили его вверх, запрокидывая голову. Карабкались сразу трое, вонзая когти до мяса. Автомат сержанта плюнул короткой очередью и замолк. Краем глаза капитан увидел, что коричневые юркие тела накрыли его, копошащийся клубок покатился по поляне, на секунду показалось лицо…

— Стреляй, командир, стреляй! — …и опять исчезло, захлестнутое обросшими шерстью лапами.

Капитан рвал пальцы с горла — сорвал — тут же вцепились еще. На нем висело пять или шесть сурков. Только бы не упасть. Упадешь — конец. Почему никто не стреляет? Ловушка! Как глупо попались. Где автомат? Почему никто не стреляет? Так же, наверное, попалась группа Колица. И никто не узнает, что с нами случилось. Почему никто не стреляет?

Темное лицо — неправдоподобно человеческое, карикатурное — с желтыми, бездонными от злобы глазами, покрытое фиолетовым мехом, возникло перед ним. Алый рот был разинут в визге.

Капитан все-таки упал — дернули за ноги, задохнулся в горячем, остро пахнущем мехе, его тянули за волосы вверх, он застонал от боли — чудом, невозможным движением вывернул автомат, вслепую дал одну очередь, вторую — вереща, посыпались сурки, он вскочил на ноги, вертясь как юла, короткими очередями лупил в отскакивающие, дергающиеся тела.

И все кончилось. Сурки исчезли. Трое валялись рядом, шерсть была мокрая от крови, еще один — навзничь — скреб землю когтями, изо рта его шла пена.

Место было незнакомое. Он не мог сообразить, откуда скатился — кажется, оттуда: кусты примяты. И почему так тихо? Не должно быть так тихо. Даже визга не слышно.

Капитан вставил новый магазин. Запасная обойма была в кармане — не так уж плохо. Ветви сбоку чуть заметно дрогнули, он бросился на землю, локоть пронзило током.

— Не стреляй, командир!

Он едва удержал палец. Из узорчатого орешника, пригибаясь, вылез сержант.

— Жив, командир?

— Да, — сказал капитан, поднимаясь, массируя локоть. — У тебя кровь на лице. Где остальные?

Сержант утерся, посмотрел на ладонь.

— Сволочи! Ничего не знаю, командир. Пять сволочей застрелил, так и лежат на поляне. Больше никого. — Он оторвал висящий на нитке рукав, бросил. — Надо вызывать вертолет.

— Ты же таежник, следопыт, — сказал капитан.

— К черту! — сержант длинно выругался. — Там не следы — каша. Вызывай десант. Все равно вдвоем ни хрена не сделаем. — Сел, зубами разорвал индивидуальный пакет. — Давай перевяжу, командир.

Капитан только сейчас заметил, что у него из рукава на траву капает темная кровь…

Стажеру повезло. Во время нападения он оказался в стороне и видел, как визжащая орда накрыла доктора, потащила — только руки мелькнули в воздухе, видел, как вырвался сержант — уложил одного, другого, и через секунду снова был погребен под сурками, видел, как покатился командир, сдирая дерн сапогами.

Он словно оцепенел, даже не подумал, что надо стрелять. Сурков были десятки. С деревьев соскакивали новые — ощерившись, кидались в схватку.

А потом сразу трое повернулись к нему, стали заходить кольцом — медленно. На фиолетовых мордах горели янтарные жадные глаза. Стажер закричал, бросил в них чем-то — захлестали ветки. Он бежал, вряд ли сознавая, что делает — зацепился за корягу, растянулся во весь рост, мешок перелетел через голову, на четвереньках пополз, запутался в приземистом ельнике, всхлипывая, выдирался из колючих игл.

Остановился он, когда подкосились ноги. Сел на валун. Сердце выскакивало, в груди не было ни капли воздуха.