Дженнифер Маккуистон - Приключения новобрачных

• Название: Приключения новобрачных
• Автор: Дженнифер Маккуистон
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-086622-9

Молодая вдова Джорджетт Торолд поклялась после неудачного первого брака никогда больше не выходить замуж. Однако ее визит к родне в Шотландию имел неожиданные результаты… Однажды утром она проснулась в одной постели с мускулистым красавцем, а на пальце у нее опять сияет обручальное кольцо! Что же, она снова замужем? Да еще и за человеком, которого видит впервые? В панике Джорджетт бросается наутек. Однако новоявленный супруг, адвокат и истинный джентльмен Джеймс Маккензи, хоть и довольно смутно представляет, что же произошло накануне, но имеет собственные – весьма веские – причины разыскивать прелестную незнакомку, в которую страстно влюбился с первого взгляда…

---

Джеймс выразительно приподнял бровь. Нет, разумеется, он не станет отдавать то единственное, что могло вывести на виновницу всех его злоключений.

– Ты приведешь лошадь, – вмешался наконец Уильям, – а мы уж как-нибудь наскребем денег и совершим обмен, чтобы никто не остался внакладе.

С сомнением посмотрев на братьев, словно опасаясь, как бы они не сбежали, мальчишка юркнул за угол.

– Что бы все это значило? – в недоумении пробормотал Уильям.

– Спроси что-нибудь полегче, – процедил Джеймс и, отправившись следом за парнишкой, добавил, глядя в землю: – Мне придется взять у тебя денег взаймы, если я не смогу обменять Цезаря на запонки.

Уильям улыбнулся:

– Да, конечно. – Он похлопал себя по карману. – Я буду только рад предложить тебе помощь. Если ты найдешь в себе силы сказать «пожалуйста».

Но Джеймс, как ни двигал скулами, ненавистное слово так и не смог произнести.

– И говори на правильном английском на котором говорит королева. – Уильям усмехнулся. – На французском – не в счет, ясно?

– Пожалуйста, будь ты… – Джеймс онемел; он в изумлении уставился на мальчишку-конюха, тащившего за собой оседланную лошадь.

Лошадь же вдруг щелкнула зубами, одновременно взбрыкнув, да так, что парнишка едва увернулся.

Джеймс не знал, как на все это реагировать, а его брат расхохотался. Конюх же, побагровев от возмущения, укоризненно посмотрел на Уильяма. Джеймс от гнева не мог вымолвить ни слова. Неудивительно, что эта лошадь едва не разнесла конюшню! Но как это животное оказалось в его распоряжении, Джеймс если и помнил, то весьма смутно, – как, впрочем, и все остальное, происходившее с ним в тот злополучный вечер.

– Забирайте ее, сэр, – уже с мольбой в голосе сказал конюх и протянул Джеймсу поводья с таким видом, словно передавал подожженный бикфордов шнур.

Джеймс неохотно протянул руку к поводьям. Он уже обрел дар речи и задал вопрос, который, как он и сам понимал, ни к чему хорошему привести не мог.

– Что это? – Джеймс кивнул в сторону лошади, а та, в довершение всех его бед, еще и уши прижала – верный признак агрессивности. – Это что, шутка такая? – на всякий случай поинтересовался Джеймс, втайне надеясь, что сейчас Уильям с хохотом сообщит, что это он его разыграл.

– Это ваша лошадь, сэр, – в растерянности ответил конюх.

– Это не моя лошадь. – И, словно в подтверждение его слов, лошадь вытянула шею и укусила Джеймса, порвав жилет. – Мой конь гнедой. – Джеймс помассировал укушенное плечо и с досадой добавил: – У меня был конь, а не кобыла, ясно?

– Но это та самая лошадь, которую вы оставили тут вчера вечером, – дрожащим голосом возразил конюх.

– Это не моя лошадь, и, следовательно, не моя проблема, – заявил Джеймс и протянул конюху поводья.

Мальчишка в ужасе отпрянул и завопил:

– Только не говорите, что не собираетесь платить! Если вы не заплатите, я потеряю работу. И что люди скажут, когда узнают, что городской солиситор и сын лорда Килмарти не платит по счетам!

Напоминание конюха пришлось как нельзя кстати. Само собой, отец не обрадуется, когда узнает о его выходке, но страшнее всего – лишиться доброй репутации. Тогда о Лондоне уж точно придется забыть. Джеймс непроизвольно сжал кулаки. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы завоевать уважение и доверие горожан, и они почти поверили, что теперешний Джеймс совсем не тот беспутный младший сын, которого папаша когда-то то и дело выручал из беды. Джеймс изменил жизнь к лучшему, причем сделал это без помощи влиятельной родни. И ему теперь совсем не хотелось пускать по ветру свои завоевания, которые так трудно достались.

Он подавил желание хорошенько врезать конюху, хотя драться умел – жизнь научила. И действительно, при чем тут конюх? Разве мальчишка виноват в том, что Джеймс был вчера не в себе?

А Уильям уже отсчитывал монеты. Когда же конюх, получив плату, скрылся в зловонном полумраке конюшни, Джеймс остался со злобным животным на поводу и жгучим гневом в душе. Он брезгливо покосился на лошадь. Что ему теперь с ней делать? О том, чтобы сесть на нее и поехать, и речи быть не могло. К тому же кобыла, похоже, еще и хромала на правую заднюю ногу.

Джеймс осторожно шагнул к кобыле, подняв руку в попытке ее умиротворить. Лошадь была не его, но у нее ведь был хозяин… Конечно, характер у кобылы скверный, это верно, но экстерьер казался вполне приличным – высокая в холке и со стройными ногами. Да и уши у нее, если только она не прижимала их к голове, образовывали две изящные арки над умными глазами.

В Мореге было совсем не много тех, кто мог бы позволить себе такую породистую кобылу. Следовательно, отыскав хозяина лошади, он сможет раздобыть еще один ключ к разгадке тайны вчерашнего вечера.

Джеймс твердой рукой погладил лошадь по носу. В ответ она пронзительно заржала и лягнула его в колено передней ногой. Джеймс отлетел назад, больно ударившись затылком о стену конюшни. Шляпа с него свалилась, поля же оторвались от тульи и покрылись пылью. Джеймс лежал на земле; беспомощный и несчастный, он размышлял: не потратиться ли на пулю, не пристрелить ли злобную тварь? Наверное, все же не стоило. Тогда он еще глубже залезет в долги.

Уильям склонился над братом, с озабоченным видом заглядывая ему в глаза. Вернее – не один Уильям, а сразу два.

– Ты в порядке? – словно издалека донесся до Джеймса голос старшего брата.

И Джеймс понял: что-то тут не так. Тем более что говорили с ним сразу оба Уильяма.

– Лучше не бывает, – простонал он в ответ, борясь с тошнотой и слабостью. Нога страшно болела, но Джеймс заставил себя подняться. Земля покачнулась под ногами. Он поднял свою подпорченную шляпу, а затем осторожно ощупал голову в том месте, куда получил удар этим утром. К пальцам прилипло что-то теплое. Похоже, рана снова открылась.

Уильям растянул губы в улыбке.

– Ну как, боксерский раунд с животиной закончен? Тогда позволь тебя спросить: что ты сейчас собираешься делать?

Джеймс протянул руку к поводьям, но на сей раз старался держаться сбоку от лошади. Сперва он хотел погладить кобылу по шее, чтобы успокоить, но сразу же отказался от этой мысли. Жизнь ему пока не надоела.

– Разве не понятно? – проворчал он, вытирая окровавленные пальцы о рваный жилет. – Нам надо выяснить, кому принадлежит эта лошадь.

Лошадь, как и корсет, представляла собой путеводную нить. Пусть тонкую, но все же… Надо же было с чего-то начинать расследование. А каждый упущенный шанс являлся угрозой его будущему. Чем дольше он будет медлить, тем выше вероятность того, что та женщина сбежит из города с его деньгами. Если бы такое расследование заказал ему клиент, Джеймс немедля пустился бы по ее следу.

К несчастью, тело его было не в ладах с разумом. Джеймс оперся о видавшую виды деревянную стену конюшни и сделал глубокий вдох. Еще никогда он не был так близок к обмороку.

– Я думаю, надо доставить тебя к врачу, – сказал Уильям с беспокойством в голосе.

Джеймс покачал головой и, оттолкнувшись от стены, выпрямился. Одной рукой он перехватил поводья, другой прижал к боку корсет.

– Этого мне только не хватало. Хочешь, чтобы весь город надо мной насмехался? Ведь костоправ захочет узнать, как так случилось, что мне раскололи череп ночным горшком. Не удивлюсь, если окажется, что у меня в черепе застряли осколки.

– Тогда мы идем к тебе, – сурово сдвинув кустистые брови, безапелляционно заявил Уильям. – Пусть на тебя посмотрит твой дружок Чаннинг.

Джеймс презрительно фыркнул и тут же пожалел об этом. Малейшее движение отзывалось сильнейшей головной болью. Он поднес руку к голове. И в тот же миг почувствовал острейшую боль в голени.

– Ты хочешь отдать меня на растерзание ветеринару?

– По крайней мере он не станет распускать о тебе слухи, – резонно заметил Уильям и развел руками. – Тебе нужна помощь, Джемми. И если ты не хочешь принимать ее от меня, попроси помощи у друга.

На Джеймса вновь накатили тошнота и слабость. Он закрыл глаза и, почувствовав, как рука Уильяма легла на спину, пусть и неохотно, но все же принял помощь брата. Джеймсу не хотелось просить Патрика – а принимать помощь Уильяма хотелось еще меньше, – но не падать же лицом в грязь возле вонючей конюшни Моррисона на потеху всему городу?

Джеймс понимал, что гордость – грех, но гордость была тем единственным достоянием, которое он взял с собой в самостоятельную жизнь; да, это было то единственное, от чего он не захотел избавиться, когда сбежал из родительского дома одиннадцать лет назад, оставив в прошлом все, что несло на себе печать графства Килмарти. Когда-то самомнение привело Джеймса к краху и едва не привело к краху всю его семью, но оно же направило его на путь к самостоятельности. И сейчас гордость вновь подала голос, убеждая его в том, что он справится сам.