Татьяна Лисицына - Рассказы (СИ)

• Название: Рассказы (СИ)
• Автор: Татьяна Лисицына
• Жанр: Современная проза

Мы не искали друг друга и наше чувство — я назвала его лисенком — свалилось на нас, подобно нежданному ребенку в семье, где у каждого родителя свои планы. Мы пытались сопротивляться и не уделяли ему должного внимания, раздражаясь самим фактом обременения наших уже сложившихся жизней. Но как все нелюбимые дети, лисенок вырос без нашей помощи и тогда мы, вдохновившись его красотой и силой, начали его использовать. В сборник рассказов от автора «Любви под соснами» и «Двойного предательства» вошла также повесть «Медвежья сила».

---

Сергей вышел из подъезда, сел на ближайшую скамейку и закрыл глаза. Продлить бы сон. Ощутить бы снова счастье прикосновения к женскому телу. Скамейка казалась ледяной. Впрочем, холод и голод давно стали привычными. Так же, как и боль, притаившаяся почти во всех частях тела, за которым перестали следить.

— Ну чо, Серега, выгнали тебя из подъезда? — услышал он голос Рваной Машки или Машки Рваное ухо, как ее называли. Любительницу выяснения отношений кто-то чиркнул ножичком.

Сергей поднял голову и впервые за долгое время ощутил запах. Запах немытого тела, исходящий от Машки. Неужели от него тоже исходит подобное зловоние? Он не помнит, когда последний раз принимал душ. Только умывался в бесплатных туалетах, стараясь не смотреться в зеркало. Старик с почерневшим лицом и седой спутанной бородой пугал его.

— Ты чего пришла?

— Позавтракать хочу тебя пригласить, — сострила Машка и захохотала. — Скоро народ начнет мусор по дороге на работу выкидывать.

Сергей вздохнул. Он знал, что Машка теперь не оставит его в покое. Он мог бы послать ее, но боялся обидеть. Машка, как и он, любила книги. Иногда, подобрав на помойке какую-нибудь выброшенную книгу, он читал ей вслух. Как-то однажды они сидели на лавке, грязные, вонючие, и он читал ей Тютчева. Прохожие смотрели с удивлением: бомжи, а читают.

— Ну чо ты сидишь, пойдем уже, а? — канючила Машка.

Начинался новый рабочий день, люди выходили к своим машинам, торопились к метро.

— Пойдем, — Сергей запахнул рваную куртку без пуговиц и поплелся за Машкой.

— Смотри! Там джипяра стоит. Может, этот богатенький что-нибудь не доел и нам перепадет? Такие часто что-то выбрасывают. — Машка ускорила шаг, Сергей тоже, но по другой причине.

Ему хотелось снова посмотреть на этого мужчину. Он знал его, как и многих из дома, где был подъезд, который он именовал своим. В доме всего шестнадцать квартир, два первых этажа считались нежилыми, поэтому он сидел на ступеньках, и его беспокоили только те, кто поднимался пешком. Впрочем, люди в основном пользовались лифтом. Между третьим и четвертым этажами стояло настоящее кресло, выставленное кем-то из жильцов. Он усаживался в него, чтобы дать отдых вечно ноющим костям.

Мужчина вышел из джипа и щелкнул сигнализацией. В его руках было несколько пакетов с надписью «Седьмой континент». Сергей наблюдал за ним. Одно из преимуществ бомжа — можно сколько угодно рассматривать прохожих. Люди стараются не встречаться взглядами с подобными ему. Отвернуться гораздо проще. А то еще поддашься жалости и начнешь задумываться, что же случилось последнее время с миром и откуда столько бездомных?

Мужчина поставил рядом с Сергеем один из пакетов и каким-то извиняющимся тоном, произнес:

— Здесь кое-какие салаты. Может, сгодится вам?

— Конечно, сгодится, — бодро ответила Машка. — А если бы ты еще и на пивко нам подбросил, мы бы тебя каждый день добрым словом вспоминали.

Мужчина, бросив взгляд на Машку, послушно достал из кармана сто рублей и протянул Сергею.

— Возьми. Выпейте за мое здоровье. А то что-то мотор барахлит. Хотя и неудивительно с этой долбанной работой, — последнюю фразу он пробормотал для себя, но Сергей услышал.

Машка ловко выхватила у Сергея сто рублей, которые он машинально держал в вытянутой руке, заворожено глядя, как мужчина садится за руль.

— Ты чего стоишь, как чумной? Сказал бы спасибо доброму дяде.

Сергей молчал, провожая взглядом элегантную черную машину. Не мог же он объяснить Машке, что чувствовал, когда видел этого со вкусом одетого мужчину с печальным взглядом усталых глаз.

Он вспоминал себя в прошлом. Он так же рано вставал, заводил машину, ехал на работу, которая позволяла иметь то, что принято иметь успешному человеку: квартиру с евроремонтом, машину-иномарку, отдых на островах несколько раз в году. Ну что еще? Наряды и драгоценности для жены, хорошая школа для детей, вкусная еда. А вот сейчас ничего из вышеперечисленного у него нет. Он, как говорится, без определенного места жительства. И живет. Может, все это и не важно?

— Ты что сегодня, странный какой-то? — Машка, склонив голову набок, смотрела на Сергея, прижимая к розовой грязной куртке пакет с салатами. — Посторожи пакет, пока я схожу за пивом?

— Я пойду. Мне что-то есть не хочется.

— Ты что, заболел?! Сейчас не хочется, а потом не будет! Вот люди с жиру бесятся, выбрасывают. Но мы люди не гордые, все съедим.

Сергей встрепенулся. Ах да, гордость. Вот что его сегодня беспокоило. Как давно он не вспоминал о ней. Надо же, он почувствовал себя ущемленным. Взгляд этого мужчины растравил ему сердце. Несколько лет назад его, Сергея Добровольского тоже считали успешным человеком.

Когда же все началось? Когда он стал одним из тех, кого называют отбросами общества? У каждого бомжа своя история. Поскользнуться очень легко, достаточно одного удара судьбы, и ты летишь вниз, как с ледяной горки.

Когда он носил дорогой костюм и следил за собой, ему улыбались и завидовали. Сейчас он оскорблял их своими отрепьями, своим немытым телом, они оскорбляли его. А что изменилось? Он был все тем же Сергеем Добровольским, и он просто жил, как решил жить. Обойтись без всего и дождаться конца жизни. Да разве это жизнь? А раньше была жизнь? Нет, то было существование. Так какая разница?

Он медленно вышел на Тишинскую площадь, глядя на уродливую Церетелевскую стеллу. А ведь во времена его детства здесь располагался тенистый скверик со скамейками, где они часто гуляли с мамой. Ах, мама, мама, если бы ты знала, до чего дошел твой сын, ты бы наложила на себя руки. Но ты не дожила.

Он присел на краешек каменного основания памятника и закрыл глаза. Сколько раз он корил себя за то, что не досмотрел, не уберег единственную доченьку. Сколько выслушал упреков от жены. Жена. Алла. Они не назвал бы их брак счастливым, все держалось на Ксюшке, дочери. Для того чтобы у нее все было не хуже, чем у других, он жил. Скучная банковская работа, хотя и руководящая должность. Под вечер в глазах рябило от цифр. Пока ехал на машине домой, представлял, как почувствует быстрый поцелуй дочки на щеке и услышит «Привет, пап».

Потом банк разорился, и он остался без работы. Сначала они жили на сбережения, потом Сергей занялся частным извозом. Джип к тому времени продали, ездил на восьмерке. Ему больше нравилось крутить баранку и беседовать с пассажирами, чем сидеть в офисе перед компьютером. Алла обзывала его никчемным.

— Нет, ты только посмотри на него! — молодая девушка в дубленке, показывала на него своей подруге. — Докатился! Почему их всех не вывезут из города?

Ее подруга, одетая гораздо скромнее, бросила на Сергея сочувственный взгляд.

— Да ладно тебе, Кать. Пусть сидит, что тебе жалко, что ли?

Сергей снова закрыл глаза. Почему сегодня, когда он хочет побыть один и подумать, его все отвлекают? Это еще один минус жизни на улице. Нет двери, которую можно запереть и сказать: «Пошли все к черту».

Однажды Ксения, отпросившись у него, отправилась с друзьями на дачу и, увлекшись, не сделала себе укол инсулина. Ее увезли в деревенскую больницу, откуда позвонили, когда она уже умерла. Жена обвиняла его в том, что он разрешил ей уехать. Как обвинял себя он, не знает никто.

Он встал и сделал несколько кругов вокруг памятника. Холодно. Надо где-то согреться. Он посмотрел на уличные часы. Одиннадцать. Он может пойти в свой подъезд и посидеть немного в кресле. Продолжить анализ своей жизни.

Он уселся поудобнее и вытянул ноги. Ботинки безумно жали, но на помойке не выбирают.

После Ксюшкиной смерти он начал пить. Жена подала сначала на развод, потом на размен квартиры. Ему досталась комната. К тому времени ему было все равно. Пусть Алла пробует начать сначала, он все равно не сможет.

Живя в коммуналке, он продолжал устраивать пьянки. Он плохо помнил, как шустрая соседка уговорила его подписать доверенность. Он обменял свою комнату в Москве на дом в Шатуре.

Хлопнула входная дверь, кто-то стал подниматься по лестнице пешком. Он насторожился.

Девочка с портфелем испуганно застыла, встретившись с ним взглядом.

— Проходи, не бойся, — Сергей убрал ноги.

— Я не боюсь, — девочка прошмыгнула мимо, но остановилась на верхней ступеньке и оглянулась:

— Это правда, что у вас нет дома?

Он повернулся к ней.

— Правда.

— А почему у всех есть, а у вас нет?

— Так получилось.

— Дядя, а вы кушать хотите?

Он с изумлением посмотрел на нее. За те полтора года, которые он провел на улице, ему никто из взрослых не задал такого вопроса. И вдруг этот ребенок… Ответ замер у него на губах. Но девочка уже знала ответ. Она поставила на ступеньку портфель и копалась в нем. Потом достала что-то завернутое в салфетку и легко сбежала к нему.